Ударная волна

– Так какое у меня задание? – спросил Сергей вслух. В самом деле, он, как человек военный, привык к более конкретным приказам.

Сорокин остановился. Несколько секунд стоял молча, потом шагнул к Полундре.

– Сережа... – Адмирал называл так Павлова очень редко. – Не могу я тебе ничего конкретного сказать. Я сам знаю мало, а к тому моменту, когда ты туда прилетишь, ситуация еще двадцать раз переменится. Так что четких указаний – куда нырять, сколько плыть и через какой люк куда влезать – от меня ты не получишь. Мне нужен результат – чтобы возникшая проблема была устранена с минимально возможным ущербом. А уж как это сделать – думай сам. Я тебя за то и ценю, что ты не только стрелять умеешь и ногами стенки прошибать, но и думать. В общем, прилетишь, проконсультируешься с местными и действуй дальше по своему усмотрению.

– А старшие по званию? – с легкой усмешкой поинтересовался Сергей.

Сорокин его понял. Взаимоотношения с офицерами более высокого звания у Полундры всегда были натянутыми. Ясное же дело, что местные каперанги и адмиралы будут пытаться заставить лейтенанта Павлова плясать под свою дудку. А вот этого как раз допускать и нельзя.

– Мною прикрывайся, – решительно сказал Сорокин. – В ходе этой операции ты подчиняешься напрямую мне. Имей в виду – это не я один так решил, все согласовано и с нашим штабом, и еще выше. А я поддержу любую твою идею. В общем, в случае необходимости заявляй, что все твои действия согласованы с адмиралом Сорокиным – и баста! Я подтвержу.

Полундра кивнул – лицо его выражало искреннюю благодарность. Вот именно за это он и уважал Сорокина. За то, что ради успеха операции он не раздумывая рискует собой. А именно это адмирал сейчас и сделал. Ведь старик, по сути, полностью принимал на себя ответственность за исход операции. Если будет провал, то отвечать будет именно он – ну, а кто еще? Не лейтенант же Павлов – уж больно маленькая он сошка в глазах высокого начальства. Нет, раз уж все было согласовано с Сорокиным, то, значит, и ответственность на нем. И это ради того, чтобы у Полундры были развязаны руки.

«Доверяет мне старик», – промелькнуло в голове Павлова. Что ж, ответить на это можно было только одним – оправдать доверие.

– Понял, – сказал Сергей вслух. – А подробности? Ну, те, которые уже известны. Хотя бы про атомоход сам, про террористов, то, что удалось уже узнать.

– Большую часть информации, которую удалось нарыть, в самолете узнаешь, я распорядился, чтобы ее на ноутбук сбросили, – ответил Сорокин. – Сам я знаю мало и в основном не технические подробности, а общую информацию.

– Это тоже важно.

– Я знаю... – адмирал взглянул на часы. – Так, минут двадцать у нас еще есть. Слушай. Террористы принадлежат к международной группировке «Аль Джафар». Подробно про нее не рассказываю, ты и сам должен о ней знать.

Еще бы ему было не знать! Одна из самых крупных и активных экстремистских организаций Азии. Информацию по таким, как она, организациям серьезным спецназовцам по четыре раза в год дают в виде краткого курса лекций – последний такой Сергей прослушал меньше месяца назад. Сейчас он напряг тренированную память, извлекая из нее все известные ему подробности. Организация молодая, многочисленная, хорошо вооруженная и подготовленная. Придерживается крайних фундаменталистских взглядов. Главной целью объявили не борьбу с Израилем, как большинство подобных им, а с США. Наиболее активные члены... Лидеры... Самые известные акции...

– Знаю, – кивнул Полундра.

– Они захватили один из сухогрузов, потом атомоход. Сухогруз, похоже, бросили, это была вспомогательная цель. Команда сухогруза, похоже, погибла в полном составе. На ледоколе тоже многих убили, но далеко не всех. Капитан жив точно, он выходил на связь. Террористы требуют, чтобы о них не упоминали СМИ. Ну, это требование с нашими интересами совпадает – не хватало еще, чтобы весь мир узнал о том, что русский атомный ледокол террористы захватили. Так что официальная версия – технические неполадки на атомоходе. Конечно, было бы хорошо и этого не говорить, но шила в мешке не утаишь, через несколько часов информация о том, что с кораблем что-то не в порядке, все равно стала бы известна миру. А в такой ситуации лучше, когда есть официальная версия, хуже, когда власти молчат. Так, что еще...

– Хватит, наверное, Петр Николаевич, – сказал Полундра. – Остальное я в самолете узнаю. Главное уже ясно. Сволочи напали на хороших людей. Сволочам нужно врезать так, чтобы мало не показалось. Справлюсь! Не впервой.

– Я надеюсь на тебя, Сережа. – Голос адмирала слегка дрогнул. Полундра сильно напоминал Сорокину самого себя в молодости.

– Не подведу, – уверенно сказал Павлов.

– Удачи тебе, сынок!

Глава 8

Большое китобойное судно под звездно-полосатым американским флагом рассекало холодные волны Берингова моря. Здесь, неподалеку от острова Святого Лаврентия, были нейтральные воды, открытые теоретически кораблям любых государств. Но реально сюда, разумеется, никто, кроме русских и американцев, не захаживал. В воды южнее на пару сотен километров еще заходили японские суда – но сюда никогда. Судно держало курс на восток, шло малым ходом.

В рубке корабля находились четыре человека. Одним из них был рулевой – парень по имени Барт, занятый своим делом и все время молчавший, так как лезть в разговор остальных троих ему было не положено. Капитан, его старший помощник и какой-то сухопутный умник в очках, который невесть зачем оказался на борту, – они были, так сказать, джентльменами, белой костью, такие собеседники, как рулевой, им не требовались. Тем более что говорили они в основном о вещах непонятных для Барта – и захочешь не поучаствуешь в таком разговоре. Все о каких-то исследованиях дна, результатах измерений, химических анализах проб воды и грунта, данных гидрологической разведки. Причем говорили с подробностями, с употреблением таких слов, которых парень и не слышал-то никогда. Вообще происходящее на корабле казалось странным – с какой стати китобойное судно научными исследованиями будет заниматься? Для этого ученые есть! У этих яйцеголовых свои корабли. Внешне, по корабельной архитектуре, одно из таких судов было похоже на китобойное, но ведь там совершенно другая начинка! Приборы и оборудование всевозможные. На их посудину тоже нагрузили аппаратуру – Барт сам в погрузке принимал участие. Зачем? Впрочем, что себе зря голову ломать? Скоро вахта закончится и можно будет пойти в каюту, поспать.

Тем временем обсуждение проблем всевозможных исследований было закончено, и беседа в рубке стала понятной Барту.

– Дик, ты уверен насчет данных со спутника? – спросил капитан своего помощника. Капитана звали Саймон Китинг. Это был крупный немолодой мужчина с военной выправкой. Его мощную нижнюю челюсть украшала короткая седая борода, лицо было покрыто глубокими морщинами. Движения капитана были резкими, в них чувствовалась сила.

Помощник молча кивнул.

– Можете не сомневаться, мистер Китинг. – Голос Генри Джонса был тонким, противным, словно крысиный писк. Этот человек уже который день действовал капитану на нервы. Строго говоря, начальником Китингу он не был, но именно он отвечал за эту экспедицию перед управлением компании, которой принадлежал корабль. А следовательно, именно он говорил, куда плыть и что делать. Он и несколько его помощников занимались большей частью исследований, которые и были целью экспедиции. Капитан особенно хорошо понял служебное положение и полномочия Джонса три дня назад, когда механик подрался с одним из умников этой крысы-переростка. Виновны были оба в равной степени, но буквально через час после происшествия Китинг получил с берега приказ механика наказать, а яйцеголового не трогать. Джонс тогда нисколько не скрывал, что приказ этот был отдан по его просьбе.

– Я и не сомневаюсь, – проворчал капитан. – Но чем дальше мы двигаемся этим курсом, тем больше риск. Имейте в виду – в этих местах катастрофа не то же самое, что катастрофа у побережья Калифорнии. Там вам выплатят страховку, и вы на другой день купите новый корабль. А здесь, если мы напоремся на льдину, страховку платить будут уже не нам, а нашим семьям.

– Льдов нет. Данные верные.

– Хорошо, если так. Только вы имейте в виду: чтобы повредить корабль – не нужны ледовые поля, достаточно будет и одной льдины приличного размера.

– Ну, вы сами-то и ваш рулевой тоже не зеваете.

– Не зеваем. Но курс опасный. И помощь, если что, оказать нам некому. Вокруг никого, кроме тех русских, которые недавно мимо прошли. А они уже, наверное, далеко.

– Наш курс диктуется целями, которые...

– Все, все! Понял! – Капитан брезгливо поморщился. Эти слова про цели и задачи экспедиции он уже не один раз слышал. – Скажите хоть, далеко ли еще мы этим курсом пойдем?

– Недалеко. Нужно исследовать тот квадрат, в который мы только что вошли, и еще один. Меня очень интересует рельеф дна и данные анализов грунта. Информация, которую мы получили, исследуя предыдущие квадраты, выглядит очень многообещающе.

– Очень хорошо. Кстати, передавать эту самую информацию вы сегодня еще будете?

– Скорее всего да. Это зависит от того, насколько быстро мои люди сделают анализы всех собранных образцов.

– Не нравятся мне ваши передачи, – капитан покачал головой. – Ваше оборудование во время работы создает колоссальные помехи в радиусе километров двадцати.

Помощник капитана, соглашаясь, кивнул. То, что говорил Китинг, было чистой правдой. Параболическая антенна, которую разворачивали каждый раз, чтобы сбросить пакет информации через спутник на Большую землю, действительно была источником помех.

– Вы же сами говорили, что здесь почти никого не бывает, – пожал плечами Джонс. – Кому мы помешаем? Русским?

– Да хотя бы и русским.

– Бросьте! У этих варваров небось последние радиоприемники десять лет назад сломались.

Китинг даже не счел нужным отвечать на столь явную глупость. Он прекрасно знал, что с серьезной техникой у русских полный порядок. Это магнитофонов, стиральных машин и прочей бытовой техники у них толком нет своей, а вот та же радиосвязь на высшем уровне. Конечно, вряд ли те корабли, которые недавно прошли мимо, оборудованы по последнему слову техники. Но, надо полагать, и не хуже, чем его собственное судно. Если не считать, конечно, тех новинок, которые приволок с собой Джонс.

– Узнает кто – оштрафуют нас и будут правы, – проворчал Китинг. – Такие вещи могут сказаться на безопасности судоходства.

Джонс хмыкнул, сильно сжал губы – было похоже, что он с трудом сдерживает смех.

– Могут, конечно. Но, надеюсь, не скажется. А насчет штрафа – не беспокойтесь. Не оштрафуют нас, это я вам на сто процентов гарантирую. Даже на сто пять.

Голос его звучал уверенно. Китингу это показалось странным – откуда бы такой уверенности взяться? Но спрашивать он больше ничего не стал – разговаривать с Джонсом ему было попросту неприятно.

Глава 9

Едва ноги Полундры коснулись земли, как к нему подскочили сразу три человека – как успели-то подойти так близко? Или в момент приземления истребителя были совсем рядом с полосой, наплевав на то, что это довольно опасно?

– Павлов?! – крикнул один из них, коренастый полковник, стараясь перекрыть гул еще не остановившихся двигателей самолета.

– Да, – кивнул Полундра.