КиберЧаръ

– Он пытался вылезти на зельях. Зассал на войну идти. Находил самую лютую дурь, расширяющую сознание. Вылез за девятый и поверил, что так и будет дальше. Достал какой-то кактус из какой-то сакральной пустыни в жопе мира, сожрал и начал медитировать, – Пятый Азеф допил воду и взял следующий бокал. – А потом куда-то пропал на полтора месяца, вернулся с одиннадцатым уровнем, но без половины лица и вообще весь пожёванный. Всё ещё хочешь попробовать?

– На рожу мне плевать, он же не из-за зелья такой забаламошенный?

– Это уж точно, – хмыкнул ночной гость и, неловко дёрнув рукой, столкнул полупустой бокал на пол.

Стекло разлетелось вдребезги, а Изкурнож начал прибирать, что-то тихонько бормоча своим мурлыкающим голосом.

– Не пойму, зачем тебе эта посуда? – проворчал Пушкин. – Без неё всё то же самое.

Пятый Азеф усмехнулся.

– Ты точно из-за Урала! Сравни это наколдованное дерьмо с настоящим, сам поймёшь, и всякие чаруши в башку лазить не будут. Питалки перестали по-настоящему есть и пить – посмотри на них. У энергопитания есть преимущества? Это иллюзия…

– Опять?

– Ты сам спросил. Мог бы и послушать. А то одному пить скучно, поговорить не с кем.

– Жри пыльцу и болтать не захочется, – промычал Пушкин.

– Я не затем пришёл. Меня дядя навестил, обломал весь кайф и предупредил, что началось!

Рука хозяина накрыла п-руну на плече.

– Ничего не чувствую.

Пятый Азеф пожал плечами.

– Если бы заработал, тебя давно бы прижучили МСБшники или МИФологи. Сидел бы в каких-нибудь застенках… или того хуже в нави. Контролировать пандеклятье хотят все! У кого работающая п-руна, тот и победил.

– Сам знаю. Ещё бы разобраться откуда она взялась. Хочу к оморочнику сходить.

– Совсем что ли? Тебя теперь будут пасти днём и ночью. Наш куратор погиб, и другие могут…

Пушкин подскочил.

– Чего же ты рассиживаешься?

– Я до них не дозвонился.

– Иногда, мне кажется, что ты полный псих!

Пятый Азеф снова пожал плечами:

– На себя посмотри.

Хозяин убежал в комнату.

– Ещё чего-нибудь пожелаете? – угодливо уточнил Изкурнож.

– Прикончи меня, пожалуйста.

– Ты обещал мне помочь! – прилетело из комнаты.

– А кто поможет мне? – вздохнул ночной гость.

– Что я могу для вас сделать? – тут же пропели чары умного дома.

Пушкин вернулся на кухню уже одетый.

– Тебе дали адреса, где началось проклятье?

– Конечно, – пожал плечами Пятый Азеф.

– Вот же… я специально организовал «Уберём ВВ»! Мы три месяца искали место, где всё началось по всей Москве. А тут раз и всё!

– Это МСБ, детка, – вздохнул ночной гость. – Они всё знают, только говорят тогда, когда им это выгодно.

– Ладно, погнали. Куда сначала?

– На улицу Свободы, оттуда поступил первый сигнал.

Бидбей

…асфальт на ощупь тёплый и шершавый, как шкура мифического ящера, распятого на копье. Так же изгибается и струится волнами, напрягаясь на боках. Истончается ближе к крыльям, а к лапам наоборот грубеет и становится твёрдой и убийственно опасной, как алмазный клинок…

– Совсем больной?

– Что? – не понял Дивногорский.

– Усрался со страху? Говно из-под черепу полезло?

– Я это вслух сказал?

– Пять минут какую-то шишень несёшь? – вздохнул Бидбей. – Мне тоже шишово, но я-то держусь.

Они посмотрели вверх, но не увидели ничего кроме надутого пузыря. Его ядовитого блеска и готовых сорваться вниз капель яда. За пределами вздувшейся опухоли проклятья суетились тени, похожие на магов МСБ. Они настраивали размытое оборудование, перемигивающееся тусклыми огнями, что-то глухо кричали и вроде бы ругались.

– Вытащить нас хотят…

– Это у меня говно в мозг полезло? – удивился Дивногорский. – На нас с тобой им насрать. Мы кто? У меня обнищавший род. Мой дед ещё пятьдесят лет назад всё проиграл. И почёт, и уважение, и влияние, и всех питалок. Ничего не осталось по старшинству передать, ни капельки маны. Мать в общаге учительской померла.

– Вот ты чего на училку оскорблялси. Больше не буду. Не ссы, нас стоманово вытащат, – заворчал в ответ Бидбей. – Иначе бы не шмыгали округ.

Смех в пузыре звучал как-то по-другому. Глухо, невнятно, скорее насмешка или звериное урчание. Поэтому и вызвал новую порцию стажёрского гнева.

– Тебя, баламоша, не вытащат…

– А тебя? Ты вообще кто? Откуда у тебя такой род? Ты же…