Леди с серьезными намерениями

К ее облегчению, мистер Лестер вел себя безупречно, словно посещение церковной службы по воскресеньям было для него самым обычным делом.

Но Джек просто выжидал более благоприятного момента.

Когда прихожане встали, чтобы исполнить первый гимн, он коснулся затянутой в перчатку руки Софии и, нагнувшись к ней, прошептал:

– Боюсь, мисс Винтертон, что я не рассчитывал посещать церковь во время моего пребывания в Лестершире.

София моргнула и уткнулась глазами в тонкую книжечку в тисненом синем переплете, вынутую из ридикюля.

– Да? – Она с усилием заставила себя не думать о причине, по которой он все же пришел в их маленькую приходскую церковь. Машинально листая страницы сборника гимнов, она подняла на него глаза, надеясь, что ясно выражает взглядом недоверие. – В таком случае вы можете пользоваться моей книгой, сэр.

Он так мило улыбнулся, что она могла бы принять его затруднение за невинную оплошность. Чуть повернувшись, она немного переместила книгу в его сторону. Орган заиграл вступление. София затрепетала. Джек придвинулся ближе к ней, что вполне объяснялось мелким шрифтом книги. Его плечо оказалось за ее плечом, которое почти касалось его груди. Она ощутила тепло его большого тела и почувствовала, как ее спину пронзают взоры Марстонов – сына и матери.

У нее задрожала рука, и он придержал синюю книжечку. Она подавила желание взглянуть на него – он стоял очень близко, наклонив голову, и его глаза оказались бы совсем рядом. Сделав над собой усилие, София сосредоточилась на музыке. Но тут ее привел в смятение его глубокий баритон – сильный и свежий, легко поддержавший ее сопрано.

Гимн был о благодарности – и о нечаянной радости.

Когда пение закончилось, София чувствовала легкое головокружение. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть.

Ее сосед медлил, София чувствовала, как он смотрит на нее. Потом он взял из ее рук сборник гимнов, закрыл его и вернул ей.

– Спасибо, мисс Винтертон.

Теперь уже нельзя было не посмотреть на него. Его синие теплые, улыбающиеся глаза оказались, как она и представляла, совсем близко, но ее взгляд невольно приковали его смягченные улыбкой губы.

На мгновение время остановилось. С неимоверным усилием София перевела дыхание и склонила голову.

Наконец-то можно было сесть.

Служба не принесла ей успокоения, мистеру Снодграсу понадобилось бы поистине божественное вдохновение, чтобы соперничать с ее мыслями, с ощущением близкого присутствия Джека Лестера. Второй гимн она выдержала только потому, что уже оценила опасность и всеми силами цеплялась мыслями за слова и мелодию и игнорировала, как могла, благозвучное пение соседа. Но самого его игнорировать было куда труднее.

София испытала облегчение, когда снова медленно двинулась с ним вдоль прохода, положив руку ему на локоть. Они покидали церковь одни из последних. Люсилла с детьми их опередили. Тетушка остановилась на крыльце, чтобы по привычке перекинуться словом с викарием.

– Вы, конечно, знаете Софи. – Люсилла подождала, пока викарий кивнул, улыбнулся и поздоровался с Софией за руку. – Но вряд ли вы знакомы с мистером Лестером. Он живет в Ролинг-Коттедже. – Люсилла указала на Джека.

– В самом деле? – Мистер Снодграс был рассеянный милый старичок. – Не помню, чтобы я встречал кого-то оттуда. – И он добродушно заморгал.

София перехватила укоризненный взгляд, брошенный Джеком на Люсиллу, вслед за чем он любезно поздоровался с викарием:

– Боюсь, я нечастый гость в этих краях.

– А! – Викарий понимающе покивал. – В самом разгаре охота.

Джек поймал взгляд Софии.

– Именно так.

Подавив волнение, София отвернулась. Теперь тетушка остановилась поболтать с миссис Мартсон. Кларисса стояла рядом, погруженная в модную меланхолию. В том же состоянии пребывал и Нед Аском, стоявший чуть поодаль. Его мысли, казалось, витали где-то далеко. София заметила быстрые взгляды украдкой, которыми обменялись эти двое, и подавила улыбку. Чувствуя себя несоизмеримо старше, чем юная парочка, она сошла с крыльца и направилась следом за тетей. Джек хотел было последовать за ней, но его задержал викарий.

– Я часто прогуливался в Коттесморе, знаете ли. Чудесный парк, чудеснейший. Майор Кофин был когда-то его владельцем. – И старичок предался многословным воспоминаниям.

Краем глаза Джек увидел, как София подошла к тетушке, которая оживленно разговаривала с местной дамой, весьма дородной, закутанной в вязаные шали.

– И конечно, там бывал еще мистер Данбар…

Джек напрягся – какой-то тип в темном вышел из-за дородной дамы и заговорил с Софией. Он торопливо повернулся к викарию, не раздумывая, вклинился в его монолог:

– Сущая правда, сэр. Коттесмор всегда был парком самой высшей пробы. Прошу извинить, но мисс Винтертон требуется моя помощь.

Приветственно кивнув, Джек повернулся и заспешил по дорожке. Он подошел к Софии как раз в тот момент, когда незнакомый джентльмен говорил ей тоном, который, по мнению Джека, звучал слишком фамильярно:

– Ваша тетушка сказала, что думает перебраться в Лондон в конце недели. Надеюсь, я могу навестить вас перед отъездом?

София, горя негодованием, вежливо ответила:

– Я уверена, мистер Марстон, что тетушка, как всегда, будет рада принять миссис Марстон и вас. Но я не знаю точно, какие у нее планы на этой неделе. Ведь перевозить такое большое семейство в город очень хлопотно.

Она повернулась и с облегчением увидела своего соседа по церковной скамье. Он смотрел не на нее, а на мистера Марстона, и взгляд его был довольно мрачным.

– Кажется, вчера вечером я вас познакомила с мистером Марстоном, мистер Лестер?

Синие глаза мгновенно переместились на нее.

– Да, мисс Винтертон.

В знак подтверждения мистер Марстон был удостоен всего лишь холодного кивка. Филипп Марстон, в свою очередь, весь подобрался, сжал тонкие губы, и ноздри его длинного носа слегка затрепетали. На поклон Джека он ответил не менее скупым кивком и подчеркнуто повернулся к Софии, обратив спину к Джеку.

– Не могу не заметить, мисс Винтертон, что миссис Вебб слишком мягкосердечна, раз берет с собой в столицу младших детей. – Его строгий взгляд остановился на Джордже и Джереми, которые затеяли игру в пятнашки между могилами. – Не лучше ли было засадить их за уроки?

– Ох нет, мистер Марстон, только подумайте, какое образовательное содержание будет иметь для них поездка. – София не стала добавлять, что «мягкосердечность» – крайне неподходящий термин для характеристики ее тети. Люсилла выглядела хрупкой, как стекло, но душой была тверже стали. София хорошо знала это сочетание, ее матушка была такого же склада. – Дети ждут ее с большим нетерпением.

– Полагаю, Марстон, что мистер и миссис Вебб способны сами рассудить, что лучше для их детей.

София вздрогнула. В холодном надменном тоне мистера Лестера отчетливо слышалось «я вас больше не задерживаю». Она склонила голову и увидела перед собой уже знакомый элегантный рукав, облегающий локоть.

– Я позволю себе проводить вас до экипажа, мисс Винтертон. Ваша тетя только что направилась к нему.

Софию удивило выражение лица мистера Лестера. Светски учтивое, небрежно самоуверенное, оно явно скрывало внутреннее напряжение и намек на некоторую суровость, не вполне понятную. Но она не собиралась упускать возможность сбежать от мистера Марстона, тем более в его нынешнем дурном настроении. Правда, ей удалось сдержать благодарную улыбку. Мистер Лестер в поощрении явно не нуждался.

– Спасибо, сэр. – Приняв его руку, она оглянулась и встретилась с откровенно разочарованным взглядом мистера Марстона. – Доброго вам дня, мистер Марстон.

Кивнув, София отвернулась и оказалась очень близко от Джека Лестера на верхней ступеньке крытого прохода под аркой. У нее екнуло сердце. Она подняла глаза.

Их взгляды встретились, и лицо его сразу смягчилось.

– Помочь вам спуститься по ступенькам – это самое малое, чем я могу отблагодарить вас за… за ваше общество нынешним утром, дорогая леди.

Софии не нужно было оглядываться – она и так знала, что Филипп Марстон и его мать следуют за ними по пятам. Ей это понятно было по ровному, мягкому, весьма предосудительному тону Джека Лестера. Она сердито посмотрела на него.