Рассказы о животных

Рассказы о животных
София Кагорова

Эта книга посвящается нашим братьям меньшим. Маленьким и большим, пушистым и не очень. Животные, как и мы, обладают душами, которым свойственно: бояться, обижаться, любить, надеяться. Судьбы главных героев заставят по-новому осмыслить значение слова «добродетель». Возможно, когда-нибудь одна из этих историй побудит тебя, дорогой читатель, поступить не как все, а правильно. Ненормативная лексика присутствует только в рассказе «Бандит в маске». Содержит нецензурную брань.

Посвящается моему маленькому отважному скотчикуи моеймаме, которая одиннадцать лет назад подарила мне самый лучший подарок в мире! Спасибо!

Кнопка

Маленькой Кнопке становилось тоскливо каждый раз при мысли о том, что ее снова могут покинуть. Она глядела на мир большими, но грустными глазами. И стоило лишь протянуть к ней руку, она начинала рычать, предупреждая: «Не подходи!»

Ноги прохожих мелькали изо дня в день. Ночи приносили с собой сырость, со временем превратившуюся в холод, пробирающий до самого подшерстка.

По утру Кнопка просыпалась от застывших в сосульки белоснежных усов. Ее богатый шерстяной наряд уже не спасал от пришедших предновогодних заморозков.

Любое существо становится беспомощным в одиночестве, когда нет доброй мамы, что обнимет и приласкает.

Снег укутывал в свое одеяло, шепча: «Поспи! Все хорошо». И казалось, будто бы это руки любящего хозяина прижимали к груди. Не того, что бросил, предал, другого – доброго. Ей снились руки, что пахли теплом и уютом. Она ждала этого человека.

Люди перестали замечать ее, постепенно она стала все больше походить на одинокий лист под шапкой снега. Её рыжую шерстку почти всю замело. Но она продолжала ждать своего доброго хозяина, который никогда ее не оставит!

Долгие часы ожидания повторялись изо дня в день, Кнопке самой уже казалось, что вся ее жизнь – просто сон, в этот самый момент чьи–то горячие и надежные руки подхватили ее, от них пахло вкусным сыром, стало невыносимо хорошо на душе.

Человек продолжал что–то торопливо шептать, не прекращая растирать ей лапы. Его дыхание обжигало, затем холод сменился жарой, хотелось прекратить эти мучения, но не было возможности пошевелиться.

«Что происходит?!»

Паника поселилась в душе у замершей брошенки. Звуки сменяли друг друга, резкие запахи били в нос, слезились глаза, в ушах стоял гул.

«Неужели я так и не встречу доброго хозяина?» – это была последняя мысль, прежде, чем сознание уставшей Кнопки отправилось в мир грез.

– Бедная собачка, папа, что с ней случилось? Ты поможешь ей, правда?, – картавя, со слезами на глазах, спрашивала младшая дочка у сельского врача Степана Геннадьевича.

Степан Геннадьевич Сырников – отставной военный врач, неброской внешности, со старомодными усами и бородой, во время войны потерял несколько пальцев на правой руке, впоследствии был награжден медалью «За спасение погибавших» и отправлен на раннюю пенсию. Вместе со своей семьей перебрался в русскую глубинку, в надежде отдохнуть и насладиться всеми красотами жизни, которых он был лишен на протяжении 15 лет преданной службы Родине. Его жена – жизнерадостная, немного тучная женщина, 35 лет от роду, была младше его всего на пару лет, поддерживала мужа и оберегала свою семью. Она – пример истинно русской женщины, что в избу и на коня. Познакомились они в госпитале. Он – хирург, она – медсестра. Любовь с первого взгляда, как в сказке, а дальше тяжелая, но счастливая супружеская жизнь с постоянными переездами. Деток у этой прекрасной пары было двое: старший мальчик – Саня и младшенькая дочка Варя.

Дети с малых лет познали, что такое труд, забота о ближнем, добродетель и искренность. Нередко они помогали своим родителям в уходе за пациентами. Саня, уже ровно год, как решил пойти по стопам отца, Варе же просто пока нравилась возможность помочь.

Дети Степана Геннадьевича казались рано повзрослевшими, из–за этого у них совсем не было друзей среди сверстников. Они уже привыкли к этому и не расстраивались, но временами, Карине Сырниковой становилось жаль своих смышленых детей, она, как любая мать, желала своим чадам счастья. Ей временами чудилось, будто они со Степаном похитили у них детство.

По виноватым взглядам Саня догадывался о переживаниях матери, но не знал, как ее успокоить, поэтому старался еще больше и улыбался. Варя же беззаботно делала, что хотела, а именно – пыталась сильно не отстать от успехов брата.

По счастливой случайности в этот вечер глава семейства возвращался после осмотра тяжелобольного, дорогу замело, поэтому Степан Геннадьевич оставил машину и попытался осмотреться, чтобы понять, куда поворачивать. Именно тогда он неведомым образом умудрился заметить занесенную снегом собаку. Животное сильно пострадало и находилось при смерти. Недолго думая, опытный военный врач схватил больную на руки, пока бежал до машины, дышал на конечности животинки, уже в прогретом автомобиле растер ее спиртом и укутал в теплые одеяла.

– Входная дверь распахнулась, принеся с собой ледяной ветер с колючими иглами снега. Отец нес что–то в руках, он был сильно обеспокоен. Давно не видел его таким, – из воспоминаний 8 – летнего Сани.

Все семейство Сырниковых ухаживало за рыжей бедолагой долгих две недели.

– Несколько раз ее жизнь находилась в критическом состоянии, но оба раза что–то удерживало ее с нами, словно сама судьба не позволяла ей сдаться, – Карина Александровна рассказывала, покачиваясь в кресле–качалке. Её внимательно слушали малыши. – Как позже выяснилось, бывший хозяин собаки – юноша, представитель золотой молодежи, приехал с ней на отдых, а потом просто забыл ее тут. С ним пытались связаться местные, но он наотрез отказался возвращаться за какой–то собакой в тьму–тараканью. Кнопка – такое имя ей дали жители деревеньки. По началу многие хотели забрать ее к себе, но она никого не подпускала. Старики говорили, что она просто разуверилась в людях.

В день, когда Кнопка очнулась, она увидела обеспокоенные лица людей, заботу с их стороны, теплую и вкусную еду. Поначалу она боялась, что ее прогонят, но со временем эта семья стала и ее семьей тоже. Кнопка поняла, что теперь она никогда не будет одинока. Саня и Варя обрели своего первого настоящего друга. Приближался праздник.

***

Снежинки кружили за окном, и радостный лай раздавался в домике на окраине деревушки. Новый год наступил! Под елкой лежали подарки для мамы, папы, Сани, Вари и самый большой для рыжей проказницы! На нем корявым почерком было написано: «КНОПКЕ».

Спасибо за лучший подарок в мире!

1958 г.

Борис

Я лишь, тот, кто услышал эту самую байку из уст бродячего цыганского табора. Для нашего искушенного читателя я на свой страх и риск переписал ее в виде рассказа.

Случаются в жизни такие истории, которые способны вдохновить, а порой и пристыдить. Одна ли из них сейчас перед вами, решать исключительно тебе, дорогой читатель. Мне и самому интересно, кому ты отдашь предпочтение?

***

По грунтовой дорожке мчался старенький грузовичок. Сквозь тарахтение и громкие выхлопы ржавых труб время от времени доносился визг свиней.

– Эй! Семеныч! Тормози! – послышалось от одного из шатких деревенских домиков.

Тут же со двора выбежал на вид запойный мужичок, размахивая рукой, стараясь привлечь внимание водителя. Его шаги были неуверенные, а глаза явно шутили с ним злые шутки. Он не переставал махать и кричать, глядя куда–то совсем не в ту сторону.

Грузовичок, надрывно оставляя за собой длинный тормозной след, в итоге заглох. Поднятая пыль накрыла и машину, и дорогу на несколько метров вокруг. От резкого торможения некоторые клетки перевернулись. Свиньи в ужасе верещали в один голос.

– Кхе–кхе, ну Семеныч! Ну ты и сукин сын! Какого черта так пылить?! – протирая покрасневшие глаза, весь в бело–серой крошке, из уже начавшего оседать облака, показался давеча крикун и нарушитель спокойствия.

– Панкрат! Сдурел?! Ты чего под колеса выпрыгиваешь?!! Ежели бы тормоза не послушались?! Совсем упился, черт бородатый! – из опущенного окошка со стороны водительского места показалась голова вполне себе вменяемого и приличного на вид человека. Его глаза походили на глаза бешеной селедки, единственное, что отличало его от нормального человека.

И не удивительно! Кому бы захотелось сесть за непредумышленное, но все же убийство местного синяка? После сегодняшних событий, была себе оправданная мысль, посетившая многих соседей горе–пьяницы, в вечер этого же дня повстречать бедного Семеныча у бабки Агафьи, мастерицы по гону самогона. Вот вам и еще одна причина почему наш люд спивается, рано или поздно. Беда в дураках, которые не ценят свою жизнь и губят чужие.

– Чавось взъелся! Я ж… Это… Ну как егось там… Во! – и пальцам указал на ополоумевших со страху свиней.

– Не понял… Тебе чего надо, дурья ты башка!? Свиней не видывал??!

– Та не… Я ж это… Порося мне одного надо бы…

– А деньги то у тебя есть?

– Бутылками возьмешь?

– …Конченый же ты человек… – под эти слова грузовичок вновь затрындел и отъехал, объезжая окосевшего, еле стоявшего на своих двоих сорокалетнего Панкрата, заслуженного алкоголика Малиновки, деревеньки в сорок домов на юго–западе страны.

Народ, хоть и простой, но работящий был. Один алкоголик на всю Малиновку, а сколько бед принес за все эти годы…

Поджог ненароком Дом Культуры, подстрелил спохмелу корову, слава Богу, та выжила, но молоко с тех поры дает исключительно кислое и непригодное для питья. Помимо этого, каждую пятницу что–нибудь возьми да украдет с прилавков заезжих торгашей.

За эти юбилейные пятнадцать лет пьянства и террора местного населения его уже обходят стороной даже цыгане, боясь, повторения, а может и чего хлеще: однажды он угнал вагончик из недалеко расположенного табора, в процессе переехав на лошадях старуху, лучшую повитуху на сто с лишним километров. Страдалице пришлось вытерпеть мучительно долгий путь до ближайшей больницы. Живого места на старушке не было. Сломал, что мог, молодец…

Хоть цыган мало, где привечают, но этот табор был особенным. Его ждали, барону привозили дары со всех деревень во круге. Причины? Вреда от них не было. Помочь всегда готовы за малую награду, в холодные времена мясо дикого зверья и шкуры продавали, погадать, песни у костра, да бабка – лекарка знатная. Шумный народ, но веселый, охочий на труд и мирное сосуществование.