Эхо Миштар. Вершины и пропасти

– А ты кто такой, чтобы спрашивать? Стража! Эй, стража, тут смутьян!

Дружинники показались так быстро, словно поджидали поблизости, да ещё целым отрядом в дюжину человек. Среди них были две женщины, тоже, впрочем, рослые и грубоватые. Плащи и фибулы незначительно отличались от тех, что носили похитители в Свенне, но нечто общее угадывалось – количество узелков, узор вышивки… Командир, круглолицый и совершенно лысый, зато с бородой, торчащей, как лопата, с ходу попёр на Алара, грозя мечом:

– Ты откуда здесь взялся и по какому праву клинок обнажаешь, чинишь разбой? А ну-ка, бросай оружие!

– И не подумаю, – ответил Алар спокойно и сделал знак Рейне отступить к нему за спину. – Этот человек пытался похитить мою ученицу. И я с места не двинусь, пока не узнаю, кто он и кем послан.

Бородатый побагровел:

– Да ты, никак, споришь? Не больно ли высоко нос задрал, а, бродяга?

Алар успел уже собрать вокруг себя морт – и продолжал нагнетать, а потому произнёс ровным голосом:

– Если кто нос и задрал, так это ты; а борода тебе, верно, всю округу заслоняет – ты и не видишь, кто перед тобой. Говорю и советую услышать с первого раза: кто сейчас мне под руку полезет, станет моим врагом.

…стращал так – и посмотрел по сторонам, оценивая.

«Рядом люди, прилавки, товар; заведения важных людей, может. Здесь морт-мечом просто так не помашешь, значит, они будут осторожничать… Шанс у меня есть. Даже против… сколько их там?»

Выходило, что девять – если не считать тех троих, которые стояли поодаль и пока не вмешивались.

– Никак, грозишь нам? – рявкнул бородач. Но пальцы у него сами по себе сжались на скользкой рукояти, пытаясь удержать меч – ладони от беспокойства явно вспотели. – Долго ли ты выдюжишь, один-то против десятка?

«Первые удары так точно выдержу, а дальше уже вам о себе надо волноваться», – подумал Алар, но сказать не успел, потому что высокий незнакомец в тёмно-зелёном плаще вдруг шагнул из толпы, откидывая капюшон:

– А если он будет не один?

Незваный союзник оказался, пожалуй, смазливей, чем давешний проходимец: с кожей белой, как молоко, и нежной, как у ребёнка, с длинными светлыми волосами, убранными в косу, и с венцом из трав и цветов. Глаза у него были зелёные, большие, чуть вытянутые к вискам, но наивным или чересчур нежным его не позволяло назвать холодное выражение лица и уголки губ, чуть опущенные, словно бы за мгновение до презрительной гримасы.

А ещё незнакомец был весьма высок и очень силён – морт клубилась вокруг него, как туман, и благоухала весенним лугом.

Знали его в столице хорошо, по крайней мере, дружинники.

– Откуда?.. – прохрипел бородатый, вращая глазами… и согнулся пополам, кланяясь, так торопливо, точно от этого его жизнь зависела. – Прощу прощения, не признал.

– Приехал чуть пораньше, чем обещал, – ответил незнакомец певучим голосом. И махнул рукой. – Ступай отсюда. А этого, – он указал небрежно на распростёртого в пыли мужчину, всё ещё связанного верёвкой Рейны, – я забираю с собой. Ты здесь ещё?

…бегущего вприпрыжку дружинника Алар видел впервые. А ещё – совершенно точно впервые в жизни видел киморта, который, сохраняя благородное выражение лица и достойную позу, тихонько подставил бы подножку из морт бегущему человеку.

Бородач упал и врезался лбом в прилавок; поднялся тут же, конечно, что б ему сделалось, медноголовому, но шёл после этого уже медленней, изрядно пошатываясь. А светловолосый незнакомец понаблюдал за ним ещё немного, а затем обернулся к Алару с дружелюбной улыбкой и кивнул:

– Не откажешься разделить со мной трапезу, эстра? Это пока полежит под лавкой, никуда не денется. Да и девочка за свою храбрость заслужила вознаграждение. Что ты там хотела, милая? Леденец в виде рыбки?

– Птички, – робко поправила Рейна и спряталась обратно за Алара.

Первый настоящий киморт, которого она встретила, явно ей не так уж понравился.

Да чего уж там говорить – напугал.

Вёл он себя, впрочем, дружелюбно. Толпу досужих зевак аккуратно разогнал, наполнив окружающую его морт особым стремлением, внушающим скуку, смутную тревогу и желание заняться своими делами. С Рейной говорил ласково, но ни дотронуться, ни приблизиться не спешил… А когда спутник вырвался из меча, и отдача заставила Алара пошатнуться – подхватил его осторожно под локоть и не позволил упасть.

– Ты хорошо держался, эстра, – заметил на ходу, свободной рукой накидывая глубокий капюшон и скрывая приметные белые волосы, а заодно и венок. – Но, прямо скажу, в прямом столкновении с дружинниками победителем тебе не выйти. Они, видишь ли, редко ходят по одному, а ещё реже – без оружия. Сколько атак морт-мечом сможешь отразить?

Неудачливый похититель, надёжно усыплённый морт, летел за ними по воздуху; судя по тому, что прохожие на него не оборачивались, видели они нечто совсем иное.

Незнакомец оказался мастером наводить мороки и дурить людям головы.

– Наверняка – полдюжины, – ответил Алар, против воли тяжело опираясь на подставленную руку: спутник вернулся на положенное место так резко, что накатила дурнота. – Если больше их больше будет, то как повезёт.

Ещё месяц назад он бы не отважился выступить и против троих вооружённых дружинников, но теперь, когда научился обходить некоторые ограничения спутника, то сил у него прибавилось.

«Если б я за одного себя отвечал…» – пронеслось в голове.

– Немало, – с уважением кивнул незнакомец. – Особенно для эстры, а не для киморта. Я, пожалуй, с дюжиной справлюсь, если лоб в лоб… Беда в том, что охотиться на кимортов они научились хорошо, и, пока трое-четверо буянов будут тебя задирать и отвлекать, остальные нападут из засады. Встречал ли ты морт-стреломёты?

От рыночной площади, от шумных рядов они свернули незаметно на боковую улицу. Здесь в подворотнях стоял стойкий неприятный запах, а окна домов были наглухо закрыты ставнями – без росписи и резьбы, самыми простыми. Зато и люди, попадавшиеся навстречу, не пялились с любопытством, а равнодушно отводили глаза в сторону – и сами стремились поскорее убраться с дороги… Рейна цеплялась за рукав Алара и смотрела только себе под ноги, сосредоточенная лишь на том, чтобы шустро передвигать ногами и не поскользнуться на гнилой шкурке от ригмы.

– Ещё не приходилось.

– И я раньше нечасто видел. А в прошлом году мне из такого стреломёта прострелили плечо, – произнёс незнакомец, и в его красивых глазах промелькнуло что-то ожесточённое, злое. Промелькнуло – и тут же пропало, а сам он улыбнулся дружелюбно. – Кстати, моё имя Телор.

Самое сложное было в тот момент не споткнуться.

«Видно, судьба».

– Тебя-то мы и искали! – вырвалось у Алара само. – Я Алар, а это моя ученица, Рейна.

Телор окинул их внимательным взглядом, особенно задержавшись на верёвке, свёрнутой в кольца и притороченной к поясу у девочки, словно кнут.

– Что ж, догадываюсь почему… Этот ведь, – киморт кивнул на похитителя, который послушно летел за ними, как привязанный, – не первый?

– Нет.

– А первый куда делся?

Алар только усмехнулся; уточнять Телор не стал.

Они свернули несколько раз, всё глубже забираясь в трущобы, пока не оказались у порога не то питейного дома, не то заведения ещё более сомнительного. На вывеске красовалась кривоватая голова гурна; из распахнутых окон густо пахло дымом, копчёным мясом… и свежим хлебом, из тонко-тонко смолотой муки, нежным внутри и с хрустящей золотисто-коричневой коркой снаружи.

– Как мама пекла, – пробормотала Рейна и шмыгнула носом, чуть горбясь.

О родном доме она вспомнила впервые с тех пор, как покинула деревню; Алар помедлил мгновение – и погладил девочку по голове широкой ладонью:

– Значит, точно стоит зайти.

– Несомненно, – кивнул Телор и улыбнулся вдруг озорно. – Тем более что кормят здесь даже лучше, чем во дворце у лорги, уж поверьте мне! Идём, идём, эстра, я угощаю.

Внутри оказалось на удивление чисто. Столы отнюдь не пустовали, но найти свободное место оказалось несложно. Неблагополучными или грязными здешние завсегдатаи не выглядели, скорее уж диковатыми для большого города. Куртки из прочной, грубовато выделанной кожи; меховая оторочка на плащах и на голенищах сапог; ножи и походные фляги на поясах, украшения из зубов и когтей… А ещё у них было слишком много оружия для столичных обитателей, причём не благородных мечей, а луков, стреломётов и тяжёлых, грубых топоров из тех, какими можно перерубить не только молодое деревце с одного удара, но и шею лесного хищника.