Ударная волна

– Сопротивления не оказывают, но несколько человек успели уйти вниз, под палубу.

– Пока не преследовать. Осман, жду тебя в радиорубке.

– Хорошо.

Через несколько минут в радиорубке собрались Хасан, Абу Осман и еще три боевика. Сюда же приволокли капитана Бессонова.

– Если кто-то еще не понял, объясняю, – сказал Хасан, глядя поверх голов русских. – Ваше судно захвачено отрядом организации «Аль Джафар». В случае необходимости мы не остановимся ни перед чем. Но если вы будете выполнять все наши требования – останетесь в живых. Все, больше времени на рассуждения у меня нет. Итак, первое требование: связаться с берегом и сообщить...

– А пошел бы ты, обезьяна уродская! – Глотка у Бессонова была мощная, он рявкнул так, что державшие его арабы аж присели. – В задницу себе свои требования засунуть можешь!

Внешне Хасан остался совершенно спокоен, но в глазах его зажглись злые огоньки. Однако способности трезво мыслить он не потерял. И понимал, что убивать капитана пока не стоит – он еще пригодится. Избить его можно, но... Хасан умел разбираться в людях. Этот человек явно не из слабых – конечно, и его можно сломать, но быстро это сделать не удастся. По крайней мере, обычными методами.

Хасан поднял пистолет, прицелился в голову молодого матроса, сидевшего в углу рубки, – сюда его только что бросил Фархад. Матрос вздрогнул, побледнел, открыл рот... Но сказать ничего не успел – Хасан нажал на спусковой крючок. Голова моряка дернулась, словно футбольный мяч, который положили к стенке, а потом сильно пнули. А Хасан перевел ствол пистолета на радиста.

– Нет, нет! Меня не надо! – Тот сжался, прикрыл лицо руками – словно эти действия могли защитить его от пули. – Я радист! Я умею с рацией работать!

– У меня каждый второй в отряде с такими рациями работать умеет, – спокойно сказал Хасан. – Ну, – он снова обратился к капитану, – теперь будешь мои требования выполнять? Или мне еще и этого пристрелить? А потом еще одного – и так до тех пор, пока ты не передумаешь?

Бессонов скрипнул зубами. Он был уже немолод и за свою жизнь не боялся. Но для хорошего капитана, – а он был именно таким, – члены команды почти как дети. Смотреть, как эти выродки их одного за другим расстреливают, Бессонов не мог.

– Что передавать? – хриплым голосом спросил он, шагнув к рации.

Хасан усмехнулся. Вот и все – меньше чем за минуту и без всякого мордобоя.

– Первое: прикажи остальным кораблям своего каравана следовать своим курсом. Чтобы ни один из них не пытался остановиться или вернуться обратно. Второе. Свяжись с берегом. Сообщи, что ледокол захвачен террористами. Можешь честно рассказать о наших методах, – Хасан кивнул на убитого матроса, вокруг головы которого уже растеклась большая темная лужа. – И сразу же, как только о нас сообщишь, скажи, чтобы ни единого слова о террористах не появилось в средствах массовой информации. Пусть они там что угодно выдумывают, но если хоть одно слово про нас будет в эфире – мы тут же перестреляем всех заложников. После этого отдашь микрофон мне. Об остальных наших требованиях я сам все расскажу. Ну, а потом поможешь нам с кораблем управляться. Все ясно?

– Все, – выдохнул капитан. Больше всего он сейчас жалел об одном – что не может вместе с кораблем и с этими гадами под землю провалиться. Ну, или, точнее говоря, под воду. От бессилия скулы сводило судорогой.

Глава 5

За последние два десятилетия российскому Военно-морскому флоту пришлось пережить нелегкие времена. Впрочем, не только флоту, а всем Вооруженным силам. В первые годы демократии в стране к армии относились как-то странно. С одной стороны, вроде бы и совсем упразднить ее нельзя, а с другой, если послушать кое-каких политиков, то получалось, что и не нужна России армия вовсе. Да, буквально так многие и говорили! И приводили в пример Японию. Живет-де эта страна без армии уже которое десятилетие, и ничего. Конечно, до роспуска армии было далеко, но вот срезать Министерству обороны финансирование после таких речей можно было легко и просто. Военные, конечно, роптали. Но кто их слушал? Практически у всех военные вызывали неприязнь и раздражение. Выказывать презрение к тем, кто защищал и защищает Родину, стало своего рода хорошим тоном. Можно сказать, что это было модно. О любом неуспехе армии писали и говорили очень громко, а о любой удаче старались поскорее забыть. Сколько грязи было на Вооруженные силы вылито хотя бы из-за Чечни! Дескать, что это за армия, что это за генералы, которые не могут с маленькой республикой справиться, которую на карте не сразу и разглядишь? Военных обливали помоями, хотя всякому ясно, что основная вина была не на них, а на политиках и нечистоплотных бизнесменах, которые имели в той войне свои интересы. В общем, плохи были дела у армии в те годы.

Но в последнее время ситуация стала понемногу выправляться. Ушли в прошлое особенно голосистые деятели, ничего не умевшие, кроме как языком трепать, у власти оказались прагматики. И выяснилось, что нужна России армия. И еще как! Сразу нашлись и деньги, и люди – к счастью, оказалось, что еще не поздно армию восстановить. Самое главное, что основа армии – офицеры – все-таки не разбежались кто куда. А ведь были возможности! Но уходили в частные службы безопасности в основном те, от кого пользы мало было. Настоящие профессионалы оставались и, стиснув зубы, на полуголодном пайке продолжали служить Родине, дожидаясь, когда же она наконец вспомнит о них. И вот это случилось.

Сказалось общее улучшение ситуации и на Северном флоте. Еще три года назад корабли не могли выходить из портов – не было горючего. Офицеры могли ждать зарплаты по полгода, а о какой-то новой технике даже мечтать было нельзя. Но теперь все изменилось. Платили морякам вовремя, всем необходимым снабжали исправно, недавно даже довольно масштабные учения провели, чего уже очень давно не случалось. И офицеры воспряли духом – приятно было осознавать, что правы оказались именно они, оставшиеся в рядах, а не те, кто словно крысы с тонущего корабля разбежались по частным охранным фирмам.

К таким офицерам, оставшимся на службе несмотря на все трудности, принадлежал и Сергей Павлов, больше известный на Северном флоте как Полундра. Вот уж он-то мог, уйдя со службы, устроиться так, что любой адмирал бы позавидовал. И предложения были – например, возглавить службу безопасности одного из питерских банков. Или стать шефом секьюрити одной очень крупной туристической фирмы. Еще бы – ведь специалистом Полундра был совершенно уникальным. Он возглавлял отряд подводных спецназовцев, «морских дьяволов». Для этих ребят не существовало невыполнимых заданий. Они умели пользоваться любым оружием, классно владели приемами рукопашного боя и управляли всем, что ездит, плавает или летает, побывали на всех континентах – вплоть до Антарктиды. Плавали в Амазонке и ее притоках, ныряли на дно южных морей, погружались в холодное Берингово море – да разве все перечислишь! Если бы Полундра написал мемуары, они читались бы круче любого боевика. И нигде, ни разу возглавляемые Полундрой «морские дьяволы» не терпели поражений. Бывали потери, бывали неудачи – но окончательная победа всегда оставалась за ними. Этот отряд был своего рода секретным оружием руководства Северного флота. Адмиралы знали – если дело совсем плохо, значит, нужно посылать в бой Полундру и его парней. Они справятся.

Сегодня у Полундры выдался редкий день, когда можно было отдохнуть. Гидрографическое судно, к которому был приписан Павлов, мирно стояло у «стенки» причала среди эсминцев и тральщиков. Очередная серия серьезных тренировок недавно закончилась, и он отдыхал – вместе с другими свободными от вахты офицерами смотрел телевизор в кубрике. Точнее, не телевизор, а DVD-плеер. Недавно начальство расщедрилось и приобрело его вместе с десятком дисков – в качестве премии за одну успешно проведенную операцию. Кстати, успешной она стала в основном как раз благодаря усилиям Полундры.

– Ну-ка, а включи-ка еще раз сначала, – сказал Полундра, обращаясь к молоденькому лейтенанту, у которого в руках был пульт управления.

– Зачем?

– А я хочу еще раз тот момент посмотреть, когда Ахиллес этого здоровяка мечом ткнул.

Офицеры смотрели «Трою». По общему мнению фильм был неплохой, хотя и не без глупостей. А уж от первоисточника был далек, как небо от земли. Да, офицеры вполне могли сравнивать содержание фильма с первоисточником – как минимум четверо из семи смотревших фильм Гомера читали – несмотря на традиционные представления о военных как о недалеких людях. Впрочем, как всегда замечал в таких случаях Полундра, все анекдоты насчет «Копать от меня и до следующего дуба» рассказывают про пехоту. А морские офицеры – это совершенно другие люди.

Лейтенант добрался до интересующего Полундру места в самом начале фильма, где Ахиллес победил в поединке мускулистого громилу.

– Все-таки слажали маленько, – сказал Полундра, просмотрев эпизод.

– Что ты имеешь в виду? – спросил его другой офицер, постарше.

– Недостоверно. Я, конечно, на мечах никогда не дрался, но, сам понимаешь, Валера, кто умеет драться по-настоящему, тот умеет драться чем угодно. Так вот, этот эпизод, по-моему, недостоверен. Этот громила щит слишком низко держит. Смотри сам – на уровне пояса. В реальном бою он бы его поднял, шею и голову прикрыл, и хрен бы этот Ахиллес сумел ему меч в шею всадить. И еще – сам этот здоровяк ударил явно замедленно. Ну, сам посуди, если человек на тебя прыгает не из засады, а с разбегу, то есть ты его все время видишь, то это каким же надо тормозом быть, чтобы не успеть по нему врезать, когда он прыгнул?!

– Ну, такие здоровяки обычно медлительны, – пожал плечами Валера.

– Не скажи, – покачал головой Полундра. – Не всегда. Иногда попадаются и здоровенные и быстрые. А ведь этот, который в фильме, типа лучший воин во всей армии своего царя. Если бы он был медлителен, то лучшим бы не стал, какая бы у него ни была мускулатура. Боец – не лесоруб. Скорость для него не менее важна, чем сила.

– Ладно, согласен. Ну, так что ж ты хотел – кино есть кино. Реально такой жлобяра этого Ахиллеса одним щелчком бы убил.

– Еще что-нибудь посмотрим? – предложил один из офицеров.

– Хватит, – покачал головой Полундра. – Два фильма уже подряд посмотрели – надоело.

– Правильно, – поддержал Павлова еще кто-то. Впрочем, если бы и не поддержал – вряд ли бы кто стал спорить. Полундра пользовался среди товарищей непререкаемым авторитетом. Он был живой легендой – смешно сказать, почти как этот Ахиллес из фильма. Во всяком случае, если бы вдруг возникла необходимость кому-то от Северного флота выйти на поединок, от которого зависело бы что-то важное, можно не сомневаться – выставили бы именно Полундру. Так что здесь, в кубрике, несмотря на то что присутствовали два человека старше Полундры по званию, он был признанным лидером. Что звание – если бы не его бескомпромиссность, не привычка говорить правду в лицо, не глядя на погоны собеседника, то Сергей давно бы уже был каперангом. Но многие из высших чинов флота были настроены против него – в основном те, кто в реальном деле никогда не был, а карабкался вверх по служебной лестнице, не вылезая из кабинета. Именно им человек с реальными заслугами был неприятен. Они бы его и вовсе выпихнули со службы, но, к счастью, были в штабе не только они. Были и те, кто адмиральские погоны потом и кровью заслужил – например адмирал Сорокин. Именно он всегда защищал Павлова от всех нападок. Ведь в конце-то концов, не только отчеты да рапорты писать нужно – реальную работу тоже кто-то должен делать! Но вот продвинуть Полундру вверх по службе Сорокину не удавалось – тут уж его противники стояли насмерть. Впрочем, самого Сергея это не очень волновало. Для него главным было не число звездочек на погонах и не оклад, а возможность заниматься любимым делом и служить Родине.

– Давайте лучше новости посмотрим, – предложил Полундра. – Как раз два часа только что протикало. Посмотрим, что еще в мире плохого случилось.

Никто не возражал. Плеер отсоединили и стали переключать каналы в поисках информационных передач. Вскоре одну нашли.

– ...заявил, что считает такое обращение с могилами павших воинов вандализмом, – тараторила симпатичная дикторша. – Подобное поведение не может иметь оправданий.

Тут на экране появился толстый мужик в костюме и при галстуке. Несмотря на приличную одежду, он напоминал свежеотмытого борова. И голос сильно напоминал хрюканье:

– Безобразие... Варварство... Кощунство... Запретить выдачу виз... Разорвать дипломатические отношения... Применить экономические санкции...

– Не знаю даже, кто меня больше раздражает – эстонцы или такие вот защитнички памяти наших солдат, – сказал капитан третьего ранга Рыбалкин, высокий крепкий мужик со шрамом на подбородке.

– А я знаю, – хмыкнул Полундра. – Такие вот жирные придурки, – он кивнул на экран. – Эстонцы, конечно, не слишком красиво поступили. У меня самого дед в войну погиб, так что за тех солдат, что там похоронены, мне больно. Но все-таки их хоть как-то можно понять...

– В смысле? – вскинулся сидевший дальше всех от Полундры офицер. Это был капитан Кривошеин. – Кого можно понять? Эстонцев?!

– Ну да, – со спокойным видом кивнул Павлов. – Не надо забывать, что СССР Эстонию силой захватил. Так что им, эстонцам, нас особенно любить не за что.

– Но мы же их от фашистов освободили! – Лицо Кривошеина побагровело.

– От фашистов освободили, а сами захватили, – по-прежнему спокойным тоном отозвался Сергей.

– Вообще-то Эстония еще в состав Российской империи входила, – подал голос еще кто-то.

– Входила, – кивнул Полундра. – Поскольку Российская империя ее опять-таки силой захватила в середине девятнадцатого века.

– Ну вот, дожили... – с горькой усмешкой сказал Кривошеин. – Уже и мы, офицеры, начали Россию осуждать.

– Ничего подобного! – решительно отозвался Полундра. – Я Россию не осуждаю. То, что Эстонию захватили в девятнадцатом... Ну, что делать, время такое было тогда. Россия была империей, так официально и называлась. И заметьте, никакими красивыми словесами в таких случаях не прикрывалась. Я, помню, еще в училище один документ того времени читал, так там очень здорово написано было. Эх, точно не скажу, конечно, но примерно так там говорилось... – Полундра прикрыл глаза, вспоминая. А потом продекламировал: – Повинуясь повелению императора и стремясь к дальнейшему расширению границ империи, войска государства Российского вторглись в пределы Кокандского ханства и Хивинского эмирата. Вот так! Никакого вранья про интернациональный долг или что-то в этом роде. Стремление к расширению границ империи – и точка. Кстати, не одни мы тогда такие были. Англичане примерно так же действовали – Индию и Пакистан-то они тоже захватили, не особенно заботясь о красивых словах! Эх... Мне иногда даже жалко, что прошли такие времена.