14:40

14:40
Станислав Сергеевич Бочкарев

Для главного героя утро в дождливом городе начинается вовсе не с кофе. Автомобильная пробка и череда новых клиентов захватывают таксиста своими историями, из которых каждая получает моментальный отклик. Безмерное человеколюбие заставляет героя вмешиваться в жизнь пассажиров, раздавая не всегда уместные советы. И даже желание спасти людей может привести к совершенно неожиданным последствиям.

Станислав Бочкарев

14:40

Предисловие

Пожалуй, самое бесценное, что есть в распоряжении каждого из нас, – это время. Эту валюту невозможно пополнить, единожды обменяв ее на что-то другое. За последний год, увы, никто не помолодел, но кто-то определенно смог продлить свою жизнь. Или как минимум провести время если не с пользой, то хотя бы с интересом.

В работе над этой книгой, наверно, самым сложным было найти время для чего-то постороннего. Герои романа постоянно требовали внимания и подбрасывали мне сложнейшие ситуации в реальной жизни. Так, например, я стал свидетелем трагедии любовной линии, которую оставил на этих страницах. Моя футбольная команда, которой я сопереживаю уже много лет, успешно двигалась в турнирной таблице. А в редкие свободные часы мне встречались настолько увлеченные своим ремеслом люди, что я, следуя их примеру, стремился продолжать повествование как можно быстрей. И только стоило мне ввести новый персонаж, как реальность вокруг меня становилась методическим пособием для продолжения следующей страницы. Быть одновременно наблюдателем и находиться в самой гуще событий совершенно не сложно, если мысли свободны от постороннего вмешательства. Распоряжаться своим временем – значит, распоряжаться своей жизнью.

Эта книга о том, как важно знать себя, ценить и уважать собственные решения. О том, что даже самый маленький шаг может привести к совершенно неожиданным последствиям. О том, что чужой неосторожный совет может быть разрушительнее пули, а бег времени может оборваться в любой момент. Я благодарен каждому читателю, за то, что это время мы проведем вместе, общаясь через язык литературы. Перед вами открыта первая часть романа «14:40». Приятного прочтения!

СтаниславБочкарев

Глава первая

Таксист

«Давно пора заменить этот брелок» – эта мысль снова пронеслась в голове, когда тугие пальцы только со второго раза смогли прожать кнопку на пульте сигнализации. Грузные шаги быстро сменились скрипом двери автомобиля, и уже через мгновенье зашипело утреннее шоу на радио. «Ну разве люди так разговаривают», – подумал он. Радиоведущие весело и задорно радовались очередному натужному выигрышу вновь позвонившего слушателя. Казалось, что их счастью не было предела, но в этом было что-то склизкое и фальшивое.

За окном было ветрено, и только дождь органично вписывался в общую обстановку. В спальных районах всегда уныло. Все реже появляются туристы, готовые фотографировать любую мазню на фасадах домов. Бродячие собаки в голодном митинге у соседней бакалеи, чайки, которые от грязи стали больше похожи на ворон, и люди. Люди, чья жизнь в этом месте походила скорее на конвейер с манекенами. Дом, работа, дом. Одно и то же, в одно и то же время.

В туристической части все было наоборот. Как только грязная лестница метро превращалась в более-менее ухоженную брусчатку, так серые маски срывались с лиц местных жителей и город преображался. Приветливые граждане не упускали возможности познакомить туристов со своей стряпней, удобствами или творчеством. Рекламируя наперебой комнаты, фастфуд и гражданство, этот ансамбль создавал добрую городскую суету. Сигналы автомобилей, медитирующих в очередной пробке, вливались в эту музыку и совсем никому не мешали. Город оживал с каждой минутой.

Наш герой двигался среди тех, кого объединил сломанный светофор. Но при этом сигнала его клаксона не звучало в общей гамме.

Он терпеливо давал очередному клиенту еще несколько минут ожидания. Эта философия, на первый взгляд, парадоксальна, но это время таксист именно дарил, а не отнимал. Ведь время, проведенное в такси, будет совершенно не сопоставимо со временем, которое можно провести с близкими.

«Пожалуй, самая бесполезная работа», – подумал он, когда услышал начало прогноза погоды. В этом городе одиннадцать месяцев в году пасмурно, а солнце изредка боязливо появляется из-за облаков. Его смешило, что люди пытаются предугадать капризы природы. Узнать будущее не может никто, так чем же тогда отличаются синоптики от гадалок? И ведь многие ругают первых за ошибочные прогнозы, но в случае неудач все снисходительно улыбаются, мол, что с них взять? Люди верят в лотереи, гороскопы, звезды, удачу, но почему- то забывают о самом главном. О том, что на будущее можно повлиять, ведь каждый новый шаг будет продолжением предыдущего. И каждый новый шаг может быть предзнаменованием последнего. Никто сознательно и в здравом уме не шагнет с крыши, но почему-то можно увидеть очереди в ночном алкомаркете. Эта мысль вызывала то ли злость, то ли досаду. Природа не подчиняется этим законам, природа гораздо масштабнее. И ясно было одно, что порой осознание этого приходит слишком поздно. И даже мудрый разговор с попутчиком, увы, уже ничего не изменит.

Таксист был начитанным, дисциплинированным, но все же иногда строптивым мужчиной. На вид ему было чуть больше шестидесяти. Выцветшая, плотная в частую вертикальную полоску куртка закрывала посеревшие от старости джинсы. Недорогая футболка не выглядела неряшливо, но в то же время едва вписывалась в общий стиль. Таксист принципиально не носил кольца и цепочки. Это было еще одной его причудой. Дело в том, что он не хотел быть окольцованным, это противоречило его внутренним убеждениям. На крепких ладонях неуклюже смотрелись огромные пальцы, на тыльной стороне которых была поспешно выведена какая-то татуировка.

Таксист не был худым и не был грузным. Его телосложение можно было охарактеризовать как «широкий». Взгляд, который вырывался из-под вечно опущенных бровей на собеседников то ли наводил страх, то ли внушал спокойствие. Едва ли в нем кто мог разглядеть многотонную грусть и прожитый опыт. Голос был глухим, но в то же время четким. Тембр был скорее похож на бас. Что интересно, никто никогда не останавливал рассказов и нравоучений таксиста. Попутчики готовы были слушать его, внимая каждому слову. Такие события радовали трудягу, и он охотно продолжал рассказы, даже после того, как место назначения уже было достигнуто. Наш герой очень любил людей. Но это чуткое чувство появилось далеко не в первый рабочий день. Что-то поменялось в трудяге спустя тысячи накатанных километров дорожного полотна. То ли скука, то ли возраст. Ресурс ответственного труженика стремительно сокращался, как и ресурс наемного автомобиля.

Внутри салона была совершенно обычная обивка. Кофейный ароматизатор перебивал запах часто эксплуатируемых сидений. На зеркале висели четки, которые вальсировали от каждой попавшейся на пути кочки так, словно это был последний танец и они вот вот рассыплются на части. На старой магнитоле еще был слот для аудиокассет. Визитки, пожелтевшие от времени и редкого солнца, свидетельствовали о том, что им уже очень много лет. Атлас в спинке переднего пассажирского сиденья, в котором торчала закладка, был частью этого антуража. Таксист старался не смотреть в зеркало заднего вида, чтобы не встречаться с глазами своих пассажиров. Он предпочитал говорить лицом к лицу и уделял этому особое внимание на светофорах.

И вот снова такой похожий на все остальные день. И словно по проклятому трафарету машина такси стоит в пробке, а первый пассажир всего в нескольких сотнях метров. Сигналы, шум, суета. По радио заканчивают врать про погоду, и педаль акселератора вгоняет топливо в заскучавший мотор.

* * *

Таксист вспоминал едва прошедший вчерашний день. Последним клиентом был молодой парень лет двадцати пяти, который в дневное время был аспирантом, а ночью подрабатывал в клубе. Абсолютно удивительное объединение тонкого и покорного научного увлечения с дерзким и порочным самоуправством. Парень жаловался, что, с одной стороны, он хочет стать кандидатом наук, а с другой стороны, жить на стипендию аспиранта просто невозможно. В серых глазах таксиста пронеслась искра, и он спешно подхватил этот разговор, ведь в остальное время его глаза отражали только свет фар встречных автомобилей.

– А наш доцент, он вообще говорит, что работающий аспирант мало уделяет времени диссертации! Я что, должен переехать в институт?

– Не кипятись, ты хоть скажи сначала, что за специальность-то у тебя?

– Экономист я.

– Так ты выбрал не самую редкую профессию. И что, экономисты в ночной клуб сейчас требуются?

– Я ж именно об этом и говорю, что диплом уже на руках. Пошел устраиваться, а везде нужен опыт работы не менее трех лет. А я учебники читал, некогда было работать. Теперь те, кто учился плохо, уже в солидных фирмах трудятся, а я… а что я? Я в аспирантуре зато. Но как учиться, если самая высокая стипендия аспиранта в стране – шесть тысяч? Я и устроился на подработку.

– Мда… не просто это все. Но вот скажи мне, аспирант, ты о стипендии-то когда узнал? До или после поступления?

– До, но какое это…

– Имеет значение. А о том, что придется больше учиться и экономистов сейчас очень много, ты тоже узнал до?

– Ну…

– Так чего ж жаловаться-то? Тут уже выход всего один.

Нужно стать лучшим, а этому нытьем не поможешь.

– А кушать-то что?

– А я и не говорю, что это будет просто. И что нужно это сделать прямо сейчас. Я лишь о том, что жалость к себе – это последнее, чем захочется обладать. Кому нужны жалкие люди?!

– Но теперь то…

– Ты разве хочешь, чтобы твой вид вызывал у посторонних жалость? Пока ты так относишься к себе, никто не будет относиться к тебе лучше. Подумай, парень.

– О чем подумать?

– О том, что где твои мысли, там и твоя энергия. Жалуешься на жизнь – ты жалобщик. Борешься – боец. Хочешь экономистом работать, так оторви за… кости и дуй в фирму устраиваться. А не в баре ной.

Они продолжали ехать по проспекту несколько задумчиво. Высокий тон, на который вышел их безобидный разговор, пронзал редкую тишину в машине. Парень не хотел соглашаться, но понимал, что оставаться при своем уже нет смысла. Он ехал из ночного клуба. В ушах шумело от непрерывной музыки. Одежда пахла дымом, а на рубашке красовалось недавно застиранное пятно крови от неловкого движения теряющего контроль посетителя. Таксист сделал вдох носом и, разгладив нахмуренные брови, спросил:

– Как получилось-то?

– Силовики. Юбилей у командира отряда.

– Тебя как звать-то?

– Виктор.

* * *

Холод утреннего ветра вырывался через неплотную изоляцию двери и, встречаясь с мощным потоком из печки, растворялся в салоне. Таксист продолжал свой путь к заскучавшему пассажиру, медленно следуя по дорожной артерии. По радио сказали, что все будет хорошо. Таксист улыбнулся. Он достал сигарету из мятой пачки и, пообещав себе в очередной раз, что эта уж точно будет последней, мечтательно втянул горький дым. Он был одинок, и мысль о том, что когда-нибудь

все будет хорошо, поддерживала внутреннее пламя. Работа была отдушиной и отнимала достаточно времени в сутках, чтобы перестать думать о собственном месте в этой жизни. Тысячи людей, которые встречались ему на пути, тянулись сумасшедшей вереницей опыта. Он помнил многих, но никогда не встречал их второй раз. Истории таких взаимоотношений начинались и заканчивались внутри маленькой тесной машины, а непродолжительное время общения научило его максимально сильно выжимать каждую мысль до последней капли. Ощущение того, что он еще может быть кому-то полезен наполняло таксиста энергией, которая обрывалась в тот момент, когда очередной клиент пересекал порог автомобиля и оставался на улице. Таксисту даже часто было неловко брать с них деньги.

И вот уже совсем близко стоит его очередной собеседник, которому, возможно, потребуется помощь, который может спросить совета или просто поговорить в это утро. «Ну как он стоит? Это же зебра! Что за самоуверенность?» – вырвалось у таксиста. Своей сварливостью он прикрывал собственную уязвимость. Одной ногой на тротуаре, а второй почти на пешеходном переходе стоял высокий худощавый парень. Он прятался то ли под детским, то ли под женским дождевиком, пользы от которого было ровно столько, сколько от свисающей над головой прохожих вывески «Продукты». Ни то, ни другое не защищало от непогоды. Косой мелко моросящий дождь не щадил никого. И местами промокший до нитки парень водрузился на заднее сидение.

– А говорили, дождь после обеда будет! Ну что с них взять? Синоптики! – приветливо произнес парень.