Заговор белых плащей

Элен училась думать как заправский дознаватель. Отделять правду от лжи, случайное от умышленного, важное от незначительного. Складывая в уме разрозненные факты, обрывки фраз и туманные намеки, она постепенно выстраивала в голове общую картину случившегося – пока еще неясную, полную белых пятен, но уже тревожную.

И чем больше деталей добавлялось к этой мозаике, тем отчетливее вырисовывались контуры заговора против графа де Фуа. Заговора, участники которого явно восседали на самых верхах – быть может, подле самого трона Филиппа Красивого. Заговора, нити которого тянулись к таинственным врагам из прошлого, затаившимся в тени, но не забывшим былых обид.

То были пугающие и одновременно обнадеживающие открытия. Они доказывали, что Арман пал жертвой жестокого умысла, а не собственного злодейства. Но они же подсказывали, сколь могущественны и безжалостны силы, жаждущие его погибели. Устоять одной против этого сонма недругов Элен не могла.

Поэтому каждый свой шаг, каждую догадку и подозрение она старательно докладывала своему покровителю – епископу Гильому Тирельскому. В часовне Святого Мартина или в тиши дворцового сада они подолгу совещались, сверяя добытые факты, строя предположения и разрабатывая план дальнейших действий.

– Истина где-то рядом, Ваше Преосвященство, – горячо убеждала прелата Элен, сверкая одухотворенным взором. – Я чувствую, враги Армана с каждым днем теряют бдительность, считая свою победу неоспоримой. Нам лишь нужно набраться терпения и зоркости, чтобы выследить тот единственный промах, что приведет нас к разгадке.

– Да хранит вас Господь в вашей отваге и целеустремленности, дитя мое, – благословлял ее епископ, осеняя крестным знамением. – Не теряйте надежды и веры, ибо лишь они способны привести нас к торжеству справедливости. Рука Всевышнего неисповедима, но в нужный час она всегда карает истинных злодеев.