Из тупика: Экономический опыт мира и путь России

К 1990 г. промышленное производство Франции выросло в 5,5 раза. Вспомним, что производство развитых капиталистических стран по сравнению с довоенным выросло в 8,5 раза, а с 1948 г. – в 5,7 раза. Франция явно отстает. Если в 1938 г. во Франции производилось 7,7 % продукции развитых капиталистических стран, то в 1989 г. – только 5,7 %.

Правда, в промышленности Франции за это время произошли прогрессивные сдвиги. Франция перестала быть страной с преобладанием легкой промышленности. Уже в начале 80-х годов машиностроительная, металлоперерабатывающая, электротехническая, автомобильная, авиаракетная и химическая промышленность в совокупности давали 60 % промышленной продукции, а вместе с добывающими отраслями – металлургической, угольной и нефтегазовой – до 70 %. Легкая промышленность теперь дает меньше 30 % промышленной продукции.

После войны во Франции был взят курс на пропорциональное развитие всего комплекса отраслей. Этот курс противоречил принципу интеграции, поскольку предполагал самообеспечение Франции всеми видами продукции вместо участия в международном разделении труда. Этот курс был и экономически нецелесообразен, потому что предполагал дальнейшее развитие и тех традиционных отраслей, продукция которых не пользовалась спросом на мировом рынке. А эти отрасли составляли до 40 % французской промышленности.

В 70-х годах курс изменился. Теперь правительство стало стимулировать развитие тех перспективных отраслей, продукция которых могла быть на мировом рынке достаточно конкурентоспособной. Особенно значительные успехи были достигнуты в автомобильной, авиаракетной и электротехнической промышленности. Уже к началу 80-х годов доля Франции по этим отраслям превышала 10 % от совокупного производства развитых капиталистических стран (а не 6 %, как по промышленности в целом).

В 1980 г. в промышленности было занято 25,8 % населения страны, в сфере услуг – 57 %, т. е. вдвое больше, чем в промышленности, доля занятых в сельском хозяйстве сократилась до 8,7 %. Теперь Францию уже нельзя назвать наполовину аграрной страной.

Однако сельское хозяйство Франции дает на экспорт более трети своей продукции. По величине сельскохозяйственного экспорта Франция занимает 1-е место в Европе и отстает по этому показателю только от США.

Длительный застой в сельском хозяйстве объяснялся тем, что основу его все еще составляли мелкие парцеллярные крестьянские хозяйства. По расчетам французских специалистов, треть этих хозяйств не могли прокормить владельцев. Иными словами, в сельском хозяйстве Франции еще не завершился переход к капитализму. Поэтому было решено ликвидировать мелкие нерентабельные хозяйства, чтобы перевести сельское хозяйство на капиталистический путь, обеспечить переход к рациональным фермерским хозяйствам. Государство в принудительном порядке выкупало нерентабельные хозяйства, что вызвало тогда массовые выступления крестьян, которым трудно было найти место в экономической жизни города.

Государство через банк “Креди агриколь” стимулировало образование крупных фермерских хозяйств, рационализацию и повышение технического уровня сельского хозяйства. Очевидно, результатом этой перестройки и явилось ускорение роста сельскохозяйственного производства в последние десятилетия.

В число 10 крупнейших коммерческих банков мира входит четыре французских: “Банк насьонал де Пари”, “Креди агриколь”, “Креди Лионе”, “Сосьете женераль”. В число 10 крупнейших промышленных компаний мира ни одна французская не входит. Та особенность, которая была характерна для Франции начала XX в. (высокая концентрация капитала, но низкая концентрация производства), сохраняется до настоящего времени. 95 % французских предприятий составляют мелкие предприятия с числом рабочих до 20 человек. Остается очень значительной и доля ремесленного производства.

Большинство французских предприятий не достигает оптимальной величины, требуемой современными условиями, поэтому государство проводит политику содействия слиянию фирм, укрупнению промышленности. Еще недавно в число 100 крупнейших промышленных компаний мира входило лишь 5 французских, причем крупнейшая из них занимала 50-е место. В начале 80-х годов две французские корпорации уже вошли в число 20 крупнейших компаний мира.

В первые послевоенные десятилетия в хозяйстве Франции сохраняли позиции прежние традиционные финансовые группы Ротшильдов, Лазаров, Шнейдеров. Но с 60-х годов началась экспансия двух новых групп “Париба” и “Сюэз”. Во главе групп стояли не банки, а холдинги, которые владели крупными пакетами акций и промышленных компаний, и банков. К 1980 г. эти две группы контролировали 20 % активов французской промышленности и 2,6 тыс. промышленных компаний практически во всех отраслях промышленности.

В состав группы “Париба” входит “Банк де Пари де Пей Ба”, крупнейшая промышленная корпорация Франции “Компани фран-сез де петроль”, электротехническая “Томсон-Брандт” и др. Капиталы группы вложены в нефтехимию, электронику, металлургию, машиностроение, издательское дело и т. д. В сущности, для определения сферы интересов группы надо перечислить все отрасли французской промышленности.

Название группы “Сюэз” возникло от Суэцкого канала. После национализации канала египетским правительством в 50-х годах “Компания Суэцкого канала” полученную от Египта компенсацию инвестировала в разные отрасли французской экономики. В состав группы вошли несколько банков во главе с “Банком де л’Ендошин э де Сюэз”, концерны “Сен-Гобен”, “Рон-Пулек” и др. В состав группы входит не только целый комплекс отраслей промышленности, но и корпорации группы имеют многоотраслевую структуру. Так, в составе “Сен-Гобен” действуют предприятия разных отраслей – от металлургии и производства стройматериалов до парфюмерии.

Во Франции развитие финансового капитала зашло глубже, чем в других странах. Банки и финансовые группы все теснее связываются между собой, переплетаясь в одно целое. Каждый крупный банк скупает акции не только промышленных фирм, но и других банков.

Отдельные банки и финансовые группы сливаются, так что границы между ними становятся все более расплывчатыми. Новые промышленные фирмы теперь учреждаются уже не одной, а несколькими финансовыми группами; старые фирмы действуют под контролем сразу нескольких переплетенных финансовых групп и банков. Как правило, портфель крупного банка, т. е. принадлежащие ему акции, теперь становится намного больше собственного капитала банка. Банки перерастали в портфельные компании.

В первом правительстве, которое приняло в свои руки руководство страной после Второй мировой войны, пять министерских портфелей принадлежало коммунистам, причем именно под их руководством оказались министерства, ведавшие экономикой. Поэтому и национализация была проведена по программе коммунистов. В руки государства перешли 5 крупнейших банков (60 % банковского капитала страны), угольная и газовая промышленность, электростанции, военная промышленность, транспорт, авиационная, часть автомобильной промышленности. В руках государства оказалось 20 % производственных мощностей.

Национализация во Франции отличалась от английской. С самого начала здесь наряду с предприятиями “старых” отраслей национализировались и предприятия “новых”. Компенсацию получили не все: предприятия коллаборационистов переходили в собственность государства без компенсации. Так, без возмещения были национализированы автомобильные заводы “Рено”. Но главное – национализацией крупнейших банков, входивших в состав “первой десятки” мира, были значительно подорваны позиции финансового капитала, который именно во Франции играл особенно значительную роль.

В 1982 г. был проведен второй этап национализации. Теперь в государственную собственность переходили еще 36 банков, крупнейшие банки из оставшихся вне государственного сектора. Кредитная система практически оказалась полностью в руках государства. Были национализированы крупнейшие финансовые группы “Париба” и “Сюэз”, 5 крупнейших промышленных корпораций. Теперь государственный сектор давал уже 23 % промышленной продукции, на него приходилась половина всех капиталовложений в стране. Но почему только 23 % промышленной продукции после национализации главных финансовых групп и корпораций? Потому что во Франции значительную часть продукции выпускают мелкие фирмы и предприятия. Государственные предприятия теперь стали выпускать 85 % авиационной продукции, 80 % черных и 62 % цветных металлов, 48 % продукции химической промышленности, 44 % электроники и электротехники. Следует оговориться, что приблизительно половина предприятий государственного сектора – смешанные общества с участием государственного и частного капитала. Государство в таких обществах является лишь наиболее крупным акционером. Через государственный бюджет во Франции проходит около 40 % национального дохода.

Естественно, что при этом государственное планирование получило особенное развитие. Главный орган планирования во Франции, Генеральный комиссариат планирования, был создан по инициативе коммунистов в 1946 г. С тех пор планирование не прекращалось, в 1980 г. был принят уже 8-й план экономического развития на 1981–1985 гг.

Именно Францию приводят обычно в качестве наиболее показательного примера индикативного планирования. Непосредственно руководят государственные органы только предприятиями государственного сектора, заключая с ними “долгосрочные контракты”. При этом контракты с конкретными плановыми заданиями и цифровыми показателями заключаются только с неакционерными компаниями.

С акционерными же компаниями, которые в государственном секторе составляют большинство, заключаются контракты, в которых указываются лишь стратегические направления развития. Плановые рекомендации получают и частные фирмы. Для них эти рекомендации не обязательны, но их выполнение стимулируется экономически – налоговыми льготами, кредитами, субсидиями.

Государственный сектор и государственный бюджет используются во Франции для увеличения капиталовложений и ускорения промышленного роста. Как уже отмечалось, промышленные фирмы во Франции сравнительно небольшие, поэтому самофинансирование, расширение производства за счет прибыли для них более проблематично, чем в других странах. Государство принимает на себя значительную часть капиталовложений.

На пороге 80-х годов в руководстве хозяйством Франции боролись две тенденции. Левые, коммунисты и социалисты, стремились выполнить программу строительства социализма, а правые добивались “либерализации” в экономике. После проведения второго этапа национализации левые убедились, что их программа не соответствует реальным экономическим условиям. Если прежде промышленное производство в среднем увеличивалось ни 4–4,5 %, в год, то в 1980–1985 гг. в среднем за год оно стало сокращаться на 0,1 %.

Коммунисты ушли из правительства. Упал их авторитет, и вместо 20 % голосов, как было прежде, компартия на очередных выборах не набрала и 8 %. Социалисты после некоторого перерыва вернулись к власти, но теперь это умеренная партия, хозяйственная политика которой мало отличается от политики М. Тэтчер.

В 1986 г. правительство правых партий приняло закон о денационализации госсектора к 1991 г. В 1987 г. процесс приватизации был остановлен возвращением к власти социалистов. Но 12 компаний к этому времени были уже приватизированы. В их числе банк “Сосьете женераль”, группы “Париба” и “Сюэз”. Одновременно стали проводиться меры по снижению “дирижизма”, т. е. государственного административного регулирования и контроля. Даже те небольшие элементы административного управления и планирования, которые допускались во Франции, теперь были забракованы. Таким образом, тенденция свертывания государственного регулирования хозяйства коснулась и Франции.

1.4. Германия

1.4.1. XVIII век: причины экономической отсталости

В Германии развитие капитализма началось позже, чем в других странах Европы. К началу XIX в. это была экономически отсталая страна, 80 % ее населения было занято в сельском хозяйстве, в котором сохранялись феодальные отношения. В промышленности господствовало цеховое ремесло и мануфактурное производство. В чем заключались причины этого отставания?

Одной из причин была сохранившаяся феодальная раздробленность. Как говорили немцы, у них было столько государств, сколько дней в году, а в действительности еще больше. Раздробленность разобщала хозяйство страны, потому что каждое государство имело свои деньги и устанавливало пошлины на своих границах. Феодальная раздробленность препятствовала развитию торговли, установлению экономических связей между разными частями страны, т. е. образованию единого германского рынка, а тем самым – и экономическому развитию вообще.

Экономическое развитие здесь затормозило и уже упоминавшееся “второе издание крепостничества”.

Наконец, Великие географические открытия вызвали перемещение мировых торговых путей, что “выключило” Германию из мировой торговли. Если раньше через Германию по Рейну шел Великий торговый путь с юга на север Европы, то теперь он утратил прежнее общеевропейское значение. Если раньше города севера Германии были объединены в Ганзейский союз, который держал в руках всю торговлю севера Европы, то теперь этот союз прекратил существование. К тому же Германия потеряла эти северные портовые города: она потерпела поражение в Тридцатилетней войне, и эти города вместе с устьями германских рек у нее отобрали страны-победительницы. Германия оказалась вообще отрезанной от морских дорог.

А когда в других странах начался промышленный переворот, импорт дешевой фабричной продукции стал подрывать германское ремесло и мануфактурное производство. Мануфактуры в Германии (так же как в России) были приспособлены к условиям крепостничества. Здесь были крепостные мануфактуры с принудительным трудом. Хозяином такой мануфактуры был помещик, а работали на ней его крепостные. Были здесь также рассеянные мануфактуры купцов. В качестве рабочих на таких мануфактурах также использовались крепостные, которые работали у себя по домам, а полученной от мануфактуриста заработной платой платили оброк своему помещику. А в целом мануфактурное производство было развито слабо. В Европе тогда говорили, что немецкие деньги можно проигрывать лишь французскими картами во французские кошельки и что ни один немец не мог написать письмо, не купив предварительно у голландца лист бумаги.

Города сохраняли средневековый характер. По словам немецкого историка В. Зомбарта, немецкий горожанин был домоседом. Работал он в том же доме, где и жил, хождение по магазинам не было в обычае. Не было еще городского транспорта. Вечером бюргеры усаживались перед домом для отдыха и беседы, в воскресенье шли на прогулку за городские ворота.

Итак, наступил XIX в., в Англии уже завершался промышленный переворот, а в Германии даже процесс первоначального накопления не вступил в полную силу.

1.4.2. Прусский путь развития капитализма в сельском хозяйстве

Первоначальное накопление в Германии в основном происходило уже в XIX в. и было связано с ликвидацией крепостного права. Толчок к ликвидации крепостного права дали наполеоновские войны. Войны Наполеона были завоевательными и несправедливыми, но разница между феодально-крепостнической Германией и сохранившей основные завоевания революции Францией была столь велика, что даже эти завоевательные войны стали благом для Германии. Западные земли Германии в результате завоевания были на несколько лет присоединены к Франции, и на этих землях Наполеон отменил крепостное право. Крестьяне были освобождены с землей по французскому образцу.

Это и послужило стимулом для освобождения крестьян в остальной Германии. Процесс освобождения продолжался долго – с 1807 по 1850 г., потому что в разные годы принимались законы по освобождению различных категорий крестьян в германских государствах. По этим законам крестьяне при освобождении должны были отдать часть своей земли помещикам и в качестве выкупа заплатить им такую сумму денег, которая раз в 20 превышала величину годовой ренты.

В результате происходила капитализация ренты, потому что для помещика при этом феодальная рента превращалась в доход с капитала: положив выкуп в банк, помещик продолжал бы получать в виде процентов такой же доход, какой он раньше получал в виде оброка с крестьян.

В результате такого освобождения часть крестьян лишилась земли, часть сохранила ее настолько мало, что не могла с нее прокормиться и была вынуждена идти на заработки. Достаточно сказать, что, например, в Пруссии половина крестьян получила участки земли меньше 1 га. Конечно, эти крестьяне были вынуждены продолжать работать на помещиков в качестве сельскохозяйственных рабочих. Таким путем прошла одна сторона первоначального накопления – разорение крестьян и превращение их в наемных рабочих.

Другая сторона – накопление капиталов – тоже была связана с реформой. Выкупная операция дала в руки юнкеров (так назывались германские помещики) огромную сумму денег. Часть этих денег была положена в банки, часть пошла на покупку акций промышленных предприятий. В обоих случаях эти деньги инвестировались в промышленность. Конечно, как и в других странах, часть капиталов накапливалось в торговле и ростовщичестве. Но особенность накопления капиталов в Германии составляло именно ограбление крестьян при их освобождении.

Часть юнкерских капиталов была инвестирована в сельское хозяйство. Юнкеры превращали свои поместья в крупные капиталистические хозяйства с наемным трудом. Дело в том, что подавляющая часть земли после освобождения крестьян осталась в собственности юнкеров. В это время 30 % сельских хозяев Германии владели 90 % земли, а на долю остальных 70 % сельских хозяев оставалось только 10 %. Очевидно, мелкие крестьянские натуральные хозяйства, занимавшие только десятую часть земли, не играли в экономике страны существенной роли.

Итак, развитие капитализма в сельском хозяйстве Германии происходило путем превращения феодальных поместий в крупные капиталистические хозяйства, помещиков – в сельских капиталистов, а крестьян – в наемных рабочих. При этом и эксплуататоры, и эксплуатируемые оставались на своих местах, менялась лишь форма эксплуатации. В. И. Ленин назвал это “прусским путем” развития капитализма в сельском хозяйстве.

Почему прусским, а не германским? Потому что единого германского государства пока не было, а крупнейшим из германских государств была Пруссия. Кроме того, в западных землях Германии, как уже говорилось, крестьяне были освобождены с землей и без выкупа, а капитализм в сельском хозяйстве там развивался непрусским путем.

Конечно, “прусский путь” был наиболее мучительным для крестьян и социально несправедливым. Небольшие участки земли, не обеспечивавшие жизнь крестьянина, привязывали его к прежнему господину, что позволяло последнему эксплуатировать труд крестьянина полуфеодальными методами. Такие “батраки с наделом” составляли самую бесправную часть населения Германии. Но для развития сельского хозяйства этот путь оказался вполне благоприятным, потому что еще в период “второго издания крепостничества” юнкеры переходили к крупному товарному производству по мере роста культуры земледелия – от средневекового трехполья к научным многопольным севооборотам. Началось широкое применение искусственных удобрений, тем более что Германия богата сырьем для таких удобрений – залежами калийных солей и фосфатами. На полях появилось много сельскохозяйственных машин: культиваторов, сеялок, жаток. Растет урожайность.

Особенно значительные достижения у немцев были в производстве технических культур. По сбору картофеля и сахарной свеклы в 50—60-х годах XIX в. Германия выходит на 1-е место в мире. Помещики на месте перерабатывают часть этой продукции, создавая свеклосахарные, винокуренные и пивоваренные заводы. Особого размаха достигло винокурение. В это время было обнаружено, что гнать спирт можно не только из зерна, но и из картофеля. Картофельный спирт, естественно, оказался намного дешевле хлебного и находил широкий сбыт не только в Германии, но и за ее пределами. Его стали широко применять для фальсификации рома, коньяков и вин.

“Прусский путь” развития капитализма в сельском хозяйстве сохранял господство юнкеров – реакционной группы населения уже в силу того, что они были заинтересованы в сохранении определенных пережитков феодализма. Кроме того, юнкера были военной кастой: именно в их руках была армия. В Германии профессия военного, офицера, считалась особенно престижной. Юнкерство стало реакционной силой, наложившей отпечаток на политику Германии в последующее время.

1.4.3. Промышленный переворот

Как уже отмечалось, к началу XIX в. промышленный переворот в Германии еще не начался. И в первые десятилетия XIX в. положение почти не менялось. Первый паровой двигатель появился в Германии в 1788 г., а второй – только в 1822 г. Правда, во втором десятилетии XIX в. началось некоторое оживление в промышленности: континентальная блокада сократила импорт дешевых английских товаров, и производство их пришлось налаживать в Германии. Именно в это время появились первые фабрики.

Из-за феодальной раздробленности отдельные районы Германии существенно различались по экономическому развитию: если в западной Германии развивалась угольная, металлургическая и текстильная промышленность, то в восточной была только полотняная, да и та на стадии рассеянной мануфактуры.

Начало промышленного переворота можно отнести к 30-м годам XIX в., но тогда он затронул лишь текстильную промышленность и лишь в некоторых из германских государств. До середины XIX в. переворот все еще не вышел из начальной стадии. В этот период в Германии не только фабрика не вытеснила мануфактуру, но и мануфактура пока не одержала победу над цеховым ремеслом. Ремесло пока преобладало.