Хранитель

После работы я заехал за Камилой. Конференция подошла к концу – биотехнологи и другие светлые умы наверняка пришли к какому-то важному открытию. Камила, впрочем, больше рассказывала о том, какие бурные аплодисменты заслужила ее презентация. Маркетинговое продвижение биотехнологий – задача непростая.

Сначала я слушал со всем вниманием, вставлял свои пять копеек, потом отвлекся, заметив нечто странное на дороге. Позади нас ехала старенькая «Хонда», у которой было две примечательные особенности: наглухо тонированное лобовое стекло и разбитая левая фара. Обычно с тонировкой баловались молодые ребята, но первый же встреченный патрульный автомобиль быстро менял их взгляды на жизнь. Разбитая фара сама по себе значила немногое, но один луч света вместо двух выделял автомобиль из потока – автомобиль, который ехал за нами уже десять минут. На очередном перекрестке я свернул в сторону, перестроившись настолько неуклюже, что со всех сторон тут же раздались недовольные гудки.

– Милый, наш дом в другой стороне, – заметила Камила, удивленно вскинув брови вверх.

– Память у меня пока в порядке, – ответил я. – За нами едет серая «Хонда». Мой выкрутас их удивил, только они все равно не отстали. Это выглядит слишком подозрительно.

– Сначала собака, теперь «Хонда»… Тебе бы отдохнуть денек. Чтобы параноить поменьше.

– Завтра у меня выходной – вот и отдохну. А если сомневаешься в моих словах, то взгляни назад. Машина по-прежнему от нас не отстает.

– Я вижу, вижу. Та, со сломанной фарой. – Камила нахмурилась. – Возможно, им просто по пути?

– Как удачно, – пробормотал я. – Именно в тот день, когда в багажнике лежат коробки с документами.

Через три квартала моего самого отвратительного вождения в жизни, «Хонда», наконец, отстала. Может, наши маршруты и в самом деле совпадали, только я сомневался. Сильно сомневался. Гораздо больше мне верилось в то, что водитель «Хонды» осознал свою глупую ошибку и отложил преследование до более удобного момента.

Спал я в ту ночь плохо. В коротких тревожных снах мне пришлось плутать по лесам под затяжной собачий вой. Я просыпался, закрывал глаза и вновь оказывался среди старых, густых деревьев. Затем вдруг увидел отца. Он вышел ко мне из-за покрытого мхом дуба, живой и спокойный. В зеленом глазу горела смешинка, в карем – царили мудрость и умиротворение. Отец молча взял меня за руку и повел к выходу из леса. Я шел и шел, пока яркий свет не резанул по глазам, заставив меня пробудиться.

***

Наступил выходной, обещанный директором за то, что коробки с документами компании пылились у меня в чулане. Я попытался вытащить Камилу в ресторан или хотя бы на прогулку в парк, но, как назло, именно в этот день она должна была присутствовать на важном совещании. Я остался в квартире один, что тоже было в общем неплохо. Допечатал пару отчетов, потом завалился на диван с книгой Ричарда Османа в руках. Наконец-то дочитал и узнал, кто именно был убийцей.

К часу дня я порядком проголодался, однако в холодильнике обнаружил только просроченный йогурт и половинку яблока. Вспомнил о том, как Камила просила меня забежать в магазин. На улице стояла солнечная погода, поэтому я решил отправиться за продуктами пешком, рассудив, что небольшая разминка не навредит.

Светофор на перекрестке никак не желал переключаться на зеленый сигнал. Я стоял и послушно ждал целую вечность, пока вновь не увидел «Хонду». Фару починили, однако тонировку снять не додумались или не захотели. Во время вчерашнего преследования я не догадался запомнить номер, но был уверен – машина та же самая.

Какого черта им от меня надо?

«Не глупи. Конкретно ты никому не нужен, – подумал я. – А вот документы компании – это другое дело».

Мелькнула мысль позвонить в полицию, но я не смог бы сообщить им ничего такого, что заставило бы их действовать. Меня не били, мне не угрожали. Собственно, пока все ограничивалось слежкой. Я с легкостью представил, как дежурный лениво зевает и советует не беспокоить его по пустякам. «Хонда» не ждала меня возле квартиры, а курсировала по району вокруг – выходит, точный адрес они не знали. Пусть так и останется.

После перекрестка я, неожиданно даже для себя, свернул во дворы и пошел сквозь кусты по тропинкам, которые в дождливую погоду каждый раз превращались в кашу. Мои преследователи наверняка были неслабо удивлены, а уж о том, чтобы следовать за мной на машине и речи быть не могло. Однако тревожное чувство не отступало. Я будто бы все время ощущал на себе чужой взгляд – пронзительный и недобрый. Озираясь, замечал только дрожащие ветви кустов и пакеты от чипсов, которые ветер таскал по земле.

Мой новый маршрут пролегал вдоль сетчатого забора, ограждающего то ли территорию государственного учреждения, то ли участок, отведенный под застройку. Злые языки говорили, что раньше здесь находилось кладбище, поэтому строительство велось «на костях». Древние захоронения меня не волновали, но я пожалел, что свернул именно в эти дворы, поскольку не знал, как отсюда выбраться. Хотел воспользоваться приложением с картами, однако стоило потянуться к смартфону, как я услышал нечто, заставившее меня испуганно замереть: тяжелое собачье дыхание и топот лап.

В следующую секунду Пес вылетел из кустов и прыгнул на меня – спасла только сетка забора, которая чуть прогнулась под его весом, но все-таки выдержала. Я отпрянул назад, издав громкий вопль. Черный нос Пса шумно втягивал воздух, клыки ожесточенно грызли металлическую сетку, слюна падала на землю из оскаленной пасти. Мне бы убежать, пока забор не упал или не сломался, но я стоял как вкопанный, не в силах отвести взгляд от Пса. Последний раз со мной подобное случалось в детстве, когда старшие ребята вымогали деньги, угрожая подпортить мне лицо.

– Вот тварина огромная! – донеслось сбоку.

Я повернулся на голос. Здоровый лысый мужик стоял метрах в пяти от меня. Судя по бугрящимся под футболкой мышцам и уродливому шраму на щеке, он не раз бывал в сложных ситуациях, однако сейчас его лицо выглядело побледневшим и растерянным. Мужик сунул руку в карман джинсов, извлек на свет нож с выкидным лезвием. Щелкнул кнопкой и попятился, приговаривая:

– Хороший песик, хороший песик…

«Хороший песик» проявил недюжинную смекалку. Прыгнул на забор, зацепившись передними лапами за верхнюю часть, а нижними заработал так, словно пытался взрыхлить землю. Через секунду Пес оказался на нашей стороне. Мужик со всех ног рванул в одну сторону, я – в другую. Бежал, озираясь и продираясь свозь кусты, пока не вылетел на дорогу, где чудом избежал столкновения с желтым такси. Водитель заорал и покрутил пальцем у виска. Я устало махнул ему рукой, отошел на тротуар и опустился на асфальт. Пса поблизости видно не было. Похоже, своей жертвой он выбрал того лысого мужика со шрамом и ножом. И все-таки я никак не мог перестать думать о том, что Пёс приходил по мою душу.

Лишь в магазине мне удалось перевести дух: вереницы людей, охрана, никаких собак. Я провел внутри гораздо больше времени, чем планировал. Идти назад пешком так и не рискнул – опасался, что вновь столкнусь с «Хондой» или Псом, поэтому вызвал такси. И почему всякой дряни суждено случаться одновременно, как будто где-то пробивает плотину?

Таксист взглянул на меня обеспокоенно, хотя ничего не сказал. Я и сам был не в настроении заводить разговор. Мне хотелось закрыться в квартире на все замки и не впускать никого, кроме Камилы. Никогда не думал, что в тридцатилетнем возрасте испугаюсь какой-то собаки.

«Не какой-то, – вспыхнула не самая приятная мысль, – а огромной туши, которая преследует тебя уже третий день. И не забывай о «Хонде». Заодно они, конечно, не действуют, но как-то наверняка связаны».

– Как? – неожиданно спросил я. Таксист подпрыгнул на сиденье и подозрительно скосился в мою сторону.

По поводу «Хонды» у меня были некоторые догадки. Кто бы ни сидел за рулем, он наверняка искал, где спрятаны документы компании. А вот откуда взялась псина, я так и не знал. Может, мой запах ей показался знакомым или еще что. Как бы то ни было, мне вовсе не хотелось бегать от нее до конца жизни.

Поразмышляв немного, я принял несколько решений. Во-первых, посчитал необходимым перепрятать документы. У Камилы был гараж, доставшийся в наследство от деда – отличное место, про которое никто не мог знать. Во-вторых, решил установить сигнализацию не позднее завтрашнего дня. А что касается пса… Что ж, настало время позвонить в службу по отлову бездомных животных.

***

Камила задерживалась после работы. Я предлагал ее подвезти, но она отказывалась, а потом вдруг перестала отвечать на звонки. Такое с ней бывало только после ссор. Помню, как однажды пришел с корпоратива далеко за полночь, так она целый день разговаривала со мной, как с соседом-алкашом с пятого этажа: односложно и подчеркнуто нейтрально. В другое время я бы не придал ее опозданию большого значения, однако сегодня не на шутку разволновался. Пес, может, и не имел ничего против Камилы, а вот преследователи на «Хонде» могли взяться за нее, чтобы добраться до столь желанных документов. И как это раньше не пришло мне в голову?

Я вздрогнул от звука дверного звонка. Метнулся к двери, посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояла Камила. Целая и невредимая. Только на лице застыло грустное выражение.

Стоило мне открыть замок, как дверь тут же с силой ударила меня по лбу. Камила влетела в квартиру и упала на пол. Следом за ней внутрь ворвались трое вооруженных мужчин. Одного из них я узнал сразу – лысого со шрамом на щеке. Сейчас он сжимал в руке пистолет, однако нож с выкидным лезвием наверняка тоже был при нем. Лысый закрыл дверь, наставил на меня ствол и спросил:

– Кто еще в квартире, кроме вас двоих?

– Никого, – выдавил я.

– Очень хорошо.

Лысый ухмыльнулся и ударил меня рукоятью пистолета по лицу. Я не успел заслониться руками. Мир вокруг содрогнулся. На щеке вспыхнуло болезненное пятно. Затем чья-то сильная рука опрокинула меня, уткнув лицом в пол. Камила пронзительно завизжала. Один из дружков Лысого отвесил ей пощечину и визг оборвался.

– Только посмейте еще хоть раз прикоснуться к моей жене! – заорал я.

– А вот это, дружок, зависит от тебя, – процедил Лысый.

Он схватил меня за волосы и потянул. Теперь вместо узоров на полу я видел двух дружков Лысого. Один стоял, прислонившись к стене и поигрывая пистолетом. Его лицо напоминало мне свиное рыло: жирное, потное и с огромным приплюснутым носом. Маленькие глазки едва можно было разглядеть в складках кожи. Футболка толстяка задралась кверху, обнажив волосатое брюхо.

Второй обхватил Камилу сзади, прижав нож к ее шее. Тощий паренек лет двадцати пяти. Ничем не примечательный, если не считать какого-то неестественного возбуждения, застывшего в его глазах с расширенными зрачками. Рука, держащая нож, дрожала. Тощий паренек определенно был под кайфом.

С этим дохляком я, пожалуй, мог бы справиться один на один, если бы он не держал Камилу в заложниках. Опыт в уличных драках у меня имелся. Кроме того, когда-то я неплохо боксировал – занял второе место на городских соревнованиях. Правда, потом обучился юриспруденции – искусству, которое позволяет причинять боль без физической силы. Однако с тремя людьми, да еще и вооруженными, мне ни за что не справиться. Не та ситуация, чтобы играть в героя.

Лысый надавил коленом мне на позвоночник, склонился к уху и прошептал:

– Догадываешься, зачем мы пришли к тебе в гости?

– Это ты мне скажи. Я никого не приглашал.

Плохой ответ получился. Лысый приложил меня головой об пол. В ушах зазвенело, в глазах задвоилось. Теплая струйка крови покатилась по лбу и закапала на ламинат.

– А у нас тут парень не из робких, верно? – Лысый обратился к своем дружкам. – И телка у него красивая. Прямо слишком красивая для какого-то провинциального крючкотвора с мелким членом. По-любому у нее дикий недотрах. Но мы втроем это можем исправить. Верно, братва?

Свиное рыло закивал, растянув рот в похотливой ухмылке. Тощий, не отпуская нож от шеи Камилы, второй рукой залез ей под блузку и принялся тискать грудь. Я снова заорал и дернулся, пытаясь встать, но получил лишь мощный удар в ухо.

– Твоя телка останется целой и невредимой, если проявишь к нам дружелюбие, – сказал Лысый. – Спрашиваю еще раз. Знаешь, зачем мы пришли?