Своенравная невеста

Дублин. Ее слова охладили его пыл, вернув к реальности. Восторг исчез, сменившись дурным предчувствием.

Он пережил в ее объятиях украденные мгновения счастья. И как бы ему ни хотелось остановить их, это было бы в высшей степени нечестно. Теперь он должен сказать Мэв правду.

Кайрен сел, заставив себя посмотреть на нее, потом взял ее руки в свои.

– Да, я очень скучал. Но кое-что произошло, и я... я должен тебе объяснить.

Мэв нахмурилась. В ее взгляде мелькнуло беспокойство, смешанное с любопытством.

Он украл у нее последний поцелуй, зная, что за это она еще больше возненавидит его. Когда они наконец оторвались друг от друга, Кайрен ощутил боль утраты. Но он не мог промолчать о смерти О'Тула, она все равно скоро услышит об этом и придет в ярость.

– Был парламент, – начал Кайрен. – Они собирались встретиться в определенное время, но я не получил их сообщение.

Мэв виновато покраснела.

– Ты получила их письмо? – спросил он.

– Нет.

– Но тебе известна его судьба?

Мэв кивнула. Значит, как он и предполагал, его украл Флинн, а она, разумеется, не донесет на брата. Кайрен едва ли мог осуждать ее за то, что она защищает своего родственника. На ее месте он поступил бы так же.

– Парламент решал много вопросов.

Как ему выговорить эти слова? Как помягче сказать ей правду?

– Включая судьбу повстанцев? – испуганно спросила Мэв.

Он колебался, желая навсегда похоронить произошедшее в своей памяти.

– Квейд?

Ему не понравилось беспокойство, которое прозвучало в ее голосе и отразилось на лице, за судьбу другого мужчины, даже мертвого. Но ведь он все время знал, что, и выходя замуж, и деля с ним постель, Мэв всегда любила Квейда О'Тула.

Подавив гнев, он посмотрел ей в глаза и ответил:

– Казнен.

– Нет!

Лицо у нее сморщилось, она закрыла его руками и подтянула колени к груди.

Кайрен погладил ее по голове. Он не мог сказать, что сожалеет. В конце концов это война.

– Я понимаю, ты огорчилась.

Мэв подняла голову, по щекам у нее текли слезы.

– Ты! – яростно выкрикнула она, заворачиваясь в простыню. – Ты назначил ему смерть.

– У меня нет такой власти, Мэв. Я лишь голосовал, как все.

– Голосовал за смерть.

– Мы воюем. А на войне заключенных по обыкновению казнят. Остальные проголосовали до меня, поэтому мой отказ ничего бы не изменил.

– И ты ликовал, – презрительно фыркнула она.

– Нет, я...

– Конечно, да. Ты любишь битвы, кровь. Тебя это возбуждает. Ты радовался, когда он делал свой последний вдох?

– Нет.

Кайрен протянул к ней руку, но Мэв отскочила.

– Не прикасайся ко мне!

В глазах у нее мелькнул ужас, и она с такой яростью посмотрела на Кайрена, что ему показалось, будто лицо его обожгло пламенем.

– Ты брал меня в этой постели, зная, что он мертв, зная, как я буду себя чувствовать после этого.

– Я только хотел прикоснуться к тебе, – вздрогнув, пробормотал он.

– Ты хотел сплясать на могиле Квейда, насладиться своей победой. Никогда больше, милорд.

– Но, Мэв...

– Находите себе облегчение со служанками или со шлюхами в Дублине. Но не вздумайте опять прикасаться ко мне.

– Моя дорогая...

Мэв отшвырнула его руку.

– С этого момента я вам только враг. Вы предали меня, вы мне солгали, разрушили мою жизнь и убили человека, за которого я хотела выйти замуж.

– Я его не убивал! Мэв, даже если бы я проголосовал за его освобождение, это не имело бы веса. Они хотели его смерти.

– Вы недооцениваете свой дьявольский язык, милорд. Если бы вы попытались, может, и увидели бы его свободным.

Кайрен нахмурился, глядя на маску ненависти, скрывшую ее прелестное лицо.

– А какой ценой? Позволить ему и дальше устраивать мятеж? Чтобы он мог забрать тебя и сделать из меня рогоносца?

– Что случилось бы потом, вы могли бы увидеть, если бы Квейд остался жив. Но что вам известно о таких людях? – с насмешкой спросила она. – Вы же подлый, бессердечный, отъявленный соблазнитель женщин. Никогда больше не говорите со мной.

Завернутая в простыню, словно настоящая богиня, Мэв вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Кайрен почувствовал, как этот шум эхом отозвался в его сердце.