О ком плачет Вереск

– Я что зря его из капкана вытягивал и таскал из мясной лавки кости и свиные ноги?

– Просто ты…хороший и любишь животных.

Сальва вдруг схватил меня за плечо и сильно сдавил.

– Я не хороший, Вереск. Запомни хорошенько и заруби на своем курносом носу – я зверь. Если буду голоден, сожру и глазом не моргну. Живьем.

– Даже меня?

– Даже тебя. Если станешь поперек дороги!

Черно-золотые глаза стали злыми и холодными.

– Но мы же друзья!

– Ты заблуждаешься – у меня нет друзей. Пошли.

И он говорил правду, зря я тогда ему не поверила.

***

Смерч пришел к нам не сразу, пришлось подождать, а потом долго заманивать его в машину кусочками сырой говядины. Когда Сальва гнал его в лес, я ревела… потому что волк не хотел уходить, Паук швырял в него камни и даже грозился зарезать. Тыкал в его сторону ножом, а волк смотрел грустными глазами с упреком и рвал мне сердце. Когда мальчишка все же попал ему камнем в бок, Смерч убежал, оглядываясь с таким разочарованием и тоской, что я разрыдалась.

– Ты – дура? Чего ревешь? Ему там нормально будет. Пару себе найдет, братанами обзаведется, мелких серых блохастиков нашлепает, а так станет шкуркой у тебя под ногами в прихожей.

Улыбнулась сквозь слезы.

– Он не хотел уходить… Может, надо было по-другому. Спрятать его еще где-то… а не вот так.

– Никто не хочет уходить оттуда, где сытно и тепло. Но приходится. Он большой парень. Выживет.

Неожиданно провел ладонью по моим волосам и вытер слезу. Золотая кайма стала ярче, насыщенней, и глаза внутри уже не казались такими темными.

– Все. Развела тут сырость. Нос красный и распухший, как у алкашки.

– Сам ты алкаш, – а потом с аккуратным любопытством спросила, – А…твоя гитара с тобой?

– Вот же ж сука! Марко…гаденыш!

– Сыграй мне, пожалуйста… Я очень хочу послушать.

Думала, откажет, пошлет меня к черту, но он открыл багажник, достал гитару в кожаном футляре, забрался на машину, поставил одну ногу на капот, а вторую в массивном ботинке спустил вниз.

Как красиво и любовно он держал инструмент. Зажимал пальцами струны, и она исторгала медленную, рвущую душу мелодию… а потом я услышала тихий, бархатный, грубоватый голос Сальвы. Завороженная, с широко распахнутыми глазами, я слушала, как он играет и поет… и летела…летела вверх, у меня все звезды и облака кружились перед глазами.

– Завтра я уезжаю, малая. – вдруг прервался, и гитара жалобно застонала под длинными, умелыми пальцами, оборвал стон нежным шлепком, придавив струны.

– Куда?

– В Нью-Йорк. Отец хочет, чтобы я продолжил учебу там. Ты не грусти. Вереск, Марко здесь останется. Будет тебя развлекать.

И снова заиграл, вытягивая с хрипотцой припев….

Don't you cry tonight

I still love you baby

Don't you cry tonight

Don't you cry tonight

There's a heaven above you baby

And don't you cry tonight*2

() Don`t cry (Guns N' Roses)

С тех пор прошло четыре года. Он не звонил мне, не отвечал на сообщения в мессенджере и больше не приезжал. Я каждый день заходила на его страницу в соцсети, хотела что-то написать, но не решалась. Если сам не пишет – оно ему не надо. А я гордая. Не надо – значит, и мне не надо.

____________________________________

*1 Капо – Капореджиме (от итал. caporegime – глава «команды», часто сокращается до капо) (ист. Википедия)

*2

Не плачь сегодня

Я по-прежнему люблю тебя, детка

Не плачь сегодня

Не плачь сегодня

Небеса над тобой, детка

И не плачь сегодня.

Глава 4

Сицилия. Палермо 1998 год

Неведомое что-то,

Что спрятано пока еще во тьме,

Но зародится с нынешнего бала,

Безвременно укоротит мне жизнь