Все или ничего

– Моя мама была замужем за Дитером Дюром. Он был моим отчимом несколько лет. Они разведены.

– Но это он устроил тебя на работу? Образования и опыта у тебя не было.

Адам знал, что давит на нее. Посмотрим, как она отреагирует.

Лексия выпрямилась.

– Я сама нашла эту работу, – сказала она, задрав подбородок.

Он задел чувствительное место, понял Адам, и ждал продолжения.

– Дитер не знал, что я подавала резюме на эту вакансию. Он узнал, только когда меня приняли.

Можно ли ей верить? В Лексии Викандер было что-то искреннее, но Адам все равно спросил, придав голосу скептицизм:

– Почему же Дитер не знал?

– Это было важно для меня. И у меня есть образование, хоть и дистанционное.

Теперь она уже не была такой спокойной. Собранность как рукой сняло. Щеки зарумянились.

– И я активно участвовала в проектах компании.

Она поправила волосы. Вчера на том странном собрании волосы у нее были кудрявые, вспомнил он. И непослушные. А сегодня – ровные и гладкие. Прирученные. Растрепанная, она ему нравилась больше.

– Я в курсе, – сказал он.

Лексия была талантлива, это даже он мог заметить. И он симпатизировал людям, выбиравшим нехоженые тропы. В них было больше энергии, жажды успеха.

– Спасибо.

Повисла тишина. Адам почувствовал усталость.

– И спасибо за шанс, который ты мне дал вчера. Я знаю, что произвела плохое впечатление. Как и до этого.

Она прикусила губу.

Адам мысленно улыбнулся.

Ему было жалко ее, когда он остановил ту ужасную презентацию. Адам нетерпим к людям, которые плохо выполняли свою работу. Порой он был черствым, но привычки унижать людей у него не было. Вот почему он остановил ее презентацию. Адам поступил бы точно так же, будь на ее месте кто-нибудь другой.

– Как ты можешь поспособствовать успеху агентства? Что делает тебя уникальной сотрудницей?

Теперь этот вопрос имел совсем другую смысловую нагрузку, чем когда он задавал его другим сотрудникам. Адам поймал себя на том, что наклонился вперед, чтобы лучше расслышать ответ.

Остальные коллеги говорили о своих амбициях, связях, идеях. Лео снова упомянул отца. Все мужчины говорили о своих способностях. Иветт разрыдалась.

– Я хочу делать современную рекламу, – с энтузиазмом заявила Лексия. – Я умею находить новые способы выражения и знаю, как коммуницировать с разными аудиториями. Я хорошо пишу. Я хочу делать кампании, которые изменят мир. Множество людей считают, что реклама предназначается не им. Они не видят себя целевой аудиторией. Я хочу это изменить.

– Понятно, – ответил он, хотя мало что понял.

Девушка явно собиралась с силами, чтобы что-то сказать.

– Знаю, что я произвела плохое впечатление на собрании, – выдохнула блондинка с мученическим выражением лица, – но я была не в лучшей форме.

– У тебя было похмелье.

– Да.

– И часто такое бывает?

– Боже, нет, я плохо переношу алкоголь.

Он сжал губы. Это еще мягко говоря.

– Я чувствую, что отчасти это моя вина, – признался он.

Ему не стоило угощать ее таким количеством коктейлей.

– Обычно я всегда собранна. Моя работа важна для меня, – сказала Лексия. – Можешь дать мне еще один шанс?

– Может быть.

– Я правда верю, что мы можем изменить мир к лучшему. Реклама в ее лучшем виде меняет мышление. Она творит добро.

Пока она страстно рассказывала, Адам не мог решить, трогает его это или бесит.

– И что бы ты изменила, если бы могла? – спросил он.

– В агентстве? Или мире?

– В агентстве, – процедил Адам.

Лексия заколебалась. Адам внимательно на нее смотрел.

– Если бы тебе пришлось кого-то уволить, кто бы это был? – уточнил он.

Интересно, что бы Лексия подумала, узнай она, что Лео назвал ее, аргументировав это отсутствием у нее амбиций и решительности. Хотя в баре девушка была весьма решительна. Но она также говорила о страхах, вспомнилось ему.

Лексия покачала головой.

– Мне жаль, но я не хочу отвечать на этот вопрос.

– Можно узнать почему?

Она посмотрела на него. В глазах была решимость. Лексия получила эту работу собственными силами. Ей приходилось бороться за свои права, сносить придирки Лео. Мало кому из женщин удавалось удержаться на такой работе. Но это не значит, что она готова на все что угодно ради этой работы. Все это Адам успел прочитать в ее взгляде до того, как она спокойно ответила:

– Нет.