Фаворит

– Так что, друг мой, можешь мне поверить: если бы не досадная неудача, мы бы перебили все стадо! Какая нелегкая понесла оленей к логову ведьмы?!

– На твоем месте я бы лучше задумался, откуда ведьма взялась почти у стен города. – Залтан отложил вилку, потер крупный пористый нос. Взгляд темных глаз блуждал по столешнице. – И не только на твоем. Давно такого не было. По крайней мере, на моей памяти ни одна не решалась подобраться так близко.

– Как подобралась, так и уберется, – уверенно бросил Север. – Еще пара таких случаев, и ее вышвырнут отсюда! Надо же – двух лучших коней потерял!

– А мог потерять голову. А вы куда смотрели, барон? – Залтан повернулся ко мне. – Сунулись ей в пасть! Я понимаю: благородная охота, погоня, пожар в крови, но нужно и голову иметь на плечах!

Север помрачнел, механически тыкал вилкой в почти опустевшую тарелку. Я ответил Залтану, пожав плечами:

– Вчера я был на охоте впервые, такое случается.

– Такого не может быть. – Барон откинулся на спинку стула, мотнул головой. Север ответил с тяжелым смешком:

– Я так же сказал сначала. Но видел бы ты, как он вертел головой, вместо того, чтобы бить оленя…

– Да, но все равно, лезть к ведьме… гм…

Залтан посмотрел на меня с легким любопытством. Север сказал, указав на меня вилкой:

– Сейчас он еще скажет, что ничего не знал о ведьмах!

– Скажу, – кивнул я, и они уставились на меня удивленно и с недоверием, так что пришлось объяснить: – Болезни, бароны, болезни. Север не рассказал вам обо мне?

– Нет, – Залтан помотал головой. – Не люблю сплетен. Но поверю на слово, хоть и не представляю себе, как можно ни разу…

– Ну, что-то из книг почерпнуть удалось, про шляпы, превращения в жаб. Дядя был не любитель всего этого, считал, что в человеке главное – благородство и сила.

– Все правильно, – согласился Залтан. – Но все же ему следовало заняться вашим образованием чуть шире.

– Благородному барону не пристало обсуждать чужих мертвых родственников! – влез в разговор Север, после обратился ко мне: – Не обращай внимания, Залтан у нас ретроград, считает, что благородства без образования не бывает. Наверное, я ему не пример!

– Вы скорее правило, чем исключение, к сожалению, – отмахнулся тот, спросил у меня: – Но мы ведь сейчас не об этом? Что вам известно о ведьмах, барон?

– Скорее скажу, что мне о них неизвестно, если судить по тому, с чем столкнулся. Вы не хуже меня знаете содержание детских сказок, так что должны иметь представление.

– Хорошо. Придется заняться просвещением мне, раз ваш дядя пытался вырастить цветок в горшке вместо достойного человека.

Я сделал вид, что не услышал последних слов. Вокруг суетились слуги, убирая со стола, Север с трудом отвоевал блюдо с остатками мяса, распорядился насчет кофе, а Залтан начал рассказ.

Ведьмы появились еще до Падения и последовавших за ним катастроф. Существа это были совершенно отвратительные, способные одним видом вызвать у человека приступ паники, но тогда люди жили в мире, и могли себе позволить быть добрыми ко всем. Доходило до того, что в некоторых местах ведьмы селились рядом с людьми и даже сожительствовали с не слишком привередливыми.

– Дикое время, дикие повадки, – сплюнул Север. Залтан согласился, добавил с отвращением:

– Не удивлюсь, если это и стало последней каплей, после чего старое человечество и было сметено с лица мира!

Получив возможность жить рядом с людьми, ведьмы очень скоро освоились и начали распространять свои черные дела и мысли. То тут, то там можно было наблюдать, как молодая девка или женщина из благородных надевали черное, начинали исчезать по ночам, возвращаясь на рассвете вымотанными до предела и не способными на обычные человеческие дела. У многих после находили пропитанные засохшей кровью бинты и свежие шрамы, которые к полудню исчезали без следа. Ходили и упорные слухи о ведьмаках, но мужчины или лучше прятались, или были более благоразумными, чтобы не поддаваться влиянию темных сил.

И тогда Солнце, не способное больше терпеть человеческую грязь, обрушило на мир Великую Тьму. Мировой пожар усилили землетрясения, ураганы, потоп, выбрались из подземного мира ужасные твари. В конце всего в мире оставалось не больше сотни тысяч человек, которых терзали голод, не прекращающиеся эпидемии и междоусобные войны.

– Самое страшное, – закончил Залтан, зло сплевывая, – что ведьмы не сгинули, они уцелели, спрятавшись в руинах Старых городов!

Старые города – звякнуло в копилке новых знаний. Ведьмы и старые города, шрамы, исчезающие к полудню… Следовало все это прояснить, но зайти я решил издалека.

– Да-да, я все… или почти все это знаю. Правда, никогда не смотрел на ситуацию с такой точки зрения. Залтан, а чем конкретно занимались ведьмы, что стали последней каплей? Кроме обращения благородных дам, конечно, этого им прощать нельзя!

Залтан сверкнул на меня глазами, недовольно запыхтел. Он, как и все фанатики, не утруждал себя объяснениями. «Так заведено» было излюбленной мантрой и во флоте Альянса, явление это оказалось вневременным.

– Да не пыхти, снова кровь носом пойдет! – сказал Север. Залтан покосился на него, поджав губы.

– Много всего. От одного перечисления у благородного человека стынет в жилах кровь, а простолюдина оно повергает в непереносимый ужас! – он начал загибать пальцы: – Превращение неживого в живое, заклинание растений и животных, полеты, похищение мертвых тел, врачевание…

– А последнее-то чем не угодило? – оборвал его я. – Когда меня подрал… когда в детстве очередной приступ приковывал меня к постели, справиться с болезнью помогали именно лекари, да и вам, благородные бароны, наверняка не раз приходилось обращаться за помощью, нет?

На этот раз они оба уставились на меня круглыми глазами. Залтан бросил с угрозой:

– Мне кажется, вы путаете благородное врачевание с грязной магией!

Я выдержал его взгляд, сказал твердо:

– Тогда вам лучше объяснить, потому что я не знаю разницы и могу случайно перепутать.

Фанатик. Передо мной точно фанатик, из тех, что начинают жечь людей на площадях, как только чувствуют, что им за это ничего не будет. Опасный человек, с которым игра в «болел, не знаю» очень скоро может выйти из-под контроля. Нужно бы дать слабину, показать, что принимаю его убеждения. Залтан откинулся на спинку стула, объяснил:

– Когда ранами или болезнями занимается лекарь, многое зависит от его таланта, но также и от воли Солнца и лекарств. Все уже есть в травах и земле, достаточно смешать в нужных пропорциях, такое лечение долгое, но обосновано природой вещей! Ведьмы же призывают темные силы, те самые, что привели к гибели старый мир. Они смешивают не вещество, а суть этих вещей, создавая что-то новое, а это отвратительно и неестественно!

Я хотел было возразить, что их солнце, которому они здесь поклоняются, на протяжении всего существования как раз таки и занимается синтезом нового, как и растения под его светом, но вовремя ухватил себя за язык. Я ничего не знаю об уровне науки в мире, так что возможно, человеку моего сословия вовсе нельзя знать таких вещей. Вместо этого я покивал, соглашаясь:

– Как это верно! Простите мою бестактность, просто только вы сумели объяснить это так… просто. – Залтан посмотрел недоверчиво, но все же мне показалось, что он расслабился, жесткие складки по сторонам рта слегка разгладились. Я подождал немного, добавил: – Но если они остались в Старых городах, то что тогда эта делает так близко от людей? Как мне известно, еще недавно здесь о ней даже не слышали.

– Да, причем уверен, что вы застали ее, когда она только прибыла, иначе вам просто не удалось подобраться так близко. – Залтан крутил в руках салфетку, при этих словах отбросил, сказал с неудовольствием: – Обычно они предпочитают маскироваться и отпугивать случайно вышедших к их логову людей. Север только с моих слов знает, каково оно, попасть под влияние ведьмы, но понял все правильно и сумел спасти обоих. Возможно, она хотела как можно дольше сохранять присутствие в тайне, и решила вас убить.

По спине прокатилась огромная льдина. Я вспомнил, как радостно мчался на смерть, без сомнений и раздумий. И наверняка погиб бы без помощи Севера. Но все же по описанию ведьмы очень уж напоминали… Да, с этим вопросом нужно разобраться в первую очередь.

Я заскрипел зубами, запыхтел, нагоняя дурной крови в лицо.

– Никому… – проговорил я с угрозой, сжимая кулаки, – никому не позволено вот так, не в честном сражении, а подло заманив, как волка в ловчую яму! Вам уже приходилось встречаться с этими… существами? Если мы отправимся сейчас, сможем добраться до нее?

– Вот это разговор! – крякнул довольно Север. Залтан помолчал, рассматривал нас, словно что-то прикидывая, наконец, ответил:

– Она здесь не дольше трех дней. Если поедем все, возьмем с собой еще человек пять для поддержки, то выбьем ее из леса без особых усилий.

– Отлично! Нужно разделаться с ней, пока не успела натворить мерзостей! – я хлопнул по столу, припечатывая: – Нам очень повезло, благородный Залтан, что вы появились здесь так вовремя! Шляпы и жабы! Зло нужно корчевать, пока оно не пустило корни!

Я следил, чтобы Залтан увидел ровно то, что должен: человек отчаянно боится неизвестного, стыдится этого и что об этом догадываются, и потому злится на себя и источник страха. Обезьянья реакция: боится чужого, ненавидит чужого, пытается убить чужого. Он смотрел на меня со смесью презрения и интереса, наконец, словно что-то для себя решив, кивнул:

Да, именно так и сделаем. Если конечно Север распорядится.

Мы повернулись к хозяину дома, тот сказал с расстановкой, поглаживая бороду: