Всё дело в том, что мне досадно моё положение: я не могу работать по специальности в больницах Петрограда, так как почти все они полностью подчинены новой власти, которую ни ты, ни я принять не можем, да и вряд ли примем. До продажи моего фрака мы едва сводили концы с концами и так могло продолжаться достаточно долго, вплоть до голодной смерти.
К чему это я?
Раз ты читаешь это письмо, то, наиболее вероятно, что я уже в пути. Я еду в Сибирь. Орлов подписал мой рапорт, в запас меня уволили чуть больше недели назад. Меня ничто здесь не держит, наоборот, всё в квартире напоминает о деде, а я… Я никогда себе не прощу, что согласился тогда уехать, пересидеть те полгода, якобы получить опыт работы. Это моя вина. Нужно было настоять на своём, упереться рогом, остаться в Петрограде. Да, революция всё равно бы произошла, этого никто остановить не мог, но хотя бы его, деда, я бы уберег, понимаешь? И всё было бы хоть чуточку лучше и легче. Но что теперь жалеть? Поздно.
Орлов рекомендовал меня одному своему ученику, Щеглову, не знаю, слышал ты о нём что-либо или нет. Тот ответил, что госпиталь в Зиминском очень нуждается в хороших, грамотных специалистах и он готов меня взять под своё крыло. Таким образом, работу на новом месте я уже имею.
Не знаю, как ты воспримешь это письмо, но хочу сказать одно: пожалуйста, не вини себя ни в чём, ибо никакой твоей вины во всём произошедшем нет. Верши свою судьбу сам: хочешь, останься жить в этой квартире, я не возражаю, поступай на своё усмотрение, любой твой выбор я приму и пойму.
Деньги от продажи фрака я оставляю тебе. Это двадцать тысяч рублей. Я взял пять, более мне не нужно. Потрать их с умом, пожалуйста.
Свой новый адрес для писем я сообщу по прибытии в Зиминское. Буду ждать твоих писем, встреч. Сообщи адрес Нине, пусть тоже пишет, если будет желание, я с удовольствием отвечу.
Вот, собственно, всё, что я хотел тебе сказать. Надеюсь, ты меня поймёшь.
Всегда твой,
Сергей Коган.
Пауза. Ардашев осмысливает прочитанное. Стоит с письмом в руке.
Затемнение.
Конец первого действия.
Действие II
Лица
Коган.
Щеглов Юрий Аммосович, хирург, около сорока лет.
Палей Дарья Николаевна, бывшая княжна, ссыльная, двадцати пяти лет.
Лакей.
Александр Бедолага (Саша), хирург, лет двадцати двух.
Михаил Бедолага (Миша), его младший брат, студент, не кончивший курса, лет девятнадцати.
Ирина, дочь Щеглова, медсестра.
Трутнёв Свирид Александрович, участник Белого движения, тридцать три года.
Павловский Андрей Константинович, полковник Красной армии.
Ардашев.
Священник.
Любимов.
Нина.
Варварин.
Первый молодчик.
Второй молодчик.
Аня.
Павел Вражин.
Аэлита.
Танцующие на балу.
Явление I
Коган, Щеглов
Станция Зима. Коган выходит из поезда, оглядывается.
С противоположной стороны сцены выходит статный мужчина, тоже осматривается, затем подходит к Когану со спины, трогает его за плечо.
Коган оборачивается.
Мужчина. Вы—Коган?
Коган. Да. А Вы—Щеглов?
Мужчина. Верно!
Здороваются за руку.
Щеглов. Юрий Аммосович.
Коган. Очень приятно! Сергей.
Щеглов вопросительно смотрит на него.
Коган. Юрьевич.
Щеглов. Взаимно приятно! Может, Вам багаж помочь донести?
Коган. Благодарю, не стоит, у меня один вещмешок. За нами телега придёт?