Горячий генерал

–Ай-ай-ай, неблагодарная, но, Ваше Величество, раз она там счастлива не лучше ли ей там и оставаться тогда?

Император непонимающе посмотрел на меня.

– Дозвольте сказать, Ваше Величество, – склонилась я в поклоне.

– Ну говори.

Я подняла голову, поправив сползающую шапку.

– Вот вы говорите любовь, любовь, – протянула я, – вы ведь от этого страдаете? Такая сильная тоска сковала ваше сердце, что кажется сейчас же умрете, если Олджей не вернется, не так ли? Но если вы ее любите. По-настоящему любите, то должны понимать, что она будет счастлива только с Ван У. Она любит его, а он ее. Вы не можете ее удерживать подле себя, а если будете, то она станет страдать, а ежели она станет страдать, то и вы также станете. Ибо не может ваше сердце остаться спокойным при виде ее слез. Поверьте моему слову, вы не будете счастливы, насильно удерживая ее возле себя. Слышали ли вы о таком выражении: «Если любишь – отпусти». И я говорю вам, это истина. Отпустите, она вернется, если любит вас. А если нет, значит вам не судьба быть рядом.

Император обиженно надул губы, слушая. Он не стал меня перебивать. И я отчетливо поняла, что ему просто надо поговорить с кем-то. Что ж, любовные советы – это мой конек. Весьма своеобразный кстати. В моей обычной жизни я ни с кем не встречалась, потому что презирала те отношения, которые строили люди. Никакой любви и возвышенности, только грязь, пошлость, расчет. Поэтому я не верила, что настоящая любовь как в книгах существует. Мой любимый совет – расставайтесь пока не поздно. Подруги меня ненавидели за это.

– Я продолжу, Ваше Величество, – вдохновенно сказала я.

Тогон-Тэмур кивнул.

– Олджей – ваша первая любовь?

Император кивнул. Я скроила рожицу и махнула рукой:

– Все ясно как белый день, Ваше Величество. Первая любовь никогда не бывает последней. Это такой закон. Чувства такие сильные, но чаще всего безответные. Ваше Величество, поверьте мне на слово. Я знаю. И это пройдет как говорит Соломон.

– Кто говорит?

– Один философ. Вы его не знаете.

Тогон-Тэмур-Темур смутился при этих словах, затем опять обратился ко мне:

– Как странно, Мату, ты такой молодой, а говоришь как человек, умудренный опытом. Тебе приходилось так безнадежно любить?

– Ваше Величество, каждому из нас приходилось безнадежно любить, правда, Мунха?

Мунха выпучил глаза на меня и натужно кивнул. Тогон-Тэмур издал тяжкий вздох. Кстати о безнадежной любви я знаю все, ведь мне приходилось в своей жизни влюбляться в знаменитостей.

– Вот что я скажу вам, Ваше Величество, чтобы много знать, не обязательно много испытать. Хотя испытал я и немало. Но только дурак учится на своих ошибках. Хотя я и дурак. Но вы-то нет, поэтому учитесь на моих. Я прочел очень-очень много книг, Ваше Величество, оттуда я знаю все о жизни.

Я правда много читала и смотрела фильмов и дорам. У меня высшее образование в плане выдуманных историй и теоретических знаний о том, что не пригодно для реальной жизни.

– Ты прочел много книг? – со смущением переспросил Тогон-Тэмур-Темур, – вот как, а ты будешь мне читать?

– Каждый день, Ваше Величество.

– Так ты любишь читать.

– Очень сильно, Ваше Величество.

– Может, почитаешь мне сегодня, я не могу уснуть. Раньше Олджей читала мне, а теперь ее нет, и спать не выходит.

Глаза Тогон-Тэмура вновь наполнились слезами.

–Ну вот еще, Ваше Величество, – фыркнула я, – вы что собрались спать в такую ночь?

– А что такое? – обеспокоенно спросил император.

– Когда на сердце камень, нипочем не уснешь. Вы должны сбросить стресс.

– Что сбросить?

– Тяжкие оковы тоски.

– ААа, понятно. Но как, Мату, мне очень тяжко.

– Вам необходимо развеяться. Сменить обстановку.

– Что ты несешь, окаянный, – зашипел Мунха, до этого ошарашенно вслушивающийся в наш разговор.

– Молчи, Мунха, – остановил его Тогон-Тэмур, – продолжай, Мату.

– Вам надо выбраться из дворца, сходить в питейное заведение и устроить славную пирушку. Вот послушайте, мы устроим славную пирушку, а Олджей не позовем!

Это была цитата из Пиратов Карибского Моря, но Тогон-Тэмуру об этом знать не обязательно.

– Но я не могу, – с отчаянием сказал император, – повсюду соглядатаи, меня не выпустят! Меня узнают, разоблачат, поймают или даже убьют.

–Вот именно, Ваше Величество, – вставил Мунха.

– Но вы тут загнетесь, прошу прощения, Ваше Величество, положитесь на меня. Сегодня я охраняю вас и слежу за вами, – я стукнула себя кулаком в грудь.

Хорошо, что телосложение у меня довольно хрупкое, поэтому мою грудь, тщательно перевязанную нельзя было разглядеть.

– Что ты сейчас сказал? – Тогон-Тэмур напрягся.

– Я сказал, что канцлер велел мне следить за вами.

Тогон-Тэмур открыл рот от изумления. Мне показалось, что у него начался приступ удушья. Наверно, это астма на нервной почве.

– Не волнуйтесь так, Ваше Величество, я же сказал, что именно я буду докладывать, где и с кем вы были. Поэтому ни о чем не беспокойтесь. Я ничего не скажу.

– Нооо, – Мунха хотел остановить императора.

– Если не хотите, то оставайтесь здесь, – прервала я его.

– Я хочу, – поспешил император, – но как это провернуть?

– У меня есть план, – деловито предложила я, – начнем с того, что вам необходимо переодеться. Всем нам. Позовите этих двух стражников в зеленом.

К нам подошли двое солдат, это личные телохранители Тогон-Тэмур-Темура.