Приключения в стране Тайпин

Получив ответ, продолжил.

– Не хочу выказывать слабость перед врагами и молчать уже не могу, чувствую скорый конец. Отец много рассказывал о непростых отношениях наших народов. Мы много воевали, но, когда случилось великое бедствие, именно казахи спасли остатки нашего воинства. В степи не мстят слабым и побежденным.

Старик замолчал, руки его бессильно опустились на кошму, прикрывающую землю. Прервав затянувшееся молчание, к старику обратился Алимбай.

– Аксакал, мы видим, как вам тяжело. Облегчите душу, расскажите свою историю. Все сказанное останется здесь и не будет темой досужих пересудов.

Старик внимательно посмотрел в глаза караванщику и продолжил.

– Сто лет прошло с тех событий. Джунгарская армия воевала за территории с казахами и киргизами, а глубоко в тылу, столице ханства, не утихала борьба за власть между знатными нойонами. За несколько лет сменилось несколько правителей государства. Вы наверняка знаете, что Китаем правят завоеватели – маньчжуры. Маньчжуры – это люди с далеких восточных территорий. Почти двести лет назад они захватили Поднебесную, провозгласили Цинскую империю и объявили себя наследниками великого Чингисхана. И эта очевидная ложь не давала покоя маньжурам, потому что были свидетели славного прошлого.

«Зун гар» по-монгольски – левая рука. Именно джунгары были левым боевым крылом войска Потрясателя вселенной, и по старинному праву наш народ считался настоящим преемником величия прошлых времен. Эта правда не давала покоя маньчжурам, они хотели нас уничтожить. Больше ста лет мы давали отпор всем маньчжуро-китайским притязаниям, но воспользовавшись отсутствием основных военных сил джунгар и раздором среди правящей знати, китайцы силами двух армий численностью почти в миллион воинов начали завоевание страны. Четыре года продолжалась война. За два года наши разрозненные войска были разбиты, еще два года длилась резня мирного населения, убивали всех: взрослых, детей, стариков, женщин. Немногочисленная часть войск, возглавляемая полководцем Амирсаной, прорвалась в казахские степи, где их приняли в ополчении Аблай-хана, и они еще повоевали против Цинской армии.

Мой отец с несколькими семьями приближенных и полусотней солдатов пробился к единоверцам в Тибет. Там он до конца жизни прослужил в боевом охранении его святейшества Далай-ламы. Я родился в Лхасе – столице Тибета, учился в школе при монастыре, но в монахи отец меня не отдал. Сам обучал воинскому искусству. Повзрослев, я тоже служил в охране Далай-ламы. Джунгары всегда были боевыми защитниками общей буддистской веры. Все последние годы мы противостояли Цинской экспансии в священную горную страну, на территории Тибета до сих пор не действуют китайские законы и налоги. Джунгары выполнили свою историческую миссию, став барьером против агрессии Китая на север и восток. Но цена за это огромна – гибель всего народа.

Сейчас я выполняю последний завет своего отца – нойона Галден Септена, еду в Кульджу, бывшую столицу нашего погибшего государства, чтобы поклониться и помолиться могилам предков. Везу на места погребения буддийские молитвенные флаги (лунг та) с мантрами, освященные его святейшеством Далай-ламой. Пока хватит сил, буду строить в городе буддийский храм.

И старик замолчал, приложив к лицу поданное полотенце.

Шера глубоко потряс рассказ о трагической судьбе и гибели огромного народа. Неожиданно в голове мальчика зазвучала мелодия кобыза, самого старинного в мире смычкового инструмента. Кобыз пел свою древнюю подвывающую песню, и мальчик вдруг словно услышал крики людей, бег коней, звуки пущенных стрел и вой сотен волков. Перед глазами встало огромное поле, заваленное трупами воинов, и на краю этого поля – одинокая фигура ребенка на коленях, который уже не мог кричать и плакать, и только качался в такт хриплой и скорбной мелодии степного реквиема. На долгие годы безмолвие и забвение поселились на этих когда-то шумных землях.

Шер и паломник

Шер внезапно встал, подошел и обнял рассказчика. В ответ мальчишка почувствовал крепкое, почти отчаянное объятие. Несколько долгих минут старик и мальчик плакали. Взрослые мужчины не отворачивали стыдливо взглядов, а розданные полотенца покрылись обильными влажными пятнами.

Некоторое время длилось молчание в знак уважения к старику и его трагическому рассказу. Алимбай первым нарушил затянувшуюся паузу.

– Уважаемый Домби, мы слышали, что власть маньчжуров слабеет, в Китае множество недовольных среди состоятельного населения, крестьяне и ремесленники задавлены поборами и беспределом режима. Всеобщее возмущение готово вылиться в большое восстание. Вы свидетель происходящих событий в государстве, нам интересно ваше мнение? Что происходит в Поднебесной империи?

Старик внимательно посмотрел на Алимбая.

– Вам зачем это надо? Какая корысть, кроме коммерческой, может быть у торговцев к чужой стране? Хотя, – старик усмехнулся, – я сам военный, понимаю, караван идет с российской территории. У русских царей всегда был интерес к завоеванию земель.

Алимбай, поморщившись, ответил.

– Аксакал, историческая трагедия, уничтожившая Джунгарское ханство, не закончена. Вы лучше нас знаете, что амбиции Цинской империи претендуют на многие территории соседних государств. Не прекращаются попытки захвата Тибета, сопредельных казахских и киргизских территорий. Я здесь, чтобы узнать, возможна ли еще одна захватническая война.

Домби не отвечал, повисшая пауза затягивалась. Все это время Шер не отходил от старика, уцепившись за его правую руку. И опять он встрял в разговор.

– Аксакал, разрешите задать вопрос. Как только мы выехали из города Карашар, я почувствовал, что какая-то сила тянет меня в глубь страны, будто меня зовут на подмогу. Я не понимаю, кому и какую помощь могу оказать, но ощущаю, будто именно меня ждут в далеких краях. А еще каждую ночь мне стал сниться один и тот же сон. Во сне четыре человека в широких оранжевых одеждах выкладывают из разноцветного песка необычную картину. Они словно рисуют тонкими струйками песка большой круг, в него вписывают квадрат, в котором еще один круг, и заполняют полученное пространство множеством цветных узоров и непонятных символов и букв. Рисунок завораживает, он очень красив и гармоничен, какой-то глубокий и тайный смысл заключен в его ажурных узорах. И каждый раз мастера, не закончив работу, предлагают мне завершить рисунок. Тут я просыпаюсь с глубоким сожалением о недоделанном священном ритуале. Как можно истолковать это?

Внимательно выслушав Шера, гость повернулся к переводчику и сказал несколько слов. Последний поднялся и вышел из юрты. Вскоре он появился с походным сундуком и передал его хозяину. Домби не без труда открыл хитроумное запорное устройство и достал из сундука вчетверо сложенный кусок шелковой материи. Он развернул его, и Шер ахнул – на ткани был изображен таинственный рисунок из сна.

– Это ты видел во сне? – спросил старик.

Шер кивнул. Все присутствующие придвинулись поближе, рассматривая мистический талисман – картину.

– Это мандала, – пояснил Домби, – священное творение тибетских монахов, символическая карта Вселенной. Мандала напоминает человеку о его связи с Богом и всем живущим. Посвященный человек, медитируя на мандалу, видит свое будущее и жизненное предназначение.

Домби несколько минут пристально изучал узоры сакрального рисунка, затем повернулся к Шеру.

– Ковун[14 - Юноша (ойр. яз.)], это твоя мандала, и она отображает внутреннее состояние великого воина. Тебе предстоит завершить незаконченный рисунок монахов. Твой сон вещий, на дороге будущего тебя ждет судьба воина и героя, ждут большие испытания и подвиги. Небесный выбор Вселенной произошел, звезды будут благоволить тебе на этом пути, и ты должен следовать ему, во что бы то ни стало.

Домби внимательно смотрел в глаза Шера.

– Что чувствуешь, ковун, хочешь что-нибудь сказать?

Юноша, завороженный произнесенными словами и гипнотизирующим взглядом паломника, неожиданно для себя самого проговорил.

– Сердце и душа мои уже сражаются с демонами тьмы.

Паломник удовлетворенно кивнул головой.

– Хорошо, небесные и земные помыслы соединились. Но это будет опасное и трудное путешествие. И больше всего меня беспокоит, что слишком рано для твоего возраста тебе достанутся все опасности и почести рыцаря полей.

После этих слов старик опять залез в сундук и из глубины достал небольшой предмет. В бархатном обрамлении лежал крупный перстень из драгоценного металла. Ценное изделие сохранило свой мягкий блеск, и только стертые от времени углы говорили о его почтенном возрасте. Верхняя площадка перстня была необычайно велика и представляла собой матрицу, где был выгравирован рисунок для оттиска. Изображение на печати было зеркальным, чтобы при оттиске оставался правильный рисунок. Алимбай, спросив разрешения, поднес древнее украшение ближе к свету, чтобы внимательнее рассмотреть. На печати четко просматривался абрис сидящей в анфас птицы с распахнутыми крыльями и неким изображением на груди. Присмотревшись, молодой человек пояснил товарищам, что изображенная птица похожа на сокола, а вот на груди пернатого очень интересный рисунок изогнутого креста – свастики.

– Свастика – очень древний знак солнца, символизирующий движение жизни. Никогда не видел таких украшений, наверное, это очень ценное кольцо.

Домби удовлетворительно кивнул головой, все правильно. Он забрал кольцо, благоговейно поднес его к голове, а затем к сердцу.

– Этот перстень бесценен, это тамга, родовая печать моих предков – высших иерархов Джунгарской знати. Это символ сакральной мощи нашего народа и защиты своего владельца. Сокол для всех кочевых народов является символом силы и свободы. Свастика, кроме олицетворения солнца, еще и магическое оружие, способное собирать космические силы и метать молнии. Есть еще одна важная функция у старинной тамги. Со времен правления Чингисхана тамга влиятельного владельца являлась пропуском через все границы и открывала двери не только серединного мира, но и более древних сакральных миров.

Домби прикрыл глаза и словно прислушался к звукам, идущим с неба. Через некоторое время он спросил подростка.

– Ковун, как зовут тебя?

– Шер.

– Это на казахском – лев?

Шер кивнул. Домби обнял юношу и продолжил.

– На Тибете монахи обучили меня читать знаки судьбы.

Он обратился к сидящим мужчинам.

– У парня будущее героя. Он будет участвовать и побеждать во многих сражениях. И самое главное, Шер посвятит свои победы торжеству справедливости и защите угнетенных людей. Что может быть благороднее и выше этих намерений!

С этими словами Домби раскрыл ладонь Шера, вложил в нее древнюю тамгу и обнял подростка.

– Я отдаю тебе священную тамгу. И запомни, Китай древняя и огромная страна с очень большим населением. Но все посвященные в древние тайные знания и наделенные божественной властью над людьми знают силу этого амулета и при предъявлении тамги будут знать о твоей благородной миссии. Помни, тамга – это пропуск, он откроет много дверей, но только в руках чистого помыслами человека.

На следующий день караванщики тепло попрощались со встретившимися путниками и продолжили дорогу к столице Синьцзяна.

Через час следования к повозке наших героев подъехал Алимбай. Спешившись, он взял коня за поводья и пошел рядом с повозкой.

– Занятную историю мы вчера услышали, и подарок очень ценный Шер получил. Если вчерашнее предсказание старого паломника верно, то вам предстоят крайне серьезные испытания. Китай несвободная страна, вы уже знаете, что больше ста лет назад китайцы были завоеваны маньчжурами: многочисленным и очень жизненно активным народом. Маньчжуры готовы к любым сверхусилиям, они благородны, но жестоки, легко совершают подвиги и преступления для достижения своих целей. Доказательством служит завоевание и правление над китайцами, которые в сотни раз превосходят маньчжуров по численности.