Приговорённые любить

Как жаль, что их совместное будущее продлится так недолго! Если бы только у них был еще один шанс, еще немного времени… Уж она бы не упустила своего счастья.

Призналась бы Анри в любви, стала бы его женой, зажила бы с ним душа в душу в уютном поместье, родила бы ему детей… Но все это теперь лишь несбыточные мечты. Горькие, как полынь.

Катрин всхлипнула и крепче прижалась к Анри, будто надеясь слиться с ним воедино. Вдруг он отстранился, заглянул ей в глаза с лихорадочным блеском во взоре и быстро зашептал:

– Катрин, милая, послушайте! Еще не все потеряно. У меня есть план. Безумный, отчаянный, но он может сработать. Мы выберемся, клянусь вам! Доверьтесь мне в последний раз. Я вытащу нас из этой передряги или умру, пытаясь!

– О чем вы? – всполошилась Катрин, утирая слезы. Сердце ее затрепетало, вспыхнув безрассудной надеждой. – Какой еще план? Мы в руках предателей, нас везут на погибель!

– Тише, тише, – Анри приложил палец к ее губам. – Не кричите, а то стража снаружи услышит. Слушайте внимательно. Когда нас привезут в Париж, нужно посеять в наших врагах ложную уверенность. Пусть думают, что мы сломлены и подчинились. Признаем все их обвинения, будем послушны и кротки. А тем временем станем искать способ передать весточку моим союзникам. Я уверен, не все из них схвачены. Они устроят нам побег. А там мы доберемся до короля и представим ему доказательства измены.

– Но как? Как мы передадим весть? – лихорадочно зашептала Катрин, чувствуя, как вновь разгорается огонь надежды в груди. – Нас будут стеречь пуще зеницы ока!

– Предоставьте это мне, – мрачно усмехнулся Анри. – У меня есть козыри в рукаве, о которых наши недруги и не подозревают. Главное – не дайте им сломить ваш дух. Что бы ни случилось, что бы вам ни пришлось вытерпеть – не падайте духом. Наша любовь и вера друг в друга – вот наше главное оружие. Если мы будем заодно – нас ничто не сокрушит.

С этими словами он наклонился и мягко поцеловал Катрин в лоб. И от этого невинного поцелуя сердце ее забилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Несмотря на боль, страх и грозящую гибель, она почувствовала, как ее затопляет безграничное, всепоглощающее счастье.

Анри любит ее! По-настоящему любит, раз готов рисковать всем ради ее спасения! И она будет бороться за эту любовь до последнего вздоха. Переживет любые испытания, вытерпит любые пытки. Лишь бы снова оказаться в его объятиях, лишь бы еще хоть на миг испытать это упоительное чувство единения душ и сердец.

– Да, любимый, – прошептала она, глядя Анри в глаза. – Мы справимся. Мы будем сражаться до конца. Наша любовь победит все. Я верю в это.

Анри улыбнулся – одними уголками губ, но в этой едва заметной улыбке было столько нежности, что у Катрин перехватило горло. Как жаль, что им выпало полюбить друг друга лишь накануне страшных испытаний! Но, может, так даже лучше. Ведь истинная любовь познается в беде и опасностях. Легко любить, когда вокруг мир и благодать. Но сохранить верность и самоотверженность на краю гибели – вот высшее проявление чувств.

Всю оставшуюся дорогу они просидели, тесно прижавшись друг к другу, переплетя пальцы. Анри шепотом рассказывал Катрин о своем плане, втолковывал, как держаться на допросах, как отвечать на вопросы дознавателей. Девушка внимала каждому слову, мысленно готовясь к неизбежным пыткам и издевательствам. Теперь она не боялась. В ней крепла решимость все вытерпеть и выстоять. Ради их любви, ради будущего, которое они себе завоюют.

Париж встретил пленников какофонией звуков, запахов и зрелищ. Карета в окружении вооруженного конвоя ввезла их на улицу Сен-Дени и, громыхая по брусчатке, покатила к мрачной громаде Бастилии. У Катрин упало сердце, когда она увидела в зарешеченное оконце черные стены, массивные башни и ощетинившиеся пушками бастионы. Страшные байки и легенды об этой твердыне невольно всплыли в памяти, но она поспешно отмела их, постаравшись сохранять спокойствие. Анри рядом с ней выглядел невозмутимым и сосредоточенным, и это внушало дополнительную храбрость.

Когда карета въехала во внутренний двор цитадели, Катрин глубоко вздохнула, мысленно вознесла молитву Пресвятой Деве и приготовилась встретить свою судьбу с высоко поднятой головой. Что бы ни ждало впереди – боль, страх, отчаяние – она вынесет все. Ее любовь к Анри и его любовь к ней станут ей оплотом и утешением.

Тяжелые створки распахнулись, и пленников грубо вытолкали наружу. Анри, несмотря на раненое плечо, тут же заслонил собой Катрин, обнял ее за плечи, придавая сил. На мрачные своды двора уже набежала толпа любопытных – гвардейцы, тюремщики, слуги. Все глазели на «государственных преступников», перешептываясь и хихикая.

– Глядите-ка, никак сам виконт де Келюс пожаловал! – донеслось из толпы. – Допрыгался, голубчик! Теперь ему не отвертеться!

– А это кто с ним? Неужто любовница? Ишь, бесстыжие, прямо тут миловаться вздумали!

Раздался грубый хохот, и Катрин вспыхнула от стыда и гнева. Но Анри лишь крепче прижал ее к себе и громко произнес:

– Попрошу не оскорблять даму! Это моя невеста, дочь уважаемого торговца из Бургундии. Вы ответите за каждое непотребное слово в ее адрес, когда я докажу свою невиновность перед королем!

Он с вызовом обвел взглядом притихшую толпу, но тут к пленникам подскочил разряженный в пух и прах офицер.

– Ну-ну, милорд, будет вам петушиться, – осклабился он. – Здесь вам не королевская опочивальня. Вас ждет свидание с дознавателями Ришелье. Они живо выбьют из вас спесь… и признание заодно. Эй, вы! – рявкнул он стражникам. – Отведите арестантов в камеры. Да смотрите, чтоб не сбежали, не то головы поснимаю!

Дюжие охранники подхватили Анри и Катрин под руки и поволокли в разные стороны. Девушка в отчаянии обернулась, пытаясь в последний раз поймать взгляд любимого. Анри смотрел на нее, и в потемневших глазах его плескались боль, страх и бесконечная нежность.

– Держитесь, милая! – крикнул он. – Помните, я люблю вас! Я вас не оставлю!