Песнь о Нибелунгах

И недруг их поплатится за умышленья злые».

Отважный витязь Гере сказал ему в ответ:
«Живут мои владыки без горестей и бед.
Они на пир весёлый вас, государь, зовут.
Ведь Зигфрида, поверьте мне, глубоко в Вормсе чтут.

Они супругу вашу приехать просят с вами,
Как только снова минёт зима с её снегами.
До дня солнцеворота вас будут дожидаться».
Король ему: «Едва ль смогу с роднёй я повидаться».

Тогда посол бургундский заговорил опять:
«На Рейн зовёт вас Ута, супруги вашей мать,
И Гизельхер, и Гернот. Грех им не дать согласья:
Сестру и зятя вновь обнять почтут они за счастье.

Брюнхильда, королева и госпожа моя,
Со свитою вас просит о том же, что и я.
Она б безмерно рада увидеть вас была».
Пришлась Кримхильде по сердцу такая речь посла.

В родстве был с нею Гере. На радостях она
Маркграфа усадила и всем дала вина.
Тут старый Зигмунд тоже пришёл в приёмный зал
И там, бургундов увидав, приветливо сказал:

«Вам, Гунтеровы люди, вам, витязи, привет!
Что ж вы не появлялись здесь целых десять лет,[125 - Что ж вы не появлялись здесь целых десять лет… – Итак, со времени свадьбы Зигфрида минуло десять лет. За это время не произошло ничего достойного упоминания. Теперь время опять наполняется событиями: у Кримхильды и у Брюнхильды родились сыновья, по настоянию Брюнхильды было послано посольство к Зигфриду с приглашением посетить Вормс, и назревали иные, более грозные события. О течении времени в эпосе см. вступительную статью.]
С тех пор как сын мой Зигфрид Кримхильде стал супругом?
Не подобает своякам пренебрегать друг другом».

Посланцев ободрило радушие такое.
Усталость и заботы с них сняло как рукою.
За стол их усадили, и пир пошёл честной.
Не обделили яствами гонцов король с женой.

Шло девять дней веселье у Зигфрида с посольством,
Но, наконец, пресытясь хозяйским хлебосольством,
Бургунды намекнули, что время ехать им.
Тогда король прийти к нему велел друзьям своим.

В таких словах совета у них он попросил:
«Меня мой шурин Гунтер на праздник пригласил.
Мне самому в охоту увидеть свояка,
Да больно до Бургундии дорога далека.

Зовут со мной Кримхильду на Рейн мои шурья,
Но утомить в дороге боюсь супругу я
И сам не знаю – ехать или не ехать мне,
Хоть тридевять земель пройду, чтоб услужить родне».

Ответили вассалы: «Езжайте в добрый час,
Коль погостить на Рейне охота есть у вас,
Но пусть сопровождает вас тысяча бойцов,
Чтоб с честью были приняты вы у своих шурьёв».

Тут Зигмунд Нидерландский вошёл и слово взял:
«Что ж, сын мой, об отъезде отцу ты не сказал?
Рад, если ты не против, я буду к вам примкнуть
И сотню добрых витязей возьму с собою в путь».

«Коль ехать вам угодно, любезный мой отец,
Я буду только счастлив, – ответил удалец. —
Мы выступим отсюда через двенадцать дней».
Дал Зигфрид спутникам своим одежду и коней.

Когда сказали Гере и остальным гонцам,
Что Зигфрид согласился прибыть на пир к шурьям,
Уехали бургунды к владыке своему
С известьем, что на празднество прибудет зять к нему.

Король и королева, как говорят сказанья,
Подарков столько дали посланцам на прощанье,
Что не смогли их кони подобный груз поднять
И вьючных лошадей на Рейн с собой пришлось им гнать.

С отцом совместно Зигфрид дружинников одел,
А Эккеварт на совесть о дамах порадел:
Маркграф велел, чтоб были для них привезены
Наряды наилучшие со всех концов страны.

Щиты и сёдла стали готовить удальцы.
Все, кто на Рейн сбирались, – и дамы и бойцы —
В избытке получили, что нужно было им.
Вёз Зигфрид свиту пышную с собой к друзьям своим.

Меж тем гонцы скакали дорогою знакомой,
И через три недели посольство было дома,
И Гере спрыгнул наземь с седла перед дворцом,
Где он тепло и радостно был встречен всем двором.

С расспросами пристали и стар и млад к гонцу,
Но он ответил вормсцам, как витязю к лицу:
«Всё Гунтер сам расскажет, увидевшись со мной»,[126 - «Всё Гунтер сам расскажет, увидевшись со мной…» – Послы обязаны были сообщить весть в первую очередь господину.] —
И в зал пошёл, где ожидал послов король с роднёй.

Вскочил он им навстречу. Затем его жена
Сказала, как посланцам признательна она
За службу и усердье. Потом король спросил: