Холивар

Элвис сидел напротив меня. Рельефы мышц его в меру накаченных рук, очертания которых проступали через рубашку, голубые с темными крапинками глаза и густые ресницы, пухлые темно-красные губы, маленькая ямочка на подбородке.

«Ох, черт! Кем бы он ни был, актером или клоуном, но передо мной сидел потрясающе красивый мужчина!»

– Эмма, как я тебе и говорил, ты сейчас находишься в альтернативном будущем, если точнее в 2172 году.

Я закашлялась, но ничего не сказала.

– Перемещение состоялось. Я не Элвис, а это не твоя квартира. Этот принцип адаптивности был заимствован… не знаю, как это сказать. В общем, чтобы тебе легче было привыкнуть к новой реальности, ты еще какое-то время будешь видеть образы и события своей прошлой жизни, но со временем все станет на свои места. Как я тебе уже и говорил, без адаптера-переводчика, ты не сможешь понять современную речь.

Русский язык за 100 лет очень сильно изменился. Даже не столько изменился, сколько перешел на другой уровень. Понимать сигналы мозга, то есть читать мысли, это нормальное состояние нынешнего человека. Ничего в этом удивительного нет. Поэтому когда ты пытаешься звонить какому-то Русику или подозреваешь нас в мошенничестве, поверь, это настолько нелепо выглядит, что даже не грусть, а тоску наводит.

Мои глаза медленно полезли на лоб, а по спине пробежал строй мурашек.

«Они в моем телефоне ковырялись, раз про Русика знают!»

– В начале нашей встречи, я попытался с тобой разговаривать может быть излишне грубо, ты извини, но пока наш диалог строится только на твоем восприятии, и все слова, типа: «что за фигня?», «тупица», «офигеть» я беру исключительно из твоей головы.

В общем, это, наверное, тебе лучше гонцы объяснят. И кстати, пока зашел разговор на эту тему, – Элвис пристально посмотрел на меня. – Твоя речь так засорена какими-то страхами и ненужными воспоминаниями. Тебе тяжело будет, если не избавишься от этого.

– Ой, да ладно! Давай еще поучи как мне разговаривать! – возмутилась я.

Элвис не ответил. Повисла небольшая пауза.

– Ну и что дальше? – спросила я, после затянувшегося молчания.

– А дальше, ты должна понять, что на тебя рассчитывают. Не сможешь сделать описания, которые попросят, для тебя все закончится. Закончиться может по-разному: либо ты вернешься обратно и проснешься с головной болью и кратковременной потерей памяти, либо вернешься, но справиться со всем, что ты здесь увидишь, не сможешь и попадешь в больницу, из который выйти уже, по-видимому не сможешь. – он говорил спокойно и будто бы совсем не обо мне.

– Прекрасная перспектива! Попасть в дурку, прям здорово! – я смотрела на Элвиса и пыталась отыскать в его лице хоть намек на шутку.

– Никаких шуток. Это собственно все, что я хотел сказать, поэтому переставай уже мучить свой телефон. Здесь он работать не будет, и радиоволны таких частот уже давно не существуют, не тяни время, допивай кофе и пойдем уже.

Я повертела в руках телефон. На экране красовалось мое селфи, и прямо на лбу у меня светилось время – «11:42», а под ним: «среда, 9 марта». Элвис перехватил мой взгляд:

– Да. И год он тебе сейчас покажет 2022-й. Механизмы, в отличие от тебя, никуда не перемещались.

– Ага, и молоко, и моя квартира тоже! – нервно добавила я.

– Эмма, я ответ знаю, но, правда, объяснить тебе не могу. Нет, слов не могу подобрать. – Элвис сказал это без пафоса, а потом встал и пошел по коридору в спальню. Я посмотрела ему в след. Не буду говорить, о чем я подумала, нужно быть серьезной и собранной, а не терять контроль над собой.

«Ну посмотрим, как они дальше всю эту чушь с будущем будут разыгрывать. Блин, к чему все это? Ну выйдем мы сейчас на улицу, и что? Я там летающие корабли и инопланетян увижу? Ну на фига продолжать топить за эту историю с будущем? Хорошо, давайте посмотрим, что ты на улице будешь мне внушать. Пойдем, мой Элвис, пойдем.»

– А переодеться хоть можно? – не без издевки крикнула я в пустоту коридора.

– Да как хочешь, – отозвался из комнаты мой король. – Хотя это не имеет смысла, но смотри сама.

Элвис, он или не Элвис, но надеть мой новый красный брючный костюм с рубашкой, которую я тоже не планировала застегивать наглухо на все пуговицы, мне захотелось.

Немного подкрасилась, расчесалась. Все вещи, предметы и одежда были на своих прежних местах. «Тоже, видимо, никуда не перемещались» – с сарказмом подумала я.

– Все. Готова! – крикнула я в сторону спальни.

Моя свита тут же показалась, и мы вышли из квартиры.

5 глава. Король, очкарик и соседские бабушки

Мой обычный подъезд, пахнет борщом и подвалом. Лифт, кнопка лифта, подпаленная зажигалкой, рядом с ней наклейка с изображением то ли пони, то ли единорога. Заходим во внутрь, меня пропустили вперед. Тусклый неуверенный свет. На стенах лифта все также висит, замурованная в прозрачный пластик, реклама. Рядом с панелью управления лифта, где цифры этажей, чьей-то старательной рукой все также подписано «6» напротив моего 5 этажа, а напротив цифры 6 на панели, сбоку красным маркером – «5».

Я еще, когда только въезжала, сразу отметила этот момент. «Конечно же, мой этаж должен, блин, вот так по-дурацки даже в лифте находиться. Ну как так можно было сделать? Когда на кнопку 5 нажимаешь – попадаешь на 6 этаж, а нажимаешь на 6 – попадаешь на 5!»

«Ну, убейте меня, если это такое будущее», – подумала я.

– Будь осторожна со своими желаниями – они имеют свойство сбываться, – сказал, лукаво посматривая на меня, Элвис Пресли.

«Тоже мне, Воланд!» – я взглянула на него, но ничего не ответила.

– Ну, Воланд, не Воланд, а Михаил Афанасьевич во многом оказался прав.

«Блин, как он это делает? Может у меня с головой еще не все в порядке, и я думаю, что думаю, а на самом деле говорю все свои мысли шепотом?»

– Не знаю, как у вас, а в наше время неприлично было бы заглядывать в голову собеседницы без спроса и подслушивать ее мысли. – сказала я.

– Так мы ж не в твоем времени. – Парировал Элвис.

«Грубиян!» – подумала я, и король тут же утвердительно кивнул головой.

Мы вышли из подъезда. Начинался день. Весеннее солнце уже походило на свет энергосберегающей лампочки, светило, но еще не грело.

Перед домом на скамейке сидели соседские бабушки. Я поздоровалась, но ни одна из них мне не ответила.

Есть же шутки про бабулек, которые сидят перед домом и всех проходящих обсуждают – вот это конкретно мой случай! То, что я жила одна, знали все в моем подъезде. И когда бы я ни проходила мимо, мне в след, кроме стандартного «проститутка», еще и всегда прилетало «Понятно, куда идет! Вон как вырядилась!»

Ругаться с ними было бесполезно, вся эта старперская банда плотно сидела на валидоле, и одно мое неверное слово могло спровоцировать мхатовскую постановку сердечного приступа со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В этот раз, повод был хоть куда: красавец-мужчина и очкарик-малолетка выходят со мной, явно из моей квартиры, и я уже предполагала, сколько шума наделает этот выход, но… банда молчала. Это было очень странно.

– Ого! Даже ничего не сказали, – удивилась я, когда мы немного отошли от старперов.

– И не скажут. Тут вообще никто с тобой разговаривать не будет. – Ответил Элвис.

– Это почему? – я поравнялась с ним, очкарик молча шел позади нас.

– Я тебе уже объяснял. Это все образы, воссозданные из твоей памяти, чтобы легче было приспособиться к новой среде. Это, скажем так, не настоящие люди.

Я остановилась. «Ну, это час икс: сейчас или никогда!» Нужно было уже поставить точку во всей это постапокалиптической постановке. Остановилась и моя свита.

– То есть, ты хочешь сказать, если я к ним сейчас подойду и начну с ними разговаривать, они мне не ответят? – я была настроена действовать.

– Абсолютно верно!