Невеста с аукциона

– Вот и замечательно, Катюш. Зато теперь мы сможем пойти и посмотреть на твой свадебный подарок.

– Подарок? Мне? – подняла на него заплаканные глаза.

– Конечно, тебе. У меня уже есть подарок – это ты, – он нежно провел рукой по моей щеке и поправил выбившуюся прядку.

– У меня все размазалось на лице, – смутилась.

– Ничего, сейчас все быстро поправят. Даже в таком виде твой макияж лучше, чем тот, в котором я тебя впервые увидел, – по-доброму хохотнул он, – Думаю, я еще долго буду веселиться, вспоминая это. Ишь, учудила.

Я лишь фыркнула на это и попыталась скрыть непрошенную улыбку. Через час все было готово. Ведущий плавно подводил к вручению мужниного подарка, девочки стилисты, собиравшие меня с утра, поправили макияж. И скоро всей гурьбой мы отправились на улицу.

Наша свадьба проходила в какой-то старинной усадьбе загородом, часть которой переоборудовали в роскошный большой ресторан. На улице уже было темно, но специальная площадка, куда нас вывели, была хорошо освещена. В центре, на деревянных помостах, перетянутая обворожительным белым бантом стояла ярко-алая навороченная машина. Мерседес самой последней модели, который еще даже не поступил в продажу официальным дилерам.

Все, как я и заказывала, шутя и ерничая за столом. Рука автоматически потянулась к бриллиантовому колье на моей шее.

– Тебе нравится? – тихо шепнул Генрих, обнимая меня со спины.

– Я даже не знаю, что ответить. Машина бесподобна. Красная… красивая, – заворожено протянула, разглядывая сверкающую красавицу.

– Рад, что угадал, – довольно произнес Амиров, – А ты водить-то умеешь?

– Нет, – растерялась я.

– Ну вот, – шутливо и жалобно протянул Генрих, – А я так хотел, чтобы ты меня прокатила по ночной Москве.

– Я научусь! И прокачу, – сначала было вскинулась, а потом улыбнулась.

– Конечно, научишься, – он притянул меня к себе и невинно чмокнул в щечку, – Ты умная и способная девочка.

В этот момент я чувствовала себя крайне непонятно. Не могу даже объяснить, как металась моя душа от привычной застарелой злости на Амирова, отчима с матерью до какого-то нового восприятия реальности.

И дело было не в машине. Она мне сто лет не сдалась. Дело было в том, что я по-новому увидела Генриха. Вернее, я наконец, трезвым взглядом обратила внимание на то, какой он человек. И нет, я не собираюсь бросаться ему на шею с радостными воплями, не собираюсь прощать или принимать. Я всего лишь сделала первый шажок. Так было проще, чем постоянно держать оборону и точить копья.

*Апельсин – первыми носителями звания «апельсин» были грузинские и азербайджанские «воры в законе». Многие из них покупали себе этот статус за деньги, что противоречило установленному в воровском мире порядку.

Глава 5

– Катенька, ты еще не устала? – спросил Амиров, когда мы кружились в свадебном танце.

На мгновение я даже пожалела, что не интересовалась подготовкой к свадьбе и не разучивала этот злосчастный вальс. Наши движения с Генрихом абсолютно не совпадали, хоть он вполне грамотно и уверен вел. Я двигалась в каком-то собственном ритме, не забывая случайно оттоптать ему ноги. Мое привыкшее к спорту и физическим нагрузкам тело сегодня переняло повадки бревна. Ноги не гнулись, руки, как у куклы сгибались под странными углами.

Виной этому были тысяча глаз, устремленные на нас. Мы шли по проходу к сцене, и я ловила на себе сотни завистливых взглядов. Кто-то смотрел неодобрительно, кто-то равнодушно. Становилось не по себе, когда я понимала, что большая часть приглашенных имеет отношение к криминальному миру.

– Катя? – вновь позвал Амиров.

– Есть немного, все-таки мероприятие длится уже шесть часов.

– Нас поймут, если мы исчезнем. Тем более уже полночь, а гости будут гулять еще завтра весь день, но уже без нас.

Я нервно сглотнула. Если мы уйдем сейчас, то брачная ночь вот-вот наступит.

– Знаешь, не сильно-то я и устала, – не смотря ему в глаза, произнесла.

– А вот я уже еле на ногах стою, – признался Генрих, – Поэтому, если ты не против, то я с удовольствием украду тебя с этого праздника.

Я молчала, не зная, что ответить. Против, конечно, против! Но разве кого-то интересует, что я не хочу спать с Амировым? Никого! Всем плевать, что сейчас будет происходить за закрытыми дверями спальни.

Прикрыла глаза и глубоко вдохнула, выдохнула. Тело уже не просто одеревенело от мыслей о первом сексе с Генрихом, а вообще отказывалось двигаться. Господи, пожалуйста, помоги мне избежать этого позорного грехопадения в собственных же глазах. Пусть случится хоть что-нибудь, что отсрочит брачную ночь.

– Катя? Ты вся побледнела, – взволнованно сказал муж, – Как ты себя чувствуешь?

– Ммм… мне нехорошо. Голова разболелась. Сильно, – я придумала это сходу, как только он спросил, и ничуть не жалела о своем вранье. На войне все средства хороши. Чем брачное ложе не поле для битвы?

– Закругляемся, – решительно сказал Амиров и повел меня к столу молодоженов.

Генрих подозвал кого-то из организаторов, шепнул ему на ухо пару слов, и тот убежал, как ошпаренный, говоря что-то в портативную рацию. Муж так же отдал распоряжения охране.

– Куда мы сейчас? – дрожащим голосом спросила его.

– Здесь рядом есть бывшая царская резиденция, которую переделали под закрытый загородный клуб. Я арендовал нам его на несколько дней, – с улыбкой повернулся ко мне Генрих.

– Ммм, с каких это пор бывшие царские резиденции отдают под постройку загородных клубов?

– Ну, милая, нашла что спросить. А с каких пор на выделенной государством земле вместо больниц и школ строят очередные многоквартирные ЖК? – спокойно возразил Амиров.

– Коррупция?

– Именно, она родимая, – он пожал плечами, накидывая на меня легкий полушубок.

Я хмыкнула. Как он легко говорит об этом, хотя сам является представителем тех, кто нарушает закон.

Ведущий к тому моменту уже получил указания от организаторов и сейчас провожал нас на «законный отдых». Все гости стали аплодировать, свистеть и желать «заделать наследника». От их выкриков я краснела, как помидор, а Генрих светился довольством.

Так мы и прошли до парковки, где Амиров со мной сел в одну машину, а его многочисленная сегодня охрана заняла еще пять джипов. Их машины взяли нашу в кольцо и резво стартовали с места.

Меня снова начало лихорадить. Мне было и страшно и противно одновременно. Чем ближе мы приближаемся к резиденции, тем неизбежнее для меня брачная ночь. Глаза были на мокром месте, слезы скапливались уже где-то на подходе, готовые пролиться бурным ручьем в любой момент.

– Ты так дрожишь, Катюша, – тихо и как-то даже печально сказал Генрих, – Неужели так меня боишься?

Я в очередной раз подметила, что он далеко не глупый человек.

И вместо того, чтобы ему хоть что-то ответить, просто отвернулась к окну.

– Я не сделаю тебе больно, – упрямо продолжил он, – Тебе нужно просто расслабиться. Все остальное я сделаю сам, Катюша.

Мне захотелось громко завыть. Нет, завизжать. Не могу представить, что меня будут касаться его руки, губы. Боже, нет, пожалуйста.

– Я не хочу этого, – выпалила, ничуть не скрывая своего отчаяния.