Как Запад стал богатым. Экономическое преобразование индустриального мира. Натан Розенберг, Л. Е. Бирдцелл. Саммари

Как Запад стал богатым. Экономическое преобразование индустриального мира. Натан Розенберг, Л. Е. Бирдцелл. Саммари
Smart Reading

Smart Reading. Ценные идеи из лучших книг. Саммари
Это саммари – сокращенная версия книги «Как Запад стал богатым. Экономическое преобразование индустриального мира» Натана Розенберга и Л. Е. Бирдцелла. Только самые ценные мысли, идеи, кейсы, примеры.

«Как Запад стал богатым» экономиста Натана Розенберга и юриста Л. Е. Бирдцелла – одна из лучших книг, объясняющих европейское и североамериканское экономическое чудо. Это научно-популярное исследование, прослеживающее от эпохи Средневековья до современности причины и предпосылки взрывного роста Европы и США, которые привели их к глобальному лидерству.

Розенберг и Бирдцелл видят причины этого чуда не в колониализме и империализме, эксплуатации крестьян и рабочих, грабительском капитализме или избытке природных ресурсов. Авторы доказывают, что чудо произошло из-за политической децентрализации, роста торговли и рынков, постоянного экспериментаторства в науке, технологиях, политике, экономике.

Именно эти факторы вывели Запад из бедности и позволили ему обогнать Китай, Индию и исламские страны, которые ранее по многим показателям превосходили европейские. И именно европейское и североамериканское экономическое чудо сделали бедность отклонением от нормы.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Smart Reading

Как Запад стал богатым. Экономическое преобразование индустриального мира. Натан Розенберг, Л. Е. Бирдцелл. Саммари

Оригинальное название:

How the West Grew Rich: The Economic Transformation of the Industrial World

Авторы:

Nathan Rosenberg, L. E. Birdzell

www.smartreading.ru (http://www.smartreading.ru/)

Нищая, феодальная, суеверная и отсталая Европа: как в Средневековье сложились предпосылки для роста Запада

История человечества до XX века – это история мировой бедности. Лишь небольшая доля людей жила в достатке, остальные же прозябали в нужде.

Изменялась эта ситуация постепенно: люди стали есть чуть больше мяса и овощей, начали носить кожаную обувь вместо деревянной, труд в поместье на полях сменился работой в городских мастерских, конторах и фабриках, хижина стала квартирой или домом, дети пошли в школы, а не на изнуряющую работу.

Рост Европы и Северной Америки в Новое время взрывной только в исторической перспективе прошедших тысячелетий нищеты. Корни этого роста ведут к нищему Средневековью, именно тогда были посажены зерна богатства Запада, которые взросли в Новое время.

Страдающее Средневековье: тяготы крестьянской жизни

Десять веков назад Европа была бедной. Она отставала в технике и науке. На всем ее пространстве не существовало государства, которое могло бы соперничать в мощи с Китаем. И последнее, возможно, стало основным драйвером развития Запада.

Жизнь большинства европейцев проходила в деревнях: 80–90 % населения было занято в сельском хозяйстве, работая на полях феодального поместья – манора, вокруг которого вращался мир Средневековья. Крестьяне не только засеивали и обрабатывали поля, пасли скот, но также выполняли для своего господина множество других работ: возили товары, чинили дороги, пряли, ткали, изготавливали инструменты. Крестьяне не имели знакомой современным людям трудовой специализации. Существовали, конечно же, всякие мельники и кузнецы – но носители этих профессий были вынуждены заниматься ими всю жизнь, а их должности нередко переходили по наследству.

В Европе был распространен крепостной труд: крестьяне получали право на использование земли лорда, а в обмен за это платили сборы, а также любые другие сборы, которые решал ввести феодал. Большая часть производимого крестьянами оказывалась в руках лордов. Повинности крепостных переходили по наследству – от рабства крепостная система Европы отличалась только тем, что крестьян нельзя было продавать. Поместья с крестьянами – да, но не людей.

Феодализм был для большинства населения Европы ловушкой: рожденный крепостным практически не имел возможности освободиться от зависимости, он был слишком сильно опутан трудовыми обязательствами перед господином.

Денежная экономика была примитивной. Труд обменивался на право обработки земли, а право оплачивалось произведенной продукцией. Крестьянин платил деньгами лишь подати и штрафы, а также оплачивал услуги, которые мог предоставить только лорд: использование мельницы, винного пресса, лесопилки и т. д.

В такой ситуации торговля была развита слабо – на одном натуральном обмене далеко не уедешь. Для правителей того времени лучшей экономической моделью была автаркия, основанная на идеале самодостаточного поместья, которое не должно зависеть от внешних поставок. Торговля удовлетворяла в первую очередь нужды элиты в предметах роскоши, военном снаряжении, вине и украшениях.

Купец феодальному обществу был не нужен – в те времена торговали лишь результатами собственного труда, а он ничего не производил. Далеко было и до идей о необходимости подсчета издержек и доходов, финансового прогнозирования. В этом не было смысла в условиях культурного доминирования церкви, которая диктовала идею о «справедливых» ценах. Суды в первую очередь защищали феодальные правила и подати – торговля обществу Европы в то время была не очень интересна.

Люди стремились к сохранению традиций, а не к инновациям. Даже непредвиденным обстоятельствам вроде войн и эпидемий, которые требовали чрезвычайных и принципиально новых мер, с трудом удавалось сломить эту закостенелость. Во время подобных происшествий всегда возникала нерегулируемая торговля, которая, однако, не могла расти, потому что удовлетворяла только самые насущные нужды. Мешало и религиозное убеждение о недопустимости взимания процентов – владыки предпочитали голод подданных кредитам и займам, которые могли бы пойти на покупку пищи.

Города: торговля, власть гильдий и купеческих семей

Города средневековой Европы не были главными локациями эпохи – за исключением Италии, которая тогда несколько опережала ход европейской истории. Там существовало множество городов-государств вроде Венеции, Генуи, Флоренции и др. Но внутреннее устройство европейских городов было в целом достаточно однородным во всем регионе.

Города были военными и религиозными центрами. И что более важно – торговыми, так как постоянно нуждались в продовольствии и подвозе припасов, сырья и топлива. В этом смысле города в период победившей автаркии были предвестниками грядущей эпохи. Торговля велась в деньгах и была основным занятием горожан: пищу, одежду и жилье нельзя было достать без торговли. Городская торговля вела к росту городов и развитию новых экономических отношений, общественных институтов. Одним из таких был институт частной собственности: торговля строится на том, что торговцу принадлежит товар, который передается покупателю на основе договора, закрепляющего право покупателя на дальнейшее пользование товаром.

Города обладали некоторыми привилегиями, включая права самоуправления, что делало жизнь горожан проще, чем у крестьян: городские не подвергались тому же уровню эксплуатации, что крепостные. Однако и в городской жизни также существовала иерархическая структура общества со своими «лордами» – гильдиями, профессиональными объединениями городских мастеров.

Производство и торговля практически целиком находились в руках гильдий. Последние, оправдываясь идеями о христианской «справедливости», регулировали по своему усмотрению цены, заработные платы, трудовые отношения, качество продукции, решали, кому положено заниматься промыслами, а кому нет. Гильдии владели и политической властью, а потому имели возможность наказывать тех, кто нарушал правила городской жизни. Гильдии выдавали лицензии на открытие рынка и городской ярмарки, жестко контролировали устройство рынков. Иначе говоря, гильдии были политическими и экономическими монополистами европейских городов.

Там, где гильдии не были монополистами, ими были купеческие семьи. Здесь их услуги были востребованны, и они правили во множестве городов-государств Италии, а также в городах Ганзы – союза городов, располагавшихся на берегах Северного и Балтийского морей. Внутреннее устройство этих городов в целом было таким же, как и в прочих городах Европы, а потому в политике и экономике там также существовал монополизм, только не цеховой, а купеческо-семейный.

Европейский полицентризм и феодализм: как традиционный институт стал источником инноваций

Феодализм – это система отношений, при которой властитель дает своему вассалу право пользоваться землей в обмен на воинскую службу. В свою очередь вассал может предоставить такое право другому человеку, формируя сложную иерархическую лестницу. В своем земельном наделе, феоде, лорд был полноправным правителем в самом буквальном смысле этого слова: он и собирал войска, и вел хозяйственные дела, и вершил суд. Подобно крестьянину, которым он управлял, феодал не знал, что такое специализация.

Эта система не была уникальной: в странах Востока раздавали землю в обмен на военную службу в течение жизни феодала. В Японии, как и в Европе, земельный надел переходил по наследству, закрепляясь за каким-либо родом. Возможно, это и обеспечило выдающийся скачок в экономике, политике, науке, который сделали государства Европы и Япония, в то время как Китай, Индия и мусульманские страны – отстали. Преимущество Запада и Японии – усвоенный элитами дух владения частной собственностью и плюралистичность власти.

В Китае императоры давали земельные наделы только на время жизни феодала или на срок его службы. Подчиненных императора, таким образом, не заботило долгосрочное развитие полученного надела – его обирали, а затем он переходил под управление другому важному начальнику. Наследственные землевладельцы же напрямую были заинтересованы в том, чтобы их феод развивался: на этом основывалось не только их собственное благополучие, но и благополучие семьи, потомков рода.

Феодализм создал в Европе множество источников власти. В Европе не было больших империй вроде китайской, которые могли бы контролировать весь регион. Короли постоянно воевали с королями. Их подчиненные, феодалы, воевали друг с другом и с королями. Существовали города, которые боролись за свои привилегии. Влиятельна была церковь. Нечто похожее происходило и в феодальной

Японии, поделенной между враждующими кланами.

Во времена европейского Средневековья на Востоке процветали идеи суверенитета, согласно которым правитель был абсолютным владельцем всех подданных и всей собственности. Как монарх скажет – так и будет. Если в Европе власть была децентрализована, то на Востоке она стремилась к единоначалию. Именно децентрализация Европы стала источником духа постоянной конкуренции Запада – никто не мог просто взять и затормозить опасное для статус-кво развитие и внедрение инноваций в той или иной области велением бюрократической бумажки. Если какой-то европейский правитель так делал, то он был обречен на отставание от конкурентов, которые пользовались новообретенным преимуществом.

В каком-то смысле феодализм стал прообразом общественного договора. С сувереном договаривался не весь народ, а только элита, но для нее это означало, что ее права и привилегии гарантированы монархом. В такой конструкции монарх не был абсолютным владельцем своих подданных – у него также имелись обязанности перед подчиненными (защита их собственности от посягательств, установление закона).

Начало роста: чума, централизованные государства, новые технологии и географические открытия

К началу XIV века средневековые институты Европы стали отмирать и трансформироваться. Эти изменения замедлились в XIV веке из-за многочисленных войн, эпидемией и вспышек голода. После периода восстановления в XV столетии никакого отката к традиционному порядку не произошло. Средневековые институты модернизировались. В феодальных Франции, Англии, Испании, Португалии установились централизованные, но не деспотические монархии. Во второй половине столетия начались инновации в кораблестроении, которые привели к открытию Америки и невероятному расширению торговли. Что же случилось?

К началу Нового времени влияние феодалов стремительно снижалось. Основа феодализма – альянс суверена и вассалов – теряла свое значение в связи с изменениями в военном деле. В Средневековье ядро армии Европы составляла рыцарская конница, большая же часть войска представляла собой ополчение из непрофессиональных солдат-крестьян, которое приводил феодал.

В позднем Средневековье в Италии стал формироваться институт профессиональной армии, действовавшей на наемной (оплачиваемой) основе. Неудивительно, что изменения начались именно на Апеннинах, где политическая власть сосредотачивалась в городах, а не в феодальных замках. Итальянские торговые республики имели возможность обильно инвестировать в наемные отряды воиновпрофессионалов (кондотьеров), чтобы гарантировать себе защиту от рыцарей. Эта профессиональная армия была основана в первую очередь на пехоте, которая сначала с арбалетами, а затем с ружьями успешно противостояла феодальной коннице. С распространением пороха и огнестрельного оружия – конкурентного преимущества на поле боя – важность такой армии возрастала.

Именно порох во многом и положил конец феодализму. До его появления в Европе замки феодалов выступали надежными оплотами для лордов. Там они могли спрятаться и защититься от суверена, что давало феодалам больше свободы в действиях и способствовало децентрализации Европы. Пушки сделали некогда неприступные стены беззащитными. К началу XVI века инженеры научились строить прочные форты, которые могли выдержать огонь артиллерии, но далеко не каждый феодал мог себе позволить такую роскошь. К тому же королевская власть, усилившаяся в то время, могла просто запретить возводить улучшенные укрепления для аристократов.

Финансирование армии нового типа не было легким делом и оказалось неподъемным для феодальной экономики. Подати феодалов не могли прокормить королевскую армию, а учитывая упадок политической власти феодалов, экономическое положение аристократов лучше не становилось – корона должна была искать доходы из нефеодальных источников. В конце XV века во Франции начали собирать деньги с купцов и гильдий. Французская корона ввела прямое налогообложение населения и другие пошлины – до этого введение налогов в обход земельной аристократии было немыслимо. В Англии армия финансировалась за счет продажи монополий на какую-нибудь деятельность.

Вместе с этим глобальные изменения происходили и в самом поместье. Бартерная экономика и крепостной труд начали заменяться монетизированной сельской экономикой и наемным трудом.

Айсберг манорной экономики таял медленно. Сначала крестьяне стали требовать закрепления права аренды земли лорда за своими потомками. Казалось бы, зачем нужно такое наследуемое закабаление? Ответ все в той же частной собственности. Крестьянин хотел иметь гарантию, что его семья не останется без средств к существованию, получив в управление землю. Интерес феодала состоял во взимании налога за наследство. Со временем крестьяне начали выкупать права на землю. Этот длительный процесс привел к тому, что появился отдельный большой и монетизированный сектор экономики – фермерский, малые хозяйства. Именно благодаря фермерам улучшились методы обработки земли (косный уклад феодализма не был на это способен), начался рост производства продуктов питания, кормивший все большее количество ртов. За этим последовал рост городов. Перемены в аграрном секторе станут основой промышленной революции – без роста денежной экономики и городов, увеличения количества продуктов у индустриализации не было бы базы.

К Новому времени Европа подготовилась и технологически. В Средневековье изобрели многие предметы, без которых сложно было бы представить позднейшие эпохи. В конце XIII века изобрели часы. Практической важности они тогда не имели, зато стали долгосрочной инвестицией: совершенствование часов требовало исследований в области механики и металлургии; кроме того, часы привили людям чувство времени, а время – деньги. Важны были для потомков достижения в оптике: в темные века феодализма изобрели телескоп и микроскоп, без которых не было бы научной революции.