Горячий генерал

– Да, господин, хочу, – ответила я. Сердце затрепетало, сейчас он сделает мне предложение, от которого нельзя отказаться.

– Я могу вернуть тебе все это. И свободу, и деньги, и честь, и достоинство.

Раздался смешок. Это был Тэнгиз. Канцлер посмотрел на сына.

– Простите, – кашлянул в кулак Тэнгиз, – просто этот мальчишка уже не сможет вернуть свое честь и достоинство.

И генерал недвусмысленно изобразил рукой взмах ножом. Далахай прыснул.

Я дернула бровями и ответила:

– А вы думаете, господин генерал Тэнгиз, что достоинство и честь мужчины находится у него в штанах?

– Что ты сейчас сказал? – Тэнгиз скрипнул зубами.

– Так я вам докажу, что это не так. Мое достоинство и моя честь в моем сердце, откуда никто и никакой силой не сможет вырвать их. Нельзя лишить женщину чести и нельзя лишить мужчину достоинства никакими физическими действиями. Потому что это свойства души нежели тела.

– Что за бред ты несешь, ублюдок, – вскипел Тэнгиз.

Канцлер вновь рассмеялся, заставив всех замолчать.

– Ты вполне подходишь мне, Мату. Твоя честь и твое достоинство внутри твоего сердца. А твое сердце вот оно где, у меня в руках. Но я верну его, если будешь честно служить мне. Генерал Баян, возьмите этого ребенка и определите в кешиктен, что будет охранять покои императора. Мату, ты будешь докладывать мне все, что делает император. Я хочу знать все, что замышляет этот болван, если его мозги не спеклись. Особенно следи за визитами к вдовствующей императрице. Остальное узнаешь позже. А теперь прочь, иди.

В полном молчании я встала и ушла. Мне предстояло дождаться генерала Баяна и вместе с ним отправиться в императорский дворец. Мои колени болели, как и голова. Я так и не поняла являлся ли канцлер или кто-то из его сыновей Красноглазым.

Дайду. Дворец Императора.

Дворец Великого Хана Тогон-Тэмур-Темура представлял собой огромное одноэтажное здание, но при этом богато и красиво украшенное росписью, золотом и драгоценными камнями. Помимо главного дворца во владения Императора входило еще несколько отдельных дворцов: императрицы, его супруги, младших жен, вдовствующей императрицы, помещения для тысяч наложниц и евнухов, а также охраны.

Баян и Таян привезли меня почти уже к ночи. Так как дворец был уже закрыт, то Баяну пришлось поговорить с охраной, чтобы нас пропустили. Я чувствовала себя сильно измотанной. Мало того, что мне пришлось много двигаться и даже ездить верхом, так еще и огромное нервное напряжение после скачка во времени и визита к канцлеру давали о себе знать.

Мне хотелось лечь спать, но неизвестность страшила меня. Где я окажусь, где здесь можно спать, что будет дальше со мной?

Двор медленно засыпало снегом. Я поежилась.

– Таян, – Баян остановился, – отведи этого мальчишку в помещении для моих кешиков. А я пойду спать. Утром необходимо нанести визит Императору. Ты тоже хорошенько выспись.

Таян поклонился и уже хотел идти, как Баян задержал меня. Он развернул меня к себе, положил свои тяжелые руки на мои плечи и наклонившись так, чтобы наши лица оказались на одном уровне сказал:

– А ты, как там тебя, Мату, Мату. Слушай меня, генерала Баяна. Теперь я твой господин, и меня не интересует, что велел тебе канцлер, понял? Я твой генерал, а ты мой солдат. Ты будешь выполнять все, что я скажу, иначе я убью тебя, – Баян сжал мои плечи сильнее.

Я кивнула. Когда Баян говорит, его глаза так сужаются, что их нельзя было увидеть. Поэтому я не могла определить, что он задумал.

– Так вот, Мату, – Баян отпустил меня, – прежде чем докладывать канцлеру, ты будешь докладывать мне, а я передавать его светлости. Учти, что я его правая рука. Все, иди.

Я еще раз кивнула. Баян ушел, помахивая красным плащом. Почесав макушку, я обратила свой взор на Таяна, который наподобие черного призрака застыл в пелене белого снега.

– Прежде чем отправиться спать, – произнес он своим немного хриплым низким голосом, – я хочу кое-что проверить.

У меня коленки стали ватные. Что он еще удумал.

– Чего? – с нарочитой наглостью сказала я, – господин генерал, я уже очень спать хочу.

– Но ты отправишься в кешиктен генерала Баяна, а это лучшие воины, охраняющие самого императора.

– Да, и что? Господин канцлер так сказал.

– Но ты хоть меч в руках умеешь держать?

Таян, стоя ко мне вполоборота, неожиданно отцепил меч от пояса.

– Чего, чего… – попятилась я, – само собой умею, господин генерал.

Меч у Таяна тоже в черных ножнах. Он сделал какой-то изысканный взмах, рассекая воздух, и протянул мне меч.

Я еще чуть попятилась.

– Эээ…господин генерал, ваш меч, я не могу его принять.

Таян по-прежнему сохранял свою невозмутимость. Выражение его аристократичного лица не изменилось. Даже следов усталости нет. Вот что значит монгольский воин.

– Я не дарю тебе меч, – пояснил Таян, мне показалось, что его голос слегка смягчился, – возьми его и покажи, что умеешь.

– Ну ладно, – скрепя сердцем, ответила я, принимая меч. Он так себе тяжелый. Когда я стесняюсь, я становлюсь чудовищно неловкой. Поэтому первое, что я сделала уронила меч. Быстро подняла его, полностью покраснев. Я только одного не пойму, почему в меня не встроены никакие супер-навыки, необходимые для выживания в древнем мире. Когда Минамото и Тайра сказали, что сами подготовят артефакт для меня, я даже не удосужилась проверить, что они туда всунули, но как показывает практика ничего.

– Ну что стоишь, – протянул своим волнующим голосом Таян.

Я опомнилась. Ну что, можно, изобразить ритуальные танцы шаманов северного закавказья. Я не знаю. Взяв меч в правую руку, я освободила его от ножен. Так дальше что. Пожалуй, пару взмахов. Я взглянула на Таяна. Его лицо изменилось. Такое чувство, что его сейчас вырвет. Он наверно первый раз видит такую неумеху как я.

– Ты ничего не умеешь? – спросил он со странной интонацией.

– Умею, господин Таян, то есть, господин генерал. Просто у нас у славян совсем другое искусство владения мечом. Во-первых, ваш меч кривой, а наш ровный. Но я все равно покажу кое-что.

Я покачала головой и взмахом руки велела Таяну отойти подальше. Он сделал пару шагов назад. А я принялась кружиться и дико прыгать, изображая неведомый танец с мечами. Нечто подобное я видела в корейском сериале. Это должно сработать.

Я так увлеклась, что не заметила, как мои ноги поскользнулись на мокром снегу. Меч завис прямо надо мной, угрожая разрубить надвое, и я стремительно заваливалась на землю, зажмурив глаза.

В следующее мгновение я почувствовала теплое дыхание на своем лице. Мое тело кажется повисло в воздухе. Я разлепила веки. Прямо надо мной нависало лицо Таяна. Глаза у него темно-карие, и так ярко блестят. Его губы слегка приоткрыты. А его руки обхватили меня.

Ой, что это! Я с трудом отвела взгляд от лица генерала и увидела, как занесенный надо мной меч Таян держал одной рукой, а другой удерживал меня от падения.

– Эээ, – промычала я.

Глаза Таяна немного расширились, и он бесцеремонно откинул меня. Я упала на припорошенную снегом землю. Затем ловким движением он вставил меч в ножны и прикрепил к своему поясу.

– На сегодня достаточно, – сказал он в презрительной манере, – я убедился, что ты ничего не умеешь. Единственный кого ты сможешь убить – это ты сам.

Я встала с земли и, отряхиваясь, ответила: