Похоть

Задыхаясь, Честити ощущала, как необычный жар скользит к талии, потом поднимается вверх, к грудям. Уже не в силах терпеть эту пытку, она сорвала с себя душащую тесьму и бросила ее на землю, отчаянно глотая воздух ртом. Честити явно душили, и она не могла понять, в чем или ком крылась причина ее страданий. Она была совершенно одна – и все же это ей лишь казалось.

– Такой красивой женщине, как вы, не следует гулять во тьме в одиночестве, без сопровождения джентльмена.

Честити резко обернулась, испуганная раздавшимся за спиной низким голосом. Лицо обратившегося к ней мужчины было искусно скрыто под замысловатой маской, сделанной из золота и проволоки и изображавшей лиственный орнамент. С его внушительным ростом и шириной очерченных лунным светом плеч, длинными темными волосами, трепетавшими на легком ветру, этот человек выглядел как легендарный Король Дуб, явившийся, чтобы похитить ее.

Покачнувшись, она сделала шаг назад и натолкнулась на большую березу, отмечавшую вход в лабиринт. Честити не была знакома с этим мужчиной, но было в нем нечто привлекавшее ее – его голос, вероятно, или, может, то, как он возвышался над ней, такой горделивый, такой мужественный, такой… уверенный в себе.

– Я напугал вас, – снова обратился незнакомец к Честити, и она отметила его ярко выраженный обольстительный акцент, мелодичный голос, не просто низкий, но и сильный, с повелительно-мужскими нотами. – Я этого не хотел.

– Я не слышала, как вы подошли, сэр, – отозвалась Честити, замечая, что туман не только не рассеялся, но и, похоже, устремился к нему, словно бабочка – к огню. Казалось, мужчина был весь окутан этим загадочным туманом и буквально сверкал в переливающемся отблеске. Замерев на месте, Честити в изумлении смотрела на незнакомца, завороженная волшебной картиной, привлеченная его красотой.

– Простите меня. – Мужчина подошел ближе к Честити, туман засверкал и зашевелился вокруг него. Аромат, совсем недавно заставивший ее испытать странное, незнакомое прежде чувство, стал сильнее, гуще. Это был восхитительный запах, благоухание, от которого тело Честити горело пламенем, источник которого она не могла постичь.

– Мы встречались прежде, сэр? – осведомилась Честити, отступая дальше, когда мужчина приблизился снова.

Он сейчас купался в столбе лунного света – это было потрясающее, захватывающее дух зрелище. Честити видела, даже несмотря на скрывающую лицо собеседника маску, что он внимательно изучает ее из-под плотной завесы черных ресниц. Его волосы были темными, как вороново крыло, а еще густыми и блестящими, словно сияющие на лунном свете пролитые чернила. Черные пряди свободно падали вниз, касаясь его плеч, обтянутых бархатным камзолом. Что-то вроде нарядного фрака, который, нисколько не сомневалась она, не требовал никаких дополнений.

Мужчина позволил Честити рассматривать его, и, когда их взгляды встретились, она невольно спросила себя: а осознает ли этот красавец в полной мере, какое впечатление его лицо и фигура должны производить на представительниц слабого пола? Любая нормальная женщина нашла бы этого мужчину неоспоримо привлекательным и чувственным. Любая женщина желала бы оказаться в его объятиях, ощущать прикосновения его губ, наслаждаться ласками его изящных, и все же таких чрезвычайно сильных, по-настоящему мужских рук.

Честити не относилась к числу этих «нормальных» женщин. Но этот чужак, судя по всему, произвел на нее самый будоражащий эффект. Он обладал красотой, таинственным своеобразием, которое соблазняло Честити, хотя мозг настойчиво советовал ей бежать, как можно быстрее покинуть этот загадочный лабиринт. Но она не могла двинуться с места. Ее бальные туфли крепко вросли в землю, словно кто-то их приклеил.

– Разве я и в самом деле не соблазняю вас? Неужели вы не думаете, прямо в этот самый момент, каково бы это было – ощутить мое тело поверх вашего?

Эти слова появились словно из ниоткуда – нет, все-таки их сказал он, – несмотря на тот факт, что даже не шевельнул губами. Даже не улыбнулся. Просто стоял перед Честити, молча разрешая ей пристально себя изучать.

– Ваш взгляд задерживается на моих пальцах, словно вы жаждете, чтобы они ласкали вас, медленно развязывая шнуровку корсета и обнажая то, что столь тщательно скрыто под этим платьем. Несмотря на маску, я вижу в ваших глазах это страстное желание, эту горящую глубоко внутри жажду ощутить мои руки на вашей плоти.

Его голос звучал снова – красивый, лирический. Его слова искушали. Обольщали. И все-таки его мужественные губы по-прежнему не двигались. Что же это тогда, удивлялась Честити, неужели ее собственные мысли? Разве она была способна на то, чтобы вызвать в воображении подобные низменные грезы?

Эти мысли испугали Честити. Просто невозможно было поверить, что это она, целомудренная, которой ни один мужчина никогда и пальцем не касался, могла размышлять о подобных вещах.

И все же Честити не собиралась отрицать тот факт, что незнакомец не говорил вслух. Так или иначе, но она слышала его низкий голос, словно эти слова кто-то интимно, сокровенно нашептывал ей на ухо.

Потянувшись к руке Честити, обольститель обвил своей кистью без перчатки ее тонкие пальчики, и исходящее от его кожи тепло заставило восхитительную, сладостную дрожь пробежать вдоль ее спины.

– Вы ведете себя чересчур смело, сэр, – задохнулась от возмущения Честити, смутившись, когда наглец поднял на нее пронзительные синие глаза, которые, казалось, блестели точно так же, как золото его маски сверкало в лунном свете.

– Неужели? – Сочность его голоса вызвала трепет в животе Честити. – Тогда позвольте начать сначала, – предложил мужчина мягким тоном. – Знакомство в уединенном саду, купающемся в лунном свете, – весьма многообещающее событие. Можно не сомневаться, что оно будет приятным и незабываемым.

Как бы то ни было, Честити знала, что никогда не забудет момент этой встречи.

Туман переливался в сверкающем лунном свете, подчеркивая контур широких плеч чужака и перемещаясь вместе с ним, когда ему вновь вздумалось подойти поближе. Мужчина казался загадочным, прямо-таки сверхъестественным, от его невероятной красоты захватывало дух! Она обязательно будет вспоминать этот момент, это ощущение покалывания в теле и чувственного пробуждения, через много лет, старухой, сидя у камина.

– Лунный свет вам к лицу, – произнес незнакомец мягким и вкрадчивым голосом, который, казалось, обволакивал ее.

Мужчина потянулся вперед, и Честити заметила, как искрящиеся туманные кристаллы заблестели на его пальцах, а потом проплыли и над ее плечом, стоило ему поймать одну из выбившихся из ее прически прядей.

– Вы были созданы для того, чтобы сиять в темноте. Вы – прекрасный ангел при солнечном свете и соблазнительная богиня – при лунном.

Честити едва могла думать. Что же так влияло на нее – этот аромат, окружавший ее? Необычность сверкающего тумана и скрытый под маской незнакомец? Или ее собственное дыхание – слишком частое, сбившееся? Независимо от того, что именно производило подобный эффект, это перевернуло ее разум вверх дном. Не ослышалась ли она, правильно ли поняла слова мужчины – он видел ее при солнечном свете? Решительно невозможно.

– Не думаю, – с трудом произнесла Честити, облизывая пересохшие губы, – что вы знаете, кто я. Возможно, вы ошиблись и приняли меня за кого-то еще?

– Нет, это – не ошибка. – Он накрутил на палец прядь волос Честити и потянул локон к себе, чтобы привлечь ее ближе. – Вы маните меня. Я могу отыскать вас где угодно, даже в самой большой людской толпе или сумраке темных переулков Ковент-Гарден. Нет такого места, где вы могли бы спрятаться от меня.

Подобное самонадеянное утверждение должно было напугать Честити, однако она пришла в ужас по совершенно иной причине, ощутив трепещущий отклик ее тела на это сообщение.

– Вы не осознаете этого, но ваше тело буквально кричит, и мое откликается на этот призыв. Нам суждено быть вместе. Мы с вами дополняем друг друга.

Голос мужчины понизился до обольстительного шепота, его глаза пригвоздили Честити к месту. Эта беседа была слишком интимной для любой невинной девушки, не говоря уже о воплощенной добродетели. Он, очевидно, на самом деле перепутал ее с другой – более искушенной и приземленной.

– Вынуждена просить вас, сэр, отпустить меня. Вы мне не знакомы, и я абсолютно уверена, что вы обознались, ошибочно приняв меня за ту, на полуночное рандеву с которой пришли.

– Леди Честити, – промурлыкал он, нарочито растягивая окончание ее имени. От этого звука по коже пробежали мурашки, и Честити затрепетала, ее пальцы задрожали в руке незнакомца.

– Сэр? – пробормотала она, безуспешно пытаясь отвести взгляд от его завораживающей красоты. – Откуда…

Честити снова облизала губы.

– Откуда вы меня знаете? Мы никогда прежде не встречались.

– Разве? – Приподняв вверх ладонь Честити, он обнажил ее запястье и провел по тонким голубым венам кончиками пальцев. Вместе они наблюдали за тем, как эти изящные пальцы скользят по ее гладкой коже, и Честити, не в силах контролировать ощущения, которые вызывали эти прикосновения, захныкала от отчаянного желания почувствовать его ласки всем своим телом. Ресницы соблазнителя опустились, и он закрыл глаза, словно знал, что это еле слышное хныканье срывалось с ее губ только от жажды страсти, не от страха.

– Каков ваш титул, сэр?

Он был слишком богато одет и слишком учтив, чтобы оказаться кем-либо, кроме аристократа. Но в его голосе слышался легкий акцент – экзотически звучавший выговор, притягательный, соблазнительный.

– Принц, – тихо произнес он.

– Принц, надо же… – Честити запнулась, осознавая, что ей нужно уйти, но не находя в себе сил оставить загадочного красавца. – Я… я никогда не встречала… принца.

– Как же мне повезло – я буду вашим первым!

Эти слова таили в себе двойной смысл. Честити доводилось слышать их прежде – и она всегда реагировала на подобные высказывания глубоким отвращением. Но эта фраза, сказанная его низким голосом, только еще больше соблазняла ее. Заставляла следить за медленным, легким прикосновением его пальцев к учащенно бьющемуся пульсу на ее запястье и гадать, каково бы это было – наблюдать за тем, как его губы касаются той же самой точки или других, более интимных частей ее тела.

– Я – ваш первый принц, но одновременно я – первый, кто прикасается к вам вот так? – спросил он, подняв голову и глядя на нее сквозь пышную бахрому ресниц, которую не могла скрыть его маска.

– Я – леди, ваше высочество, – поспешила предупредить Честити, но ее голос прозвучал прерывисто, хрипло, и наглец улыбнулся, изобразив на лице самое слабое мимолетное подобие самодовольной ухмылки.

– Необычайно прекрасная леди.

Глубоко вздохнув, он прильнул губами к коже Честити.

Она услышала – точно так же, как и почувствовала, – как принц еле заметно потянул носом, словно вдыхая аромат ее кожи. Его губы вдруг приоткрылись, обнажив сверкание ослепительно-белых зубов за четко очерченными губами. Кончик языка принца медленно выполз между губами, и Честити затаила дыхание, застыла на месте, наблюдая за этим зрелищем с благоговейным страхом.

С утонченным вниманием и глубокой почтительностью таинственный соблазнитель слегка коснулся ее запястья кончиком своего горячего языка. Вскоре на смену языку пришли губы, и принц поднял на Честити взгляд. Она заметила, какими черными были сейчас его глаза – словно зрачки расширились и поглотили синеву радужной оболочки.

– И что же вы скажете, леди Честити? Что оказалось для вас впервые – встреча с принцем или ощущение мужского языка, пробующего на вкус вашу плоть?