Вселенная на двоих

Вселенная на двоих
Sofian Sirri

История подростка, потерявшегося в этом мире. История обретения себя в этой жизни и поиска самого важного – смысла. Юный Алекс давно задается таким вопросом. Пессимизм и бессмысленность его существования и общества убивают молодого человека. Но однажды всю его жизнь переворачивает любовь. Первая, страстная и необузданная. Он находит в ней смысл, он счастлив. Он бездумно пускается в приключение. Путешествие в первую очередь по просторам своей души. Но сможет ли он удержать это все? Скорей узнай!

Вселенная на двоих

Sofian Sirri

Корректор Марина Алексеевна Бахтинова

© Sofian Sirri, 2018

ISBN 978-5-4493-2146-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Есть такая категория людей – «ничьи». Они немного эгоистичны, самовлюбленные и горделивы. Им сложно построить отношения, ибо они не ищут утешения в других (но если и находят, то это навечно). Такие люди сами по себе. От них исходит холод и одновременно притягательная сила. Их сложно понять и тем более почувствовать – они наблюдатели. «Ничьи» – их чувства, эмоции и желания находятся под властью рационального мышления, оценки происходящего и поиска выгодной позиции. Они не стремятся попасть в стадо. Они «ничьи» – и так им проще.

1

Я проснулся от ночного кошмара. На часах зеленым светилось 3:30. Еще какое-то время я не понимал происходящего и просто валялся, глядя в потолок. Я слышал каждый удар сердца, он в стократно отдавал в мои барабанные перепонки, мое дыхание было спокойным. Еще немного и глаза привыкли. Моему взору предстал обычный знакомый вид: желтые обшарпанные шторы, старенький шкаф и телек на котором стояли мои часы. Внезапно меня охватила дрожь и я укутался еще сильнее в одеяло. В голову стали приходить мысли о моей жизни, я понимал, что я ничем не примечательный подросток до которого никому нет дела. Я ничем не занимался, прогуливал школу и особых талантов у меня тоже не было. Родителей у меня нет, так и не знаю что с ними случилось, может, бросили, а может погибли, в общем жил я со своей тетей, которой на меня было все равно. Ее звали Элис и она из ниоткуда появлялась в квартире и в никуда уходила. Короче видел я ее редко, в основном она даже не ночевала, а если и приходила, то поздней ночью и так же рано уходила. Все наши отношения сводились к тому, что она давала мне денег, которые оставили мне родители и кричала на меня за то, что я не убрался в ее отсутствие. В общем, не жизнь, а сказка. И от этой сказки иногда становилось так тошно, что хотелось помереть. Но я сильно не парюсь, ведь все мы когда-то умрем…

Пока я размышлял, время неслось незаметно, и вот уже нужно собираться. Я нехотя встал с кровати, заправлять не стал, все равно сам дома. Я зашел в такую же старую душевую, как и все, что здесь есть. Видимо никто никогда не знал, что существует слово «ремонт». Посмотрел в зеркало и как всегда с отвращением стал рассматривать свое тощее лицо. Вид, конечно, был у меня мрачный, а огромные синие мешки под глазами никогда не исчезали с моей физиономии. Я посмотрел на свое тело и почувствовал ненависть. Я искренне ненавидел то немощное худощавое тело, а цвет моей кожи был реально впечатляющий, если бы лечь в гроб – точно покойник. Еще раз взглянув на свое прыщавое лицо, что раздражало еще больше, я достал зубную щетку и принялся вычищать желтые от сигарет зубы. Странно я такой молодой, а тело мое дряхлое, как у старика. Никогда не пойму эту жизнь.

Закончив все процедуры, я отправился в поисках завтрака. На кухне неприятно пахло чем-то сгоревшим, по всей видимости Элис снова что-то спалила. Она ужасно готовит. Я открыл холодильник и не удивился, что там ничего не было, кроме двух яиц. Придется опять пойти в кафе напротив, а денег у меня было не густо, но не буду ж я голодный сидеть. Я открыл шкаф, меня сразу обдало запахом плесени. Вы не представляете как меня уже выводил из себя этот дом. Схватив первые попавшиеся вещи, я оделся и обул свои любимые кеды, впрочем только их я и одевал. На лестничной площадке я разминулся с соседкой, которая меня всем сердцем ненавидела из-за того, что я часто прихожу домой пьяный. Она всех пьяных ненавидит, ибо у самой муж алкаш. Что-то пробубнил ей, выбежал на улицу. Мне почему-то очень не хотелось находиться в этом здании. Свежий воздух сразу взбодрил меня. Нащупав мелочь в кармане, я перебежал дорогу. Меня сразу встретила официантка, милая такая девушка, она всегда мне улыбалась. Не знаю то ли только мне, то ли всем, но я иногда замечал, как она подглядывает за мной.

– Тебе как обычно? – спросила Кэт, было видно, что она рада меня видеть.

– Да, – я улыбнулся ей в ответ, застенчиво отвел глаза и, глядя себе под ноги, прошел в зал.

Я сразу сел у окна. Мне нравилось наблюдать сутра за толпами людишек, как они торопятся куда-то, бегут, спотыкаются. Я наслаждался таким хаосом, мне всегда смешно от такого безумия. Все они живут так, как будто точно знают, что завтра проснутся. Пихаются, скандалят из-за того, кто не уступил место и прочее. Когда я так сидел и пил свой кофе с булкой, которое уже принесла Кэт, то мир как будто замирал вокруг меня, я находился в какой-то капсуле времени, в которой время длилось вечность, а все вокруг непрестанно двигалось и торопилось жить. Я безмолвно улыбался такому катящемуся в пропасть миру, и на душе моей становилось легче. Допив свой кофе, я расплатился и оставил чаевые. Я всегда оставлял ей чаевые, она единственная мне нравилась. Честная она что ли, не знаю как объяснить, но я доверял ей больше чем всем нашим политикам вместе взятых.

Я вернулся в свою страшненькую квартиру, взял рюкзак, который я никогда не собирал, так как носил лишь тетради и ручку. Направился на ближайшую остановку, как и все я не переносил общественный транспорт, но после того как меня выгнали с 7 класса в школе напротив, мне приходилось мучаться каждое утро и ехать через 3 квартала. На улице было сыро и прохладно: лучшая погода которая может быть. Люди с убитыми лицами окружали меня, все они чьи-то сыновья, дочери, жены и мужья, но, приходя на остановку, все становились угрюмыми и мрачными, будто все, что у них есть в жизни – несчастья и горести. Это было ужасно. Наконец-то подъехал мой автобус, зеленый такой с ворчливым водителем, он всегда жаловался, что мало зарабатывает и ездит на рухляди. Я зашел, кинул ему мелочь за проезд и направился в самый конец. Он, как всегда, стал бурчать, что ему все надоело и его жена стерва, что его друг, с которым он учился, стал обеспеченным человеком, а он из-за жены стал тем, кем он является, в общем нытье, проблемы, нытье. И под такое сопровождение мне пришлось ехать двадцать минут. Когда мы подъехали к моей школе, я с радостью выпрыгнул из автобуса и осмотрел это мрачное здание. Школе моей было лет сорок и она была такой же обшарпанной, как и моя квартира. Не знаю почему, но меня это старье и рухлядь просто преследует во всем. Все что как-то касалось меня непременно оказывалось гнилью, люди не исключение. Народ уже потихоньку шел на уроки, а я стоял и думал в очередной раз, не прогулять ли мне. Все таки решившись пойти, я устремил свой шаг, прямо к входу, что было большой редкостью. Меня всегда караулил директор или классная, чтобы за что-то отчитать, поэтому я всегда заходил через черный вход. Но сегодня мне было почему-то все равно, то ли это так повлиял на меня ранний подъем, то ли планеты встали в один ряд, короче пошел я туда прямо в руки зверю.

Подойдя поближе я увидел нашего препода, чего и стоило ожидать. Я было думал развернуться и обойти, но не успел. Виктор Стренд уже позвал меня к себе и я, повинуясь, как ягненок, покорным шагом шел к нему. Это был средних лет мужчина в аккуратном костюме, очках и начищенных до блеска туфлях. Всегда у него была чистая рубашка и прекрасная шевелюра, которую по всей видимости он укладывал несколько часов. Меня это раздражало, я никогда не любил педантичность, а он был ярким ее примером.

– Почему тебя не было всю прошлую неделю? – поинтересовался он, в его голосе чувствовался гнев.

– А вам то что? – я никогда не любил когда кто-то вмешивался в мои личные дела, тем более такой человек как Вик – так называли его ученики. Он только делал вид, что переживает за тебя, а сам в сторонке покуривает сигареты, думая как быстрее от тебя избавиться. Таким он был человеком.

– Не огрызайся, с таким успехом не долго и вылететь со школы, – упрекнул меня он.

– Чего вы больше всего и ждете, – со злобой произнес я и протолкался между ним и толпой во входную дверь, задев его ненароком плечом. Ну, он того заслуживает.

Я шел до ближайшего поворота, еще ощущая его испепеляющий взгляд. Наконец-то прозвенел звонок и все рассосались по кабинетам. Я же был в поисках своего. Вообще наша школа была небольшой: одно четырехэтажное здание с небольшим парком и стадионом при нем. Все кабинеты были практически одинаковы, отличались только кабинеты астрономии, химии, физики и биологии. Там всякие прикольные штучки были: модели, аппараты и прочее. Я не любил учиться, так как меня бесило, что информацию нужно просто зубрить, а не понимать. А мне всегда было интересно, как все устроено. А когда спросишь кого-то, то тебе только и отвечали: «Это не по теме урока, спроси позже. И вот так всегда, ты хотел осознавать, а тебя заставляли тупо учить. Не нравилась мне наша система образования, надеюсь когда-то ее поменяют. Единственный предмет от которого меня не тошнило это литература, я вообще любил читать. Просто телик мой не работает, а в квартире моей был огромный шкаф со старыми книгами. Мне очень нравиться запах потрепанных книг, когда открываешь их и чувствуешь связь с прошлым. Представляешь себе сколько людей ее открыло, сколько держало в своих руках и что по сути она намного старше тебя, как и знания, что она хранит. Классный запах, для меня он как наркотик. Передо мной оказался нужный кабинет, я помялся немного и набравшись духу открыл дверь.

Сказать, что все были шокированы меня увидеть – не сказать ничего. Вы бы видели их лица. Училка смотрела на меня как на мертвеца, а после короткой паузы указала мне пальцем конец кабинета. Я не смотря в глаза своим однокашникам прошел на свое место и посильнее спрятал шею под воротник. Чувствуя на себе чужие взгляды, я уткнулся в тетрадь и стал рисовать. Я неплохо рисовал, как для любителя, но занимался этим только от безделья. Монотонный голос училки убаюкивал меня, я надеялся что урок будет длиться как можно дольше, не хотел с кем-то разговаривать. Уставший, я просто уснул…

Спустя время меня разбудил парень с нашего класса, стремный такой. Он был типа самый тупой в классе, еще хуже меня, что наверно вообще невозможно, но этот парень бил все рекорды. Природа наделила его массивным телом, он был вроде накачан и вроде бы и нет, нажрал себе такую массу, что в школе его никто никогда не трогал. Хоть он и раздражал всех. Лицо у него было обветренное и все в ссадинах, черные волосы растрепаны во все стороны и давно не бритое лицо. Брутальный, но для кого-то даже симпатичный. Хоть я и не разделял такого мнения. Как ни странно у него первого в классе отросла борода и он гордившийся ею, никогда не думал сбривать ее. Мол пусть все видят, кто тут настоящий мужик. И это был мой «друг».

– Ты где пропадал? – первым делом спросил он. Сначала я вообще не понял, что он сказал, Рик всегда бубнил себе под нос.

– Та так, на койке валялся, – заговорщицки улыбнулся я, зная что он не отвянет. Он сам часто прогуливал школу в больнице, потому даже без расспросов он сразу поверил. Все дураки такие наивные.

Увидев, что ко мне уже было приближаются остальные я быстро собрался.

– Пошли, – сказал я Рику, не так для компании, а в качестве ледокола, его просто всегда все побаивались и расходились на его пути, как блохи. А я просто пользовался таким бонусом нашей «дружбы». Спрятавшись за его спину, я вышел из класса, не обращая внимания на разговоры и вопросы одноклассников. Не сказать, что мне было стыдно или неловко с ними говорить. Просто я не хотел никого видеть. Мы вышли на лестничную площадку черного входа, чтобы покурить. По всей видимости он тоже пользовался бонусами нашей «дружбы» и всегда брал у меня сигареты. Вот такой у нас был симбиоз. Что странно, мы даже никогда не общались по душам, всегда либо он мне рассказывал всякие пошлые истории, которые с ним происходили, либо я ему вешал всякую лапшу на уши. Но все же это было лучше, чем просто ходить вместе покурить и по коридорам пошляться. Он меня раздражал, как и все здесь, но почему-то я так привык ходить с ним, что уже не мог ходить сам. Я чувствовал как меня разъедают чужие взгляды, а с ним я был вроде как под некой защитой.

Перемена закончилась, а мы стояли глядя в окно. На улице стояла мерзкая погода, начался мелкий дождь. Струйки воды стекали по стеклу и это было похоже на ходы в муравейнике. Капля за каплей вода собиралась в мини ручейки и лилась куда-то вниз. Рик уже направился к коридору, я направился за ним. Такая тяжесть окутало мою голову, что мне не хотелось ничего, кроме как лежать дома под одеялом и читать, попивая кофе, но я торчал тут. Мы зашли в кабинет астрономии и расселись по местам. Учитель рассказывал новую тему, что-то про созвездия. Я не особо слушал, но когда он закрыл все жалюзи на окнах и выключил свет, я вернулся сознанием в класс. Он достал какой-то шар, в котором горела синяя лампа и в момент на нашем потолке образовалось звездное небо. Я сразу нашел медведицу и тут преподаватель стал рассказывать про каждое созвездие и показывать его. Это, конечно, было намного интересней чем всякие электронные модели Вселенной, так как тут ты чувствовал связь с реальностью. Я так заслушался, что не заметил как закончился урок. Такое бывает очень редко.

– Алекс, правда, что квайзеры существуют? – внезапно ко мне обратилась одноклассница, сидящая впереди меня.

От неожиданности я даже дернулся. Все знали, что иногда я увлекался астрономией, даже купил себе телескоп, только он уже давно пылился в шкафу.

– Конечно, хотя некоторые ученые сомневались, но физически, они должны существовать, – быстро ответил я и направился к выходу. У меня не было желания разговаривать с Анной.

Она была хорошей девушкой из примерной семьи и все такое, по сравнению с ней я чувствовал себя полным уродом. Казалось, она святая, никогда ничего плохого не сделает. Может и правда было так, а может просто я такой ужасный, что в сравнении она – ангел. Вообще Анна была даже ничего, с аккуратной фигурой, роскошными рыжими волосами и лицо у нее было действительно ангельское. Не представляю, почему у нее еще не было парня. Наверное, потому что чересчур святая и все мы, такие грешники, боялись осквернить ее. Да и скучно с такими. Во всех нас сидят бесы и, оставаясь наедине, мы хотим давать им свободу.

– А она ниче так, – похотливо улыбнулся Рик, когда мы вышли с класса.

– Не тронь ее! – прикрикнул я, сам не знаю от чего. Меня жутко бесил Рик, он был еще тем бабником. Не пропускал ни одной юбки. Рассказывал мне обо всех его похождениях. А с его слов, он даже изнасиловал пару девчонок. За это я готов был разорвать его. Я терпеть не мог, когда милых девушек растлевали такие аморальные уроды, как Рик. А больше всего бесило, что они сами же вешались ему на шею. Так что и виноваты сами.

– Та не ссы, она не в моем вкусе, можешь забирать, – он дружески пихнул меня локтем. По моей коже прошлись мурашки. Мне стало противно и я послал его куда подальше. Он не понял моей реакции и также послал меня. Я просто устремил свой шаг к кабинету, сдавливая кулак с такой силы, что он весь посинел. Его тупость меня доконает. Правду говорят: дурак – всегда прав. Еще день не закончился, а мне уже тошно. Я снова уместился в конце класса, стал рисовать свои эротические фантазии.

Не успел я дорисовать, как Анна повернулась ко мне и увидела всю эту похабщину. Мне стало так стыдно, хоть сквозь землю провались.

– А ты классно рисуешь, – только и всего сказала она, как-то странно улыбнувшись. С пониманием что ли.

Я ничего не ответил, только уже спрятал свою тетрадь в рюкзак. Училка что-то мутно рассказывала про историю, я же все это уже читал и не имел ни малейшего желание слушать, поэтому я достал свое дряхлое «яблоко», наушники и устремился в нирвану.

Я вообще любил музыку, можно сказать даже был меломаном. Приятно, когда на волнах любимой музыки уносишься мыслями куда-то вдаль, откуда их уже не достать. Ты расслабляешься и забываешь обо всем и наконец-то мозг чувствует отдых от всевозможного в твоей голове. Особенно классно так гулять. Тогда под любимый бит растворяется весь мир. А ты в нем…

2

Наконец-то я отсиделся все уроки и с большим облегчением вышел со школы. Теперь огромная толпа детей заполнила местную улицу. Я как всегда свернул к остановке. На улице шёл мелкий дождь. Я натянул капюшон и спрятал руки от холода. Скоро подошёл нужный автобус, все те же угрюмые лица и бубнящий водитель. Интересно, что за все время, как я езжу, на этом автобусе, ни разу здесь не видел счастливого человека. А водитель такой же неудачник. Иногда, осознавая такое, понимаешь, что жизнь проходит зря. Все как-то на повторе и от этого хочется выть. Наверно, всю свою молодость я смогу уместить в нескольких предложениях. Печально такое осознавать. Мы ехали в автобусе, в ушах играла какая-то грустная песня, а сквозь расплывчатое стекло виднелся город. Свет люминесцентных вывесок так прикольно переливался по каплям, мне казалось это забавным. Прям как в голливудских драмах.

Я стоял у подъезда и все не решался войти, мне не хотелось снова оказаться в этих стенах. Это так странно, вот у вас было подобное чувство, когда собственный дом кажется чужим? В конце концов мне было некуда деваться и я направился в свою квартиру. На пороге стоял не самый приятный запах. Видимо утренний «завтрак» не успел выветриться. Есть было нечего, поэтому я кинул свой рюкзак, взял деньги из заначки, она была в пуфике у входа.

В привычном кафе, Кэт уже принесла мне омлет с соком.

– Тебе нельзя так все время питаться, – отчитывала меня она. Но мне было от этого приятно. Она не как все. Она ругалась, потому что ты ей на самом деле был не безразличен, а другие, только для того чтобы выплеснуть свои нервы. Кэт меня жалела, я это знал и пользовался этим. Когда ты никому не нужен, то цепляешься за каждого, кто уделяет тебе внимание.

– Та ничего, когда-то я буду успевать готовить, и больше у вас не будет постоянного посетителя.

– Ахаха, Алекс я думаю, пока это случится, то кафе уже закроется, – парировала он.

– Если вы закроетесь, я помру с голодухи, – улыбнулся я. Первый раз за день.

– Хочешь я могу тебе готовить?