Свадьба, мумии, убийства

– Ты… – она задохнулась, – Ты… Будь у меня чуть больше времени – вы получили бы трепку, леди. Из-за тебя у меня всё лицо пошло красными пятнами! – мама обернулась, проверяя, – Ох, он всё ещё смотрит. Зачем выставлять себя на посмешище перед всем Гуанахуато?

– Да он просто не успел у меня спросить, как эти фокусы делаются. Ещё подойдёт при возможности. Мам, ты выглядишь великолепно, – Таина попыталась высвободиться из стальной хватки, – Я только хотела зайти и одним глазком глянуть, где будет проходить свадьба, раз уж совсем рядом. А дальше пойду в город.

Анастасия Георгиевна остановилась, положила указательный палец себе на переносицу, и сделала несколько затяжек носом, попеременно закрывая большим пальцем каждую ноздрю на вдох и выдох. Особое дыхание – пранаяма.

– Тут семнадцать садов, и лучше, чтобы я тебя не видела, – наконец, сказала она, – Вон в тот, правый, даже не заходи – там подготовка к свадьбе. Гуанахуато – чудесный город, громи его, а не местные декорации.

– Хорошо, мама.

– Громи не в прямом смысле!

– Поняла. Люблю тебя.

– А я тебя – нет, с таким поведением. На свадьбе даже не думай фортели выкидывать!

Таина осталась одна посреди дорожки. Сбоку прошла пара работяг в синих комбинезонах, они тащили какие-то ящики в сторону свадебной площадки. В воздухе пахло землёй. Она извлекла из рукава апельсиновую кожуру и с платком и зажигалкой, которые всё ещё были в руках, убрала в рюкзачок. Штука в том, что она даже была не по фокусам. Знала парочку, но применяла по необходимости. Она не могла остановиться разыгрывать – а это гораздо более тяжелая провинность по жизни.

– Ну что ж, сады – значит, сады, – подбадривающе произнесла себе под нос девушка, – Приступим!

Садами были зелёные уголки в разных стилях. Таина поумилялась, как из Мексики попытались вытащить Японию в Восточном саду, с кругами по песчаной площадке и низеньким мостком над прудом. Италию явно любили, потому что её сады приходились сразу на два участка: Итальянский сад и сад Римский. Римский тянулся узким коридором, между двумя высокими стенами, с плющом, фигурными кустами и скамейками.

Вокруг совсем не было людей – не считая пары туристов и чуть большего количества работников на территории в двадцать две тысячи квадратных метров. Стоял разгар дня. Таине это казалось странным.

Сады… Пышные цветы в горшках, статуи, пальмы и кипарисы, папоротники, гигантские монстеры по всей стене смотровой вышки. Больше всего девушка порадовалась кактусам в Мексиканском саду – нашлось место и для них (не Японией единой). В противоположном углу, под смотровой площадкой – той, что с монстерами – тоже вырисовывалось нечто любопытное. Плющ обволакивал очередную арку, но эта арка была заперта решёткой с железными прутьями. Внутри на глубине шумела вода. На соседних дверях висели таблички «Электрический риск» и «Только для авторизованного персонала». Резервуар – если смотреть через решетки – вдохновлял полукруглыми сводами, окном с витражом напротив – даже явно хозяйственные помещения здесь возводились изящно. Но какой далекий угол сада! Таина пошла по другой дорожке, возвращаясь обратно к центру.

В принципе, она осмотрела всё – кроме дома, свадебной территории и того строения, что привлекло её внимание в самом начале.

Будь воля Таины – свою свадьбу она бы устроила вовсе не так. А, например, выбрала аутентичный вариант – в пещере, с обрядом венчания шаманом, воинскими танцами, дымом и ритуальными напитками. Девушка не могла перестать думать – если уж у тебя есть деньги и возможности добраться и перевезти всех в Мексику – зачем выбирать что-то классическое, когда можно взять что-то неординарное? Зачем ставить арки в садах или на пляжах, – такие же, какие поставишь вне Мексики? Конечно, погуляв по бывшим владениям Габриэля де Барреры, Таина со внутренним сопротивлением и волнением должна была признать: что-то и в этом есть. Как и во всех свадьбах в чарующих садах с цветочными каскадами под бездонным небом. А совсем скоро по плиточным дорожкам пройдет её сестрёнка и здесь присоединится к большой престижной мексиканской семье. Их с мужем ждёт медовый месяц в Канкуне, совместные прогулки по кромке Карибского моря и предсказуемые вечера за мини-гольфом при отеле. Ну а сама Таина вернется в Россию и останется совсем одна, не считая мамы. Но она же вроде взрослая девочка, справится. Всё будет тип-топ.

Нужно было попасть в музей мумий, пока он не закрылся. Попугать сестру фотографиями. Рэй Брэдбери описывал место, как одно из самых жутких и леденящих кровь, после которого ему снились кошмары и он мечтал поскорее бежать из Мексики. Звучит идеально. Туда ей и надо.

Таина вышла с территории асьенды, деликатнейше кивнула впустившему её сотруднику (тот сразу достал рацию – либо совпадение, либо плохой знак) и зашагала по дороге. Музей находился не в центре Гуанахуато, а на окраинах, ближе к асьенде. Два с лишним километра пешком, с лестницами вверх и вниз по пути. В отличие от Анастасии Георгиевны, Таина не стала вздыхать по этому поводу. Она любила пешие прогулки, особенно по новому неизведанному городу.

По небу путешествовали облачка. Полудикие кошки разбегались при виде неё в стороны. У магазинчика привязали тощего, равнодушного ко всему ослика, груженного бидонами с молоком. Такой потрёпанный жизнью, что даже фотографировать не хотелось несчастное создание.

К музею мумий девушка подбиралась, похоже, задними дворами. Дома в этой части были не напоказ, больше трущобы, но тоже расцвеченные во всю палитру. Картину дополняла парочка тихо сидящих на ступеньках подростков в заношенной одежде и редкие местные жители, проходящие в одну сторону или другую.

Наконец впереди показался сам музей. Одноэтажное белое здание, казалось, вдаётся прямо в холм. Сверху над ним, на возвышении, находилось кладбище Санта Паулу, откуда коллекция мумий и пополнялась. Местные диковинки когда-то были обычными мексиканскими гражданами. Мумифицировались после смерти естественным образом из-за особенностей почв. Вот это вышел хороший розыгрыш, когда их откопали и обнаружили!

Таине не верилось, что она сюда входит. Слишком много читала, смотрела об этом и представляла. Пару дней до этого девушка была на пресловутом Острове Кукол в Мехико, который описывали, как одно из самых жутких мест в мире. Как выяснилось, самым жутким на нём были цены. И рабский труд лодочников, под пекущим солнцем часами тягающих лодку сквозь водный лабиринт.

Но куклы – только куклы. Это же когда-то были живые люди.

Длинный коридор, рассчитанный на очереди, вел к кассе, а от нее – обратно, в сторону входа на экспозицию. Таина снова подняла на нос маску. Мексиканцы без них на улицы не показывались. Более того – они ещё зачастую и каски сверху цепляли. Сейчас перед ней шёл мужчина, поверх маски надевший подобие шлема. И в этом не было ничего удивительного – девушка уже такое встречала. Лицо без лица выглядело предельно роботизировано. Вроде киборга. Только обильно волосатые руки за рюкзаком, шевелящиеся при движении, возвращали из мира будущего в пандемическое настоящее.

Перед входом в первый зал по белой стене написали чёрной краской, на испанском и английском языках: «Ты живой?».

Какой хороший и актуальный вопрос перед экспозицией.

За дверьми тянулись чёрные коридоры и залы без окон, полные мумий.

ГЛАВА 4

Мумия смотрела куда-то выше неё, обломками зубов вперед, отвалив рот, словно в судорожном крике. С обеих сторон черного коридора тянулись ярко освещённые витрины, полные мертвецов. Преимущественно обнажённые, на ком-то однако была обувь. Во время эпидемии холеры кладбище переполнилось, и власти выпустили закон о выкапывании могил тех умерших, чьи родственники не могли внести деньги за место на кладбище. У самой первой мумии в музее, доктора Лероя, при жизни с деньгами проблем вовсе не было, а вот родственников после смерти не нашлось.

Жаль, что в первых залах, где мумии стояли у стенки, одна за другой, как на процедуре опознания в детективных романах, – отсутствовали таблички с именами, или родом деятельности, или обстоятельствами смерти. Просто безымянные, обтянутые старым пергаментом кости, резко выступающие плечи, ключицы, грудная клетка. Глаз не было – и из-за этого казалось, что глаза широко распахнуты. У большинства рот был раскрыт, как будто они кричали, кричали от ужаса… Руки перехватывали животы, обнимали сами себя и успокаивали. Торчащие волосы, бородёнки, дряблый пах. Какие-то тела раздуты, словно от газов. Дыры, потёртости, облезлость…

Таина смотрела и изучала. Проверяла себя – она из пугливых или нет? Она сама выдержит?

За залами с безымянными мумиями пошли мумии со своими рассказами, написанными на табличках от первого лица. Тут уже фигуры обрастали историями, неким налётом личности, словно преодолевали слои между миром мёртвых и миром живых. Девушка увлечённо фотографировала. Вокруг стало многолюднее: в залах с такими мумиями люди задерживались дольше.

Среди посетителей было больше мексиканцев, чем иностранцев. И парочки, и семьи, и родители с детьми. Но само обустройство музея – резкий контраст между мумиями, озарёнными светом, и всем остальным миром, погруженным во мрак, – что-то в этом мешало наблюдать за происходящим, смотреть за окружающими. Люди прошлого с износившейся плотью привлекали внимание сильнее.

В очередном зале, где оказалась девушка, мумии не стояли за стеклом, – они лежали, трое вместе, в одной витрине посреди комнаты.

Сначала сложно было понять, что к чему, но у самой правой мумии вся грудная клетка измялась и шла волнами, а по центру продавливалась к земле. Ткани не были сплошь серыми – коричневое пятно окаймляло крупную дыру в желудке. С такими ровными краями дыры появляются не от изношенности.

«Уникальный пример смерти от оружия», – прочла Таина на сопроводительной табличке. Заколотый. Только не очень понятно чем, для отверстия такого диаметра. Дальнейший текст сообщал, что смерть наступила на войне в 1940, а уже в 1946 мужчина пополнил будущую музейную коллекцию.

Мумия посередине широко расставила колени, уподобляясь московским бескультурным амбалам. Утопленник. Женщина слева лежала на спине. Тучные длинные ноги, вздутый дырявый живот. Одно, существенное отличие от всех мумий музея: её руки, сцепленные в замок, выгнутые локтями под неестественным углом, закрывали лицо. Она умерла, вгрызаясь в них зубами.

Игнасия Агилар. Погребенная заживо.

Рядом с этой мумией мексиканский воздух не казался таким теплым. Бедняжку похоронили по ошибке, а узнали о другой кончине, уже достав мумию. Игнасии Агилар не повезло на протяжении жизни страдать от кратковременных остановок сердца. Когда она не очнулась спустя сутки, была объявлена мёртвой. Что оказалось не так.

Таина сглотнула, глядя на несчастную. Хотелось снять маску. В голове помутнело. Девушка поспешила из зала, не глядя на фотографии по другую сторону витрины. Там всё равно уже кто-то стоял, а ей захотелось побыть одной.

Войдя в следующий зал, девушка уткнулась в первую попавшуюся витрину, не особо различая, что перед нею. Она стояла и думала о судьбе Игнасии Агилар, которая очнулась в гробу, исцарапала всё дерево, обрывая ногти, разодрала зубами в кровь щёки и умерла, лёжа на животе и заливаясь слезами.

Задумавшись, Таина не сразу услышала звук, шедший из предыдущего зала. Резкий, быстрый. Ш-ш-ш-ш-щ-щ. Тут внутренний инстинкт вывел из ступора. Ш-ш-ш-ш-щ-щ. Ш-ш-ш-щ. Что-то происходило.

Кто-то вошёл в комнату и с криком отпрянул обратно. Девушка дёрнулась. Она развернулась туда, откуда пришла недавно, и увидела, что всё заволокло дымом. Лучи света разрезали его словно плотную вату. Черная комната сжималась и давила с четырёх сторон. Таина побежала назад, ко входу, но налетела на витрину с убитыми мумиями. Опоры ударили её под дых, мумии внутри тряхнуло. С дисплея что-то с грохотом полетело на пол.

По другую сторону шуршали молнией сумки, а затем быстрыми шагами устремились к выходу. Даже помощь не предложил, джентльмен.

Завыла сирена пожарной сигнализации.

Таина опустилась на корточки и вслепую стала шарить по плитке в поисках упавшего. Нащупала нечто холодное и металлическое, громоздкое. Цепочка, с непонятным широким диском на конце, но что это – не было до конца видно. Подвеска какая-то? Тая с грохотом сложила всё обратно на витрину.

Впереди светился коридор с мумиями. Мёртвые дырявые лица с разинутыми пастями взирали сквозь гроздья тумана. Казалось, стекло исчезло, и они наступают на неё. Девушка застыла. За спиной дым и надрывная сигнализация. Перед ней – единственный путь сквозь тьму между рядами иссушенных нависших трупов. Предел.

Нет. Она не может.

Сзади вслепую стекались люди, перепуганные не меньше. Вдруг Таину подхватило и уволокло в толпу; она влилась в течение, радуясь возможности оказаться среди других посетителей. Как будто чем больше всех было, тем безопаснее под взглядами мумий. Все бежали как сумасшедшие. Рывками, наступая друг другу на пятки. Спасались. Но через две комнаты, находясь среди голов и пригибающихся спин, среди отчаянных криков и переговоров, девушка вдруг поняла – здесь дыма не было… И запах отсутствовал… И там, откуда она выбиралась, гарью тоже не пахло.

Это был не пожар. И не бытовой газ. Не курево. Что-то другое…

Любопытство сдавливало. В какую-то секунду она даже приняла решение и попыталась развернуться, но её тащило, пока не вынесло людским потоком на улицу. Голова гудела. Живот в месте удара болел.