Шели. Слезы из пепла

– Если впустить их во внутрь, можно зажарить их всех прямо здесь. Мы же можем уйти по тоннелю. Я знаю, что под Иофамоном скрыт целый лабиринт, ведущий к Пустоши и Тартосу. Снаружи нас ждет мой отряд. Бросай все и отдай приказ открыть ворота, а потом, закрыв их, поджечь город! Они поджарятся, как в духовке.

– Какого черта я должна тебе верить, Падшая?

– У тебя нет выбора! Иначе мы все здесь сдохнем, и ты, и я. Наши дети! Твои и мои воины. За просто так! За твоё упрямство и глупость!

Миена металась по комнате, утратив человеческий облик. Она то и дело подходила к окну, сжимая и разжимая кулаки.

– Где твоя армия? Их никто не сдерживает. Они, как тараканы, взбираются по стене! Я не вижу ни одного знамени твоего войска!

Я бросилась к окну, не обращая внимания на оголенный меч демона. Всмотрелась вдаль, выискивая в первых лучах солнца сверкающие знамена с огненным цветком. Но не увидела ни одного. Сердце болезненно сжалось. Они отступили? Но почему?

– Где твоя армия, Падшая?

Миена кричала, потеряв самообладание.

– Это ты привела сюда врагов! Ты! Бериту не нужен был Иофамон. Ему нужна ты. Какая я идиотка!

Мне захотелось влепить ей пощечину, чтоб прекратила истерику.

– Возможно, у них другой план. У меня нет с ними связи. Мы вернемся, и ты отстроишь заново свое княжество, но представь, как сильно мы сократим численность его войска. Он не ожидает сдачи города. Да и Огнемай сейчас почти пуст. Это наш шанс на две победы одновременно. Выведи нас отсюда. Со стороны Тартоса нас ждут. Доверься мне! Иначе потом будет поздно!

Принцесса несколько секунд смотрела на меня, затем повернулась к высокому демону в боевых латах. Тому самому, который вынес дверь моей спальни.

– Делай, как она говорит. Мы спустимся в туннель – открывайте ворота. Впустите Берита и поджигайте княжество.

Потом повернулась ко мне:

– Если ты меня обманываешь – я лично убью тебя. Вырву и сожру твое сердце.

Марисса! Забирай Шай – мы уходим!

– Отпусти Тиберия и моих воинов. Нам нужна сильная охрана и они ее обеспечат. Мы не знаем, что ждет нас снаружи!

– Сделай так, как она сказала – отпусти их.

***

Вакханалия смерти, я успела к ней привыкнуть за те годы, что встречалась с ее самыми уродливыми ликами и масками. Только самые страшные из них приходят далеко не в лице врага, а в умиротворенных лицах тех, кого мы любим, и кто покинул нас навсегда. Ко всему остальному привыкаешь. Это образ жизни в этом мире, где правит, в основном, смерть, а не жизнь.

Всеобщая истерия, паника снаружи просачивалась даже через каменные стены тоннеля, по которому мы пробирались на другую сторону княжества. Гул от взрывающихся огненных шаров, падающих строений сотрясал тоннель, и сверху сыпалась щебенка.

Я крепко прижимала к себе сына, слегка пригнувшись, шла следом за Тиберием, чуть поодаль Миена и Марисса с девочкой на руках. Замыкала отряд Веда и несколько демонов-воинов.

Я думала о том, почему Фиен отступил от нашего плана. Почему не продолжил удары с тыла, а позволил армии Берита атаковать княжество. Какую опасность увидел инкуб, если увел войско? Чем больше я думала об этом, тем больше начинала нервничать. Фиен мог уйти только в одном случае – если решил, что здесь некого спасать. Что мы мертвы. У нас был план и на этот случай. Он должен был увести войско вглубь гор и переждать, чтобы нанести новый удар по Бериту. Но ни в коем случае не отклонится от первоначального плана – взять Огнемай.

Мы достигли конца тоннеля, и демоны отворили огромный железный люк, ведущий наружу.

Нас там никто не ждал. Ни одной живой души. Вдалеке протиралась бескрайняя Пустошь, а слева скала Тартос заслоняла от нас солнце. Я судорожно выдохнула и посмотрела на Миену. Так не должно быть. Здесь что-то не чисто. Этот отряд должен был ждать до последнего. Как минимум несколько суток.

– Прикажи своим воинам разведать местность со стороны Пустоши. Тиберий, проверь, что там со стороны Тартоса. Что-то пошло не так. Нам придется самим пробираться к отряду через лес.

– Пешком? Без лошадей и провизии? Ты сошла с ума? Куда ты нас вывела, Падшая? Мы сдохнем от голода в проклятом лесу.

Я стиснула челюсти и прижала к себе ребенка.

– Не сдохнем. Фиен не ушел далеко. Они сделают привал в нескольких километрах отсюда. Их путь все равно лежит в Огнемай.

– Похоже, твой инкуб тебя бросил!

Я закрыла глаза, стараясь успокоиться. Мною постепенно овладевало желание оторвать ей голову. Снести мечом к такой-то матери, чтоб прекратила истерить. Я даже невольно стиснула рукоять меча. Меня останавливало то, что с нами дети.

– Прикажи им разведать местность, и двинемся в путь. Чем быстрее, тем лучше.

Тиберий бросил взгляд на Миену, а потом на меня, и сильнее сжал рукоять меча. Я посмотрела на огненную девочку, которая крепко обнимала служанку за шею, потом отрицательно качнула головой, и Тиберий кивнул в знак понимания.

Воины скрылись из вида.

– Они будут ждать еще несколько часов. Мы успеем. Как только соединимся с отрядом, двинемся к Огнемаю.

– Но идти через лес – это самоубийство. Там может быть кто угодно. Эльфы шныряют по Тартосу. Недавно моя разведка обнаружила следы целого отряда остроухих тварей. А у нас охрана из пяти демонов.

– У нас нет выбора. Каждый из моих троих стоит десятерых, и твои самые лучшие. Справимся.

Миена протянула руки к дочери и прижала ее к себе.

– Ты не голодная, Шай? Марис тебя накормила?

Девочка обхватила лицо матери маленькими ладошками:

– Накормила. Когда я перестану есть пищу смертных? Когда я стану такой, как ты, мама?

Я отвела взгляд и выдохнула. Все же материнство меняет даже таких сучек, как эта.

– Тихо!

Я обернулась к Веде. Она смотрела в туннель, нахмурив брови. А потом вдруг закричала:

– Отряд! Там! По нашим следам! Их не меньше сотни!

Веда протянула руки к тоннелю, от ее пальцев взметнулись искры, и словно прозрачная волна столкнула камни над выходом из тоннеля. Они с грохотом завалили вход, взметнув облака пыли.

Я не успела отреагировать, вообще не успела ничего понять, как вдруг увидела сверкнувший в руке Мариссы кинжал, она вонзила его в спину Миены и та, распахнув в удивлении глаза, медленно осела на землю, а потом завалилась на спину. Все, что я успела сделать, это метнуть в Мариссу нож, он вошел точно в грудь вампирши в самое сердце.

Я бросилась к Миене, та все еще прижимала дочь к себе и вздрагивала, из-под ее спины растекалась черная лужа крови. Острие хрусталя торчало из груди, и светлое платье окрашивалось в цвет смерти – черный. Господи! Что ж это такое? Как так?

У меня дрожали руки, я выпустила Ариса, склонилась к Миене, но та тряслась всем телом, закатив глаза.

– Возьми девочку, Шели. Я осмотрю рану, – голос Веды доносился словно сквозь вату. Дрожащими руками я попыталась оторвать от Миены малышку, но Шай прижалась к матери всем тельцем, цепляясь за ее плечи, лихорадочно гладила бледное лицо с закатившимися в конвульсии глазами.