Идолы для дебилов

– Опять нажрался, козел! Иди домой проспись, а то милицию вызову!

Я вышел со двора. Летний выходной день был в разгаре. Мимо прошли подростки, они курили и пили пиво на ходу. Недалеко на лавочке сидели две молодые женщины, они жеманно затягивались тонкими сигаретами и делали осторожные глотки из маленьких пивных бутылочек. Из магазина выполз потрепанный старикан с трехлитровой пластиковой баклахой дешевого пива, он довольный дул в папиросу.

А с перекрестка мне махала подруга, с которой я недавно закрутил приятный роман без истерик. Она шла ко мне и расцветала.

– Привет, малыш! – обрадовалась она и нежно поцеловала в небритую щеку. – Какой денёк! Может, прогуляемся в парке и выпьем по бутылочке холодного пива?

Я мило улыбнулся и подмигнул. Через дорогу от нас стоял бронзовый памятник известному мужику в кепке. Одной рукой он откинул полу пиджака, а другую держал в странном неприличном жесте. Какой-то умник вставил ему туда пивную банку. А в руке, которую мужик держал за спиной, я так полагал, была припрятана зажженная сигарета.

История фиолетовой любви

Её сердца нужно было добиваться семь лет. Я протянул четыре года и выдохся. Почувствовал смертельную усталость и несправедливость и сдулся. Поплакав, прокричал в вечность слезную молитву любви, и мне оттуда в качестве замены устроили встречу с другой женщиной.

Всё бы ничего. Да только женщина эта оказалась наподобие андроида. Что только она не вытворяла с собой, обычное бы человеческое тело развалилось, как ступень ракеты в плотных слоях атмосферы, а ей хоть бы хны. И это я как-нибудь перетерпел, смог бы и с андроидом жить, но она была сильно пьющий андроид.

Я и сам не дурак выпить, а тут и вовсе слетел с катушек.

На пару мы забухивали на неделю, на месяц, на два – пили на износ. С новой женщиной я чувствовал себя верхом на комете, улетающей в черную дыру.

Я улетал всё дальше и дальше. Безвозвратно. И всё же к той, которую добивался чуть больше четырех лет, тоже захаживал. Так просто, как старый приятель.

– Что редко заходишь? – спрашивала она.

– Ну и дура же ты! Ты сердце моё разбила! Навсегда! Я из-за тебя сейчас живу с пьющим андроидом! Это всё равно, что жить на пороховой бочке с тлеющим фитилем! Представляешь, каково мне?! – хотелось орать мне каждый раз, но вслух выражался иначе: – Всё сложно, я переступаю порог твоего дома и попадаю в рай. А выхожу обратно, там ад. И меня начинает трясти, словно я насмотрелся на газосварку. От мысли, что тебя не будет рядом, сердце стягивает жгутом. Как можно терпеть такие муки часто?

Она смотрела на меня, как конченого кретина, и ничего не говорила. Видимо, объяснение казалось ей не убедительным.

– Ты не теряйся, – улыбалась она на прощание, махая загорелой ручкой, – Я на днях опять в Венецию еду. Привезу вина, заходи, выпьем.

А я и не терялся. С чего мне теряться? Я жил с женщиной-андроидом. Меня носило, как на качелях. Она через день выносил мне мозг своими пьяными выходками. Когда мы были вместе, нас словно черти на сковороде поджаривали. Если я сбегал куда-нибудь, то всё вокруг, небо и земля, вопило:

– Эх ты, парень! Потерпел бы еще три годика и был бы счастливым человеком! А теперь живи, как знаешь!

Но я старался ни о чем не жалеть, держался молодцом. Только иногда хотелось кого-нибудь придушить или отравить. Самыми печальными были моменты, когда я сам был не прочь отравиться или петлю на шею накинуть.

А потом я прикинул вот чего. В мире часто встречаются люди похожие друг на друга, как две капли воды. И они не подозревают о существовании близнеца. К примеру, в Питере я познакомился с художником по имени Макс. А в Барнауле я уже знал такого же, но Петю – вылитого внешне, с теми же повадками и голосом. И был он не художник, а музыкант. И в тюрьме три года отсидел за наркотики. Похожи они были как близнецы, только не догадывались о существовании друг от друга на четыре тысячи километров. Таких примеров немало. Природа давно занимается клонированием.

Так вот я начал склоняться к мысли, что где-то живет женщина – копия той, которой нужно добиваться семь лет. Именно та женщина и была предназначена мне судьбой. А я по ошибке запал на двойника, и всё пошло наперекосяк. Вот от этой мысли я и начал окончательно сходить с ума. С утра встаю и думаю: «Где же её искать, сколько тысяч километров и лет надо преодолеть?»

Женщина-андроид, присланная из космоса, умевшая перевоплощаться во все формы земной жизни, первая заметила во мне изменения. И стала обвинять в странных вещах.

– От тебя уже никакого толка нет! – кричала она. – Ты даже е*аться разучился!

Но меня уже было не остановить. Если бы я знал нужное заклинание или молитву, было бы проще. А так маялся, как проклятый. Видимо, если не я сам, так мой предок, обесчестил какую-нибудь женщину, и та наслала проклятье на него и на потомков в десятом колене. Хотя, может, я и сам кому нагадил, не помню.

В общем, я издыхал от нехватки любви. А её много не бывает. Говорю вам, если однажды утром кто-то из вас не проснется, то только потому, что перекрыли доступ к любви. Идея найти вторую женщину чуть не проела мне голову, я даже подумывал, не заручиться ли мне поддержкой потомственной ясновидящей из рекламы в интернете. Она так на меня посмотрела с экрана, что меня аж передернуло. Уж она-то сможет помочь. Но потом решил, что такой помощник ни к чему. Лучше опять начну понемногу волочиться за той, которой не добился.

Пришел я к ней на день святого Валентина, принес плющевое сердце, шоколад с миндалем и коротенький стишок о любви. Я вообще стихов не писал, а тут подумал: может, пора начать, глядишь, пригодится. Ну и что смог накарябал.

Она встретил меня на пороге с котом на руках. У животного вид безумней некуда. И она сама вся бледная, глаза воспаленные.

– Вы чего? – спросил я. – Умер кто-то?

– Я своему коту яйца отрезала.

Конечно, она не так сказала, а несколько двусмысленно. Мол, была у ветеринара, чик – и мой кот теперь не мужчина. Но я услышал именно это:

– Я своему коту яйца отрезала.

– Ты с ума сошла! – возмутился я. – Это же живое существо, и кот к тому же! Как же он теперь без яиц!

– Ничего переживет, зато углы метить не будет.

– И ради этого ты ему яйца отрезала?!

– Да. Так спокойнее будет и ему, и мне.

– Ясно всё с тобой, – покачал я головой, – на вот тебе шоколад.

А мне и вправду всё стало ясно. Прихожу отметить день всех влюбленных, а меня встречают кастрированным котом. Чего уж тут не ясного?

– А я не ем шоколад, – сказала она, – правда, не ем, там очень много калорий.

– Совсем не ешь?

– Ну, съем кусочек с чаем, – сказала она и так посмотрела, словно сделала огромное одолжение.

– Кхм, тогда вот тебе сердце из груди, – смутившись, невнятно проговорил я и достал из нагрудного кармана алое мягкое сердце.

– Откуда? Из Грузии? – не поняла она.

– Из груди, – обиделся я.

А сам подумал, стоит ли стих отдавать. Вдруг она еще чего-нибудь скажет. Не общение получается, а глухой телефон.

– Вот, держи, – все-таки достал я свернутый в четверть лист бумаги, – с утра специально для этого дня сочинил. Только ты его потом прочти, когда я уйду.

Я так сказал, потому что стих, если по-честному, не очень вышел. Я как его написал, сразу подумал – так сочинять нельзя:

У той любви, что знают люди,

В глазах горит звезда разлуки.

Не знаем мы, когда не любим,

Какие причиняем муки.

А та любовь, и сердце знает,