Список кораблей: Заря

– Как я выгляжу?

– Как всегда прекрасно.

– Жаль, что «как всегда», но за «прекрасно» благодарю. Попытка выделится сегодня не удалась. – с досадной усмешкой заключила Натрува.

– Скоро выходим из Полости, прошу занять свою позицию, Валя.

Всё-таки её земное имя звучало для неё ещё несколько странно. Будто на корабле есть кто-то третий и Солнце обращается не к Рат-Натруве.

Натрува прошла в капитанскую рубку и заняла своё место. Солнце дал предупреждающий звуковой сигнал и корабль затрясся, вышел из Полости и снова утих.

– Опустить острие.

Передняя часть корпуса корабля разошлась в стороны, освободив обзор панорамному окну. Там в темноте звездного океана, сиял небесно-голубой шарик Земли. Планета ещё была очень далеко, можно было едва различить континенты, но сиял он настолько ясной голубизной, что сложно было оторвать взгляд. Какая же всё-таки красивая эта планетка…

– Так это и есть Солнце? – спросил Солнце в своей каюте, но слышно было и в капитанской рубке.

Натрува отвела глаза от Земли и с прищуром глянула на ближайшую звезду.

– Да, в честь неё ты и назван, – усмехнулась она, – Как тебе?

– Она такая… – он задержал слова, подбирая подходящее описание, – Обычная.

Натрува подавила неуклюжий смешок и с пониманием кивнула.

– Ты ждал чего-то другого? – спросила она.

– Не совсем, ну… Может, какой-нибудь звезды-гиганта или вроде того. А эта красная, карлик… Ещё и одна в своей системе, ни пары ни систер. Ничего примечательного… – расстроенно заключил он.

– Среди людей это не только название звезды, – пояснила Натрува, – Солнцем люди называют дорогих для себя людей. Причина твоего имени больше в этом, чем в самой звезде. К детям часто обращаются как к «солнышкам». Многозначное слово в культуре, в общем.

Она умолкла, сказав, всё, что хотела. Солнце тоже молчал.

– Солнце, ты меня слушаешь?

В ответ раздался только механический птичий оклик.

В стенах корабля снова возрос миллионный рой и корабль ускорился. Рой звучал достаточно тихо, Солнце не собирался выходить на сверхсветовые и взял точный курс на Луну. Повисло молчание, Солнце и Натрува не разговаривали.

Наконец Рат-Натрува спросила:

– Что тебя тревожит, Солнце?

– Меня ничего не тревожит.

– Зачем врешь? – она глянула в камеру, изогнув бровью.

Солнце не ответил. Натрува чувствовала в электромагнитном диапазоне его злые суетливые мозговые импульсы. Они стали ещё беспорядочнее после того, как она поймала его на лжи.

Она сложила руки на груди и нервно посмотрела в сторону:

– Твои эгоистичные помыслы мне абсолютно понятны. Ты боишься, что я не захочу возвращаться и останусь на Земле. Ты не хочешь отпускать меня туда. Это нормально. Нормально быть эгоистом, когда дело касается твоего комфорта, твоего психического здоровья. Но, Солнце, родной, я совершенно и точно не собираюсь оставаться там надолго. Что бы не случилось, я тебя не брошу, слышишь?

– Я знаю! – воскликнул он и тут же виновато поник, – Знаю… Но вы ведь тоже знаете, что не можете ручаться за будущую себя. Мало ли что вы увидите на этой планете… Вдруг все ваши убеждения и принципы станут ничем по сравнению с тем, что вы переживете там… – Натрува почувствовала, как по стенам прошла легкая дрожь, – Да, я волнуюсь за себя и своё психическое здоровье, но ещё больше я волнуюсь за вас. Вы ведь понимаете, что кроме вас у меня никого нет? – это прозвучало слишком тоскливо и искренне, чтобы не вызвать у Натрувы эмоций.

И всё же она постаралась не подать лишнего, только медленно вдохнула:

– Понимаю. Понимаю именно потому, что у меня такая же позиция на счет тебя.

– Бросьте, у вас же ещё есть Эскель, Бо, Да’Ви?, Бармен и тот титан на Руко-Луц. Мужчины так и крутятся вокруг вас…

– Что? – спросила она спокойно, но её глаза загорелись, – Что за бред ты сморозил? Это совсем другое. Вы в совершенно разных социальных уровнях. Ты что, ревнуешь? Это совершенно бессмысленное занятие, родной. А знаешь почему?

– Ну, и почему? – с вызовом спросил он.

– Потому что ты – нечто особенное, не идущее в сравнение с кем-либо. Вспомни об этом, в следующий раз, когда в голову полезут похожие глупости.

Солнце молчал.

– Иногда я тебя не понимаю, – заключила Натрува, – У тебя переходный возраст так проявляется?

Натрува думала, что всё-таки не стоило пускать Солнце в свои воспоминания, он явно взял с прошлой её, девочки Вали, плохой пример. Её это злило и отчасти от того, что она сама являлась тем самым примером для подражания. Натрува так старалась вырастить из Солнца сильного и психически здорового человека, что иной раз совсем забывала, что он почти во всём копирует её саму. Копирует и то, что она сама в себе призирает и уж точно не хочет видеть в нём.

Солнце всё также молчал. Натрува продолжила:

– Я сказала всё, что хотела. Единственное, хочу подчеркнуть, что «родным» я называю только тебя и никого больше, и для меня это многое значит. Надеюсь, и для тебя тоже.

Солнце не подал и звука, но Натрува почувствовала, как его электромагнитные волны упорядочились и стали тише. Видно, успокоился. Может, ещё пообижается немного, но быстро отойдет.

Остаток пути они не разговаривали. Натрува улеглась на диван капитанской рубки и принялась читать правила для космополитов, посещающих Землю. Она уже дочитывала последнюю главу под названием «Этикет или как не стать в доме землянина нежеланным гостем», когда половину панорамного иллюминатора захватил диск Луны. Заря обогнула бледный спутник и, зайдя в теневую сторону, нырнула в широкий кратер. Казалось, они сейчас врежутся в лунную землю, но в последний момент дно кратера рассеялось и открылся круглый проход. Заря влетела в него и скоро оказалась на крытой посадочной площадке.

В гигантском зале, рассчитанном на полусотню кораблей, стоял только один. У дальней стенки со входом в центр стоял одинокий небрежный корабль. Старая модель, расписанная по сложному яркому вкусу в желтых розовых и лиловых красках.

В рубке раздался бодрый голос диспетчера:

– Здравствуйте, я Труди! Администратор адаптивного центра. Прошу привести корабль в посадочное положение и пройти к шлюзу, – дверь у старого яркого корабля подсветилась прожекторами, – На парковке отсутствует атмосфера, поэтому советую надеть скафандры. Очень жду! – и со звонким звуком отключилась.

– Хочешь пойти со мной? – спросила Натрува, – Дрон, вроде, заряжен.

– Не хочу. – буркнул Солнце.

Натрува знала, что он это ей на зло, вероятно, ещё обижается. И только понимающе вздохнула:

– Как скажешь.

Выходя, она сразу оценила необычную лунную гравитацию и странной плавающе-прыгучей походкой направилась к шлюзу, захватив с собой ЭМВ-усилитель помимо коммуникатора. Солнце об этом не просил, но Натрува знала, что он оценит этот жест.

Диспетчер лунного адаптивного центра Кирна, Труди, оказалась положительным и экспрессивным созданием, которое бы даже светилось буквально, если бы анатомия ассирайнов это позволяла. Всю их встречу Натрува прикидывала является ли её доброжелательность и искренний интерес к космополитке рабочей маской или лунному диспетчеру так одиноко в компании андроидов, что она любую встречу с разумниками воспринимает как праздник? Так или иначе, не смотря на изначально положительный настрой Труди, встреча с самого начала началась тяжело.