Принцип чётности

– Думаешь, может приехать?

– Трудно сказать. Но мне бы этого не хотелось. И родителям пока не говори. Скажешь им только, если история затянется надолго.

– Мне бы твой оптимизм, – произнес Игорь сокрушенно.

– Просто это единственное, что у меня осталось в сложившейся ситуации.

– А как предкам-то твоим как не говорить? Они же все одно достанут… Начнут звонить, спрашивать. Что я скажу?

– Придумай что-нибудь, Гоша, – попросил Сергей. – Скажи: уехал в длительную командировку, мол, срочные обстоятельства или еще что… Связь, скажи, не работает. Я им потом телеграмму пошлю. Ну, не хочу я их сейчас волновать! Ты же маму знаешь – она все бросит и поедет. Ей же сейчас нельзя, тем более в такую даль! В общем, я тебя очень прошу. Сделаешь?

– Ладно, – буркнул Игорь. – Отмажем как-нибудь… Мне сказали, что телефоны у вас не работают. Правда, что ли?

– Есть такой факт.

– Дурдом…

Некоторое время оба молчали. Игорь опять засунул руки в карманы куртки и водил взглядом где-то под ногами. Лицо у него было озабоченно-грустное.

– Ладно, Серега, – проговорил он наконец. – Мне уже пора. Дел полно. Отсюда еще на другой конец города добираться.

– Беги, конечно.

– Я завтра, по всей видимости, улечу домой. Вернусь дня через три. Или через четыре. Сразу забегу. Может, чего прихватить тебе?

– Не надо ничего, Гоша. Молитесь там за меня с мужиками по вечерам.

– О чем речь! – сказал Игорь. – Вот черт, и лапу тебе не пожмешь!.. Давай пока, Серый! Ни пуха тебе, ни пера!

– Пошел ты к черту, – ответил Сергей.

Игорь развернулся и, сутулясь, побрел вдоль шоссе. По пути он один раз обернулся и потряс в воздухе сжатым кулаком. Сергей провожал его взглядом до тех пор, пока его фигурка не скрылась за поворотом. Он еще несколько минут неподвижно стоял и отрешенно глядел на этот поворот. Настроение частично понизилось. Главное было – не позволить ему падать дальше.

Итак, твердо сказал он себе, продолжаем решать насущные проблемы. Кто у нас на очереди? На очереди был, очевидно, некто Губин, потому что медосмотр Сергей решил отложить напоследок. Сначала покончим с безработицей, подумал Сергей и решительно направился обратно в мэрию.

Но некоего Губина в мэрии ему застать не удалось. За дверьми с надписью «Кадровый отдел» он обнаружил только немолодую тучную женщину, которая оказалась его заместителем. Она объяснила, что Иосиф Валентинович ушел на гаражи, когда будет – неизвестно, а вы молодой человек, видно, новенький, наверное, насчет работы, ну, что вам сказать… конечно, надо лично с ним говорить, вы лучше туда и идите, чем его здесь ждать… а гаражи недалеко, у нас тут все недалеко, а конкретнее, значит, мимо бара, потом вдоль дома, где больница и к самой железной дороге, там прямо у дороги они и стоят… Сергей поблагодарил женщину и опять оказался в коридоре. Возникла идея зайти к Кравцу, выяснить все остальное. Он поднялся на второй этаж, но кабинет Кравца оказался заперт, и Сергей снова очутился на улице.

В резервации на самом деле все было рядом. Он вышел к гаражам уже минут через пять. Располагались они в северо-восточном углу резервации. Несколько рядов серых бетонных боксов тянулись параллельно сетке, вдоль восточной границы метров на сто и выходили своими подъездами прямо в сторону железнодорожного полотна. За железной дорогой глухой стеной высился лес. С первого взгляда становилось ясно, что эти гаражи давно уже не являются таковыми – их превратили во что-то, напоминавшее мастерские. Здесь стоял непрерывный производственный шум, который являлся смесью металлического стука, звона и грохотания, взвизгивания циркулярных пил, наждачных кругов и сверлильных станков, тарахтения компрессора, гудения сварочного аппарата, пыхтения электрокаров и выкриков рабочих. Дверей на боксах не было; в проходах сновали люди в спецодежде, высились штабели ящиков, баки с металлическим хламом, ручные тележки и прочие аксессуары производства. Пахло бензином, мазутом и гарью. В десятке метров перед входом в гаражи были брошены старые автомобильные покрышки, густо наполненные окурками и пустыми бутылками.. Тут же стояли несколько десятков железных ящиков с электродвигателями.

Сергей неторопливо прошелся мимо проходов, высматривая среди рабочих фигуру чиновничьего вида, но никого, похожего на начальника, не заметил. Он собрался было идти в глубины гаражей, как откуда-то из ближайшего бокса появился низкорослый человек в кожаной куртке и кепке, с лицом землистого цвета. Он направился к Сергею, по пути вынимая из кармана сигареты. Ему было лет пятьдесят или больше. Выглядел он усталым.

– Кого-то ищете? – поинтересовался человек.

– Губина, – ответил Сергей.

– Я Губин, – сказал человек и закурил.

– Здравствуйте, – сказал Сергей. – Я, собственно, по вопросу трудоустройства…

– Ты, очевидно, тот парень, который вчера к нам попал? – произнес Губин. – Утром на совещании говорили.

Он присел на один из ящиков и сдвинул кепку на макушку.

– Ну, и что ж ты можешь, расскажи.

Сергей кратко рассказал о себе. Губин некоторое время молчал, затем вздохнул.

– Инженер, инженер… – проговорил он, кивая головой. – М-да… Не знаю, что тебе и сказать. Инженеров у нас полная контора. Если б ты доктор был, это было бы здорово. Знаешь, как нам доктора нужны? Позарез! Вон Уманцев по сути один, случись с ним что-нибудь, да даже заболей он – и все!.. Или, допустим, учитель. То же хорошо бы. Может, попробуешь учителем? Образование – это не страшно… Все-таки, высшее-то есть… Ты молодой, тебе легче. С ребятишками, а? Давай?

– Нет, – пробормотал Сергей. – Что не мое – то не мое. Не получится, я знаю…

– Ну, что ж тебе предложить? – поскреб челюсть Губин. – Видишь, выбор-то у нас невелик. Мужики здесь на гаражах, женщины в пошивочном участке. Ну, контора еще… Хочешь – попробуй с Коганом поговори, потому что со своими кадрами он сам разбирается. Но у них, насколько я знаю, большие трудности сейчас. Заказов в конторе практически нет; Коган, по-моему, только за счет своих старых связей как-то перебивается, но и то, видимо, остались последние месяцы. Что потом делать они будут – ума не приложу… Я чувствую, на нынешнем собрании этот вопрос все-таки поставят. С конторой действительно надо что-то решать. – Он торопливо докурил сигарету, бросил окурок и продолжил: – Так что, смотри. Если хочешь, сходи в контору. Только не на первый этаж – там у нас швейный участок… Женский.

– Честно говоря, – сказал Сергей, – мне не хочется в эту вашу контору. У меня сейчас абсолютно нет никакого желания заниматься такого рода деятельностью.

– Да я понимаю… – протянул Губин. – Хорошо, давай на производство. Собирать движки. Или в штамповочный участок, допустим… Хотя инженеры, прямо скажем, не очень охотно в работяги идут. Все это понятно. Вон из конторы никто не приходит сюда, хотя они получают у себя значительно меньше. – Он немного подумал и спросил: – Швейное оборудование ты, конечно, не знаешь?

– Откуда? – развел руками Сергей.

– Машины что-то в последнее время сыпаться стали, – сказал Губин сокрушенно. – То же вот приходилось самим учиться. В принципе, дело наживное – научишься… Вот такой еще вариант. Правда, коллектив сплошь женский. Подумай.

Откуда-то издалека, слева послышался звук приближающегося состава, и через полминуты перед ними возник товарняк и загрохотал, заглушая все звуки. Глядя на мелькающие вагоны, Сергей вдруг заметил, что перед железной дорогой нет ограждающей сетки. После того как стих шум, он спросил об этом Губина.

– Раньше была, – ответил тот. – В первые годы. А потом плюнули. Она же падает постоянно; то ветер сорвет, то проржавеет. Городские власти ее периодически поправляют, заменяют… А здесь не стали – все равно тут никто не ходит. Тут же тайга на много километров. Городские, которые за грибами, да ягодами ходят, так они все знают, а больше здесь никто и не появляется. Ну, плакаты там еще вроде где-то остались… Так и живем. Короче, – Он взглянул на Сергея, – ты думай. До завтра. А сейчас мне пора – день такой сумасшедший…

Губин поднялся и зашагал в сторону гаражей. Он исчез, и Сергей в задумчивости повернулся к лесу. Ну, что будем решать, подумал он невесело. Собирать электродвигатели или ковыряться в швейных машинах? А на что ты рассчитывал, родной, а? В кармане он нащупал вчерашний блокнотный листок, который ему дал Кравец. Хорошо бы разобраться побыстрее со всеми их принципами, правилами и всякими прочими маразмами, подумал он.

В этот момент он увидел, как из леса к путям вышел молодой парень лет двадцати, не больше, с облезлой клеенчатой сумкой в руке. Одет он был неважно. Поношенные брюки, длинная вязаная кофта в дырах, короткие резиновые сапоги и шапочка «петушок» – таков был его наряд. Парень неторопливо шагал вдоль путей, пиная камушки. Походка у него была очень странная, шатающаяся. Руки висели вдоль тела, словно плети, а взгляд был устремлен под ноги. Засмотревшись на этого непонятного выходца из леса, Сергей не заметил, как позади возник человек.

– Браток, угости сигареткой, – раздался хриплый голос.

Сергей вполоборота покосился на щуплого мужичонку в спецодежде. Мужичонка улыбался, щурясь на солнце и вытирая руки о полы куртки.

– Я не курю, – обронил Сергей, продолжая наблюдать за парнем на путях.

– А я-то думал, курнем… – с сожалением заметил мужичонка. – Как контора поживает?

Сергей не ответил. Парень с сумкой по-прежнему шел вдоль железнодорожного полотна.

– Тут слухи ходят, – сказал мужичонка, – что у конторы дела совсем херовые. Поговаривают, без денежек совсем останетесь скоро, да? Че собираетесь делать-то? Пахать ведь придется, не иначе… А что! – рассудительно добавил он. – Продадите свои осциллографы, да кардиографы и тоже чего-нибудь делать начнете! Так ведь? Наш мужик, он к чему хошь приспособится. Так ведь? – снова спросил он. – Слышь, а Когана вашего куды денете? Евреям же пахать нельзя, они же от этого мрут!.. – мужичонка сипло захихикал и добавил: – Слышь, браток, а может вам к бабам податься? Тоже чего-нибудь шить станете… У вас же там рядышком. Будете шить всякие наволочки и тискать баб! Чем не жисть?..

Он опять захихикал, потом закашлялся. Закончив, он поинтересовался:

– Еще говорят, у вас там недавно за наркотики двоих аж на три розыгрыша турнули? Правда, что ли? Слышь, а за что мы тогда полиции бабки платим?

– Я не работаю в конторе, – наконец сказал Сергей. – И в полиции тоже. Я в резервации всего второй день.

– А-а… – протянул мужичонка. – Я думал, из конторы… «Заложник» поди?