Камень. Книга девятая

– Государь с государыней прилетят в Монако?

– Черт, проговорился! – родитель продолжал улыбаться. – Скоро в Монако прилетят не только государь с государыней, но и германский император, король Англии и король Испании. В общем, будут все роды, чьи интересы затрагивает дуэль. Кроме того, ожидается король Польши, которому Романовы порекомендовали явиться для дачи объяснений по поводу последних событий.

– Аль-Нахайяны еще обещали быть, – сообщил я.

– И много кто еще, – кивнул отец, – и с каждым днем желающих посетить Монако среди правящих родов всего мира становится все больше. И твоя дуэль с Филиппом, Лешка, лишь повод и развлечение, а так… – он помахал рукой. – Планируется самый настоящий неофициальный саммит глав государств.

Если на лицах Коли с Сашей был написан самый настоящий восторг, а у Прохора с Ванюшей читалась озабоченность, то вот Владимир Иванович демонстрировал самую настоящую панику:

– Шура, надеюсь, с государем и государыней прилетит мой отец? Я на таком высоком уровне работать не готов!

– А зачем мы с собой еще двадцать дворцовых привезли, Вова? – родитель был явно доволен произведенным эффектом. – Сработаешь нормально, мы тебя на заместителя начальника Дворцовой полиции переведем, ты давно этой должности достоин.

– Мне и с Алексеем хорошо… – опустил голову тот. – Не пойду на заместителя.

Сначала я подумал, что отец взорвется, но он только подмигнул мне и обратился к подполковнику:

– Будешь совмещать, с государем договорюсь. И вообще, развели тут мне кумовство с круговой порукой! Еще и меня с Пафнутьевым в свою шайку-лейку втянули! И пользуетесь!

Меня же терзала очередная мыслишка, которую я и попытался осторожно озвучить:

– Отец, а можно надеяться, что Папа Римский тоже в Монако на тусовку явится? Там я его и…

Родитель резко спал с лица и начал судорожно хватать воздух ртом, все остальные побледнели, и только серьезный Кузьмин буркнул:

– Царевич, даже для тебя это лютый перебор!

– Твою же бога душу мать! – выдохнул Прохор. – Думать забудь, сынка!

– Леха, это без нас! – Коля с Сашей, такое ощущение, старались отсесть от меня подальше.

Михеев сплюнул через левое плечо и принялся истово креститься, а отец уже судорожно пил прямо из бутылки коньяк. Отдышавшись, он выдал:

– Господи, Лешка, ты хоть нас пожалей! Всех ведь вырежут! Никого в живых не оставят! В том числе и Пожарских. Заверяю тебя, вся Европа с огромным удовольствием в резне поучаствует!

– Хорошо, – протянул я. – А если?.. Ну, ты понял.

– На рассто… – он осекся и глянул в сторону племянников. – Папа Римский лег спать и не проснулся? А история со Святославом тебя ничему не научила? Необходимо определить круг подозреваемых, установить конкретную вину каждого и привести приговор в исполнение – только так и никак иначе. Вот и думай, как проблему решать будешь, чтоб не класть жмуров штабелями. Согласен, что так будет правильно?

– Согласен, – был вынужден признать я. – Обещаю, что вам беспокоиться не о чем. – И решил перевести разговор на другую тему. – Кстати, вся наша компания на меня обижается в связи со срочной отправкой на родину, я им несколько другое обещал.

– Что за компания, и что ты им обещал?

– Компания прежняя, в том числе и курсанты, а обещал я им участие в неких акциях на территории Европы. Мне же и Ване эти акции, в свою очередь, обещал Прохор.

– Семья Петровых, как и родственница твоя, Панцулая, остаются в любом случае, у нас на них планы, а вот остальные… – родитель задумался. – Шереметьева еще неплоха в качестве пресс-секретаря, гены, видимо, а вот остальные… Не пришей кобыле хвост.

Тут влезли Коля с Сашей:

– Дядька, на Ибице они все проявили себя только с лучшей стороны, под ногами путаться не будут!

Цесаревич хмыкнул и обратился к Прохору:

– Петрович, ты погляди на племянничков! Повзрослели они после Афганистана, не хотят больше подвиги в одиночку совершать. Понимают, что иногда следует и с другими славой делиться.

– Да какая слава, дядька? – братья явно были довольны похвалой. – Все ж засекречено будет…

– И тем не менее. В другой раз я бы, однозначно, ваших друзей и подружек на родину отослал, а в данный момент ситуация иная – русским в Европе простят очень и очень многое, и ваша компания не будет лишней на этом празднике жизни.

– Баловство все это, Николаич! – Кузьмин отпил из своего бокала. – Детский сад, штаны на лямках! А если уж быть совсем откровенным, то я уверен, что сейчас нет в мире более эффективной и универсальной диверсионной группы, чем наша. Я, понятно, имею в виду Прошку, царевича, Колю с Сашей и меня, а вот включение в нее посторонних… – колдун только отмахнулся.

– А кто молодежь натаскивать будет, Олегыч? Кроме того, по итогам поездки возможны награждения, а как к регалиям относятся на Кавказе и в Азии, мне, надеюсь, объяснять тебе не надо. Вот тут у нас и всплывают героические Багратион с Хачатурян и Каранеев. В Казани будут чествовать Юсуповых за воспитание правильной внучки, а главный жандарм империи станет гордиться сыном и внуком еще больше и за Романовых глотки рвать злодеям начнет с еще большим остервенением. Готова твоя крайне эффективная диверсионная группа претерпеть некоторые неудобства ради раздачи подобных плюшек членам наших многонациональных и влиятельных родов?

Кузьмин медленно поднялся из кресла, оглядел присутствующих и указал на отца пальцем:

– Вот, господа, запоминайте сии мудрые мысли умного человека, каковые в мою солдафонскую голову прийти просто не могут! Николаич, а я ведь помню еще те времена, когда тебе, кроме эффективного выполнения поставленных задач нашей с Прошкой и Виталькой диверсионной группой, никаких мудрых мыслей в голову не приходило. Растешь над собой! Мудреешь! – он схватил бокал со стола. – За цесаревича! За надежу и опору Российской Империи!

– Понеслась душа в рай… – поморщился отец, но свой бокал со стола все же взял.

Больше к обсуждению «важных государственных дел» мы в эту ночь не возвращались, а разошлись только в пятом часу утра…

– А что касается вас, молодежь… Прилюдное исполнение подобного репертуара отдает лютым мещанством, – припечатал дед Владимир, – особенно когда исполнение происходит в Европе. Так что категорически прекращайте!

Он говорил что-то еще, но я его не слушал – у меня, Коли с Сашей и Прохора с Владимиром Ивановичем практически одновременно пиликнули звуковые сигналы о пришедшем сообщении. Так, что у нас тут? Ага, ссылка на статью во французском Le Figaro под кликбейтным названием «Сенсационные подробности нападения на кортеж представителей родов Романовых, Бурбон, Медичи и Гримальди». Сам текст представлял собой лютую пургу из указаний на отсутствие следов применения стихий и предположений об использовании нападавшими давно утерянных старинных методик по ментальному воздействию на человека, мнений на этот счет непонятных экспертов и упоминаний того, что французские спецслужбы хранят дружное молчание о подробностях нападения, о личностях пяти нападавших и никак ситуацию не комментируют. Дальше шли заблюренные фотографии памятной комнаты с преобладанием багровых тонов и очертаниями трупов, причем угадывались и отдельно валявшиеся головы. В конце же статьи авторы, на полном серьезе ссылаясь на американский фильм «Звездные войны», пафосно указывали читателям, что великий принц Алексей выступил в этой ситуации в роли благородного джедая, защитника добра и света, а победил он несомненных ситхов, приспешников тьмы и зла!

– Леха, оказывается, ты у нас Люк Скайуокер! – вовсю ржали сидевшие сзади Коля с Сашей. – Прохор – Оби Ван Кеноби, а Кузьмин – магистр Йода!

Я тоже давился от смеха, наблюдая за тем, как родитель с дедом Владимиром читают с моего телефона статью.

Веселье поутихло только минут через десять, и я решил поинтересоваться:

– Отец, эта лютая дичь – твоих рук дело?

– Совместное творчество с французами, – ухмыльнулся он. – Как тебе образ благородного джедая, защитника добра и света? Нимб не жмет? – И новый взрыв хохота, от которого опять зашатался микроавтобус. – Теперь Филиппу совсем худо придется, – продолжил отец, когда мы успокоились, – ты у нас в глазах общественности всего мира сейчас прямо рыцарь без страха и упрека, а он… Ладно, обойдемся без мата.

– Еще сюрпризы в прессе будут? – вздохнул я.

– Есть тут одна заготовка от французов, связанная с Женевой, – родитель загадочно улыбался, – но окончательное ее утверждение пройдет только в Монако.

– Банк в прямом эфире брать будем? – хмыкнул я. – Или шоколадную фабрику?

Тут с заднего сиденья голос подали явно возбудившиеся Коля с Сашей:

– Мы готовые на все!

К ним повернулся довольный дед Владимир:

– В очередь, молодежь, за мной и Михаилом Николаевичем! Вам по сроку службы на делюгу положено ходить вторым темпом, а то и вообще на шухере стоять, пока старшие серьезными делами занимаются…