Карлов 2

Примерно через час солнце покинуло зенит, вонь стала чуть слабее, жара спала, а усталость от безделья достигла апогея. Время в карцере тянулось неумолимо медленно – секунды казались минутами, минуты часами, а часы превращались в месяца – так прошел первый день. За днём была ночь, а затем еще один день, который тоже оказался таким же пустым, как и предыдущий. Так же, как и накануне, Стас страдал от безделья, изнывал от вони и жары, и пытался придумать план побега. А ночью начался тропический ливень, который шёл несколько часов кряду. Сначала Стасу это нравилось – он пил, умывался и даже танцевал, но затем температура начала резко понижаться, и Стасу уже не было так весело – он прижался к стене, съежился и затрясся от холода.

– Да сколько ж мм-м- можно, тт-тт твою мать, – пробормотал Стас сквозь стучащие зубы и смахнул с лица воду. Вдруг сквозь шум дождя Стасу послышался другой звук, и он стал прислушиваться. Это было не то журчанию, не то бурление, а источник его находился в выгребной яме. Так же Стас обнаружил, что вода в яме не поднималась, а стояла на одном и том же уровне, а значит, она куда-то утекает, и, судя по звуку, утекает, падая с высоты.

– Хм, – хмыкнул Стас с неподдельным интересом, затаил дыхание и заглянул в яму через дырку. Внутри было темно и ничего не видно, так что Стас решил обследовать яму на ощупь и начал с замера глубины – оторвал от пола одну из досок и окунул ее в жижу.

Как выяснилось, до дна был всего лишь метр, и оно было жестким. Судя по вибрации, отдающей через доску, под дном была пустота.

– А вот это любопытно, – пробубнил Стас, несколько раз с силой ударил доской об дно, а потом начал шарить ею по стенам. А спустя пару минут нашел и дырку перелива. – Бинго! – воскликнул Стас, ехидно улыбнулся и начал толкать доску. – Давай, давай, края раздвигай!

Сначала проворачивая слева направо, затем сверху вниз, Стас пытался протолкнуть доску в отверстие. Но она была слишком велика и не входила в отверстие больше, чем одним углом.

– Пилять! – вспылил Стас и бросил доску на пол.

Яркий белесый свет от молнии осветил небо и каждый уголок карцера, и в этот самый момент на ум Стасу пришла пусть и не самая лучшая, но зато вполне здравая мысль. – Надеюсь, об этом никто не узнает… – прошептал Стас и оторвал от пола еще пару досок. Затем он разделся догола, посмотрел в яму и поморщился. – Надеюсь, дождь не закончится раньше, чем я вылезу, – пробубнил Стас. Он сел на пол и начал медленно спускать ноги вниз. – Хъ, тьф, ух, – поморщился Стас, коснувшись стопами жижи, зажмурился и спрыгнул вниз.

Вода качнулась, брызги взметнулись вверх, а молния в очередной раз надорвала небосклон и озарила Стаса, стоящего в дерьме по грудь. Его веки подрагивали, а зубы были стиснуты так, что скулы вибрировали и скрипели. Впрочем, самое неприятное было уже позади. Стас ещё плотнее сжал зубы и начал обследовать переливное отверстие

На первом этапе он с опаской ощупал край отверстия, затем засунул внутрь палец, затем ладонь, а там уже и руки – сначала левую, потом правую, сначала по локоть, а потом и по самое плечо. Судя по выражению его лица, обследование не дало никаких важных результатов. Стас вылез из ямы, вымылся и оделся.

Сутки подошли к концу, уступив место новым «двадцати четырем». И с первыми же лучами солнца стало понятно, что эти двадцать четыре часа обещали стать непохожими на предыдущие «24».

Стас сидел посреди карцера в позе лотоса и раскладывал перед собой щепки, оторванные от доски, словно Штирлиц спички,

– Ну что же… вариантов у меня других все равно нет, – промолвил Стас и выложил из щепок ежика. – И если уж выбирать, как сдохнуть, то лучше уж пусть мне в спину во время побега выстрелят, – добавил он и смахнул с ежа иголки. – Да! Точно! Лучше уж рискнуть и либо "пан, либо пропал", чем сгнить тут! Ладно бы еще в «Черном лебеде» или в «Крестах», но не тут же… – Стас глянул вверх на решетку и прищурился, – да, понадобиться ножовка. А еще надо изучить, что там снаружи, так что, надо бы и зеркало надыбать, – проговорил Стас, сложил из щепок угловатую девчонку, качнул головой и продолжил размышлять про себя.

Он был увлечен и, увлечен настолько, что даже не заметил, как умял обеденный рис… И вдруг, он схватился за сердце и упал на пол замертво.

Упал лицом вниз, на бок, поджав ноги. С полузакрытыми глазами и приоткрытым ртом, с кулаками лишенными сил и пальцами, застрявшими между досок. Он лежал так час, два, пять… С наступлением утра он продолжал лежать несмотря ни на палящее солнце, ни на ползающих по его лицу мух, ни на испражнения. Он лежал так, словно был мертв… а может он и был мёртв… Ведь даже когда охранки открыли карцер и сообщили ему о том, что его пять суток закончилось, он так и продолжал лежать неподвижно.

5. Японская грамота

Наступило очередное воскресенье, а значит  вход в  «Молл»  для всех сегодня был бесплатным.  Заключенные выстроились в очереди за своими любимыми яствами и услугами, был среди них и Кимура. В то время, как одни стояли за дорогой Якинику, а другие  хотели потратить полугодичные накопления в борделе, он ограничился лишь японским дошираком и бутылкой пива, сел в свое излюбленное место под сакурой и начал трапезничать.

Закрыв глаза от удовольствия, Кимура ел и не видел ничего, что происходило вокруг. В тот самый момент, когда он втянул в себя очередную порцию пряной стеклянной лапши, двери центрального входа отворились и охранники ввели в «Молл» Стаса. Исхудавший и бледный – он выглядел так, словно в его жилах транквилизаторов было больше, чем крови.  Он смотрел перед собой опустошенным взглядом и не реагировал  на слова охранников. Но стоило им его оставить одного, как он словно "ожил" – расправил спину и направился к Кимуре.

– Оиши, – протянул Кимура закончив поедать лапшу и, хотел протянуть руку к бутылочке пива, как Стас опередил его, схватил бутылку и опустошил её.

– Эх! – удовлетворенно выдохнул Стас, вытер губы об рукав, посмотрел на  Кимуру и спросил: – Что? Не рад видеть меня, что ли?

– Ам… нет… – прошептал Кимура и встрепенулся. –  Рад! А где ты был!? Ты ведь должен был еще вчера вернуться!

– Ну да, должен был! Но пришлось на ночь в лазарете задержаться!

– В лазарете?

– Да! А что ты так удивился?

– Ну… волнуюсь.

– Волнуешься? Хм, а по тебе и не скажешь!

– Ну, просто я в себе все держу.

– А, ну тогда понятно, – усмехнулся  Стас и сел рядом. – Наверное, на нервной почве уже посмертную речь приготовил? И если да, то это ты зря! Я тут помирать не собираюсь! Да и вообще –  я тут ненадолго.

– В смысле?

– А вот это ты мне скажи!–  Стас  посмотрел  на Кимуру  с усмешкой и подернул краешком губы. – Как отсюда выбраться?

– Ха, да если бы я знал, то не сидел бы тут!

– Да ладно! Хорош гнать! Ты тут уже долго и, неужели не думал о том, что на воле лучше?

– А… ну …

– Ну, вот и я о том же! Давай, колись! Как это сделать?

– Нууу…это… – протянул Кимура и  пожал плечами, – ну я, правда, не знаю! За то время, что я тут, никто отсюда живым не выбирался.

– Живым? Думаешь, стоит прикинуться мертвым и дождаться пока твое тело отсюда вынесут? Да уж, старый трюк! Но второй раз мне бы его проделывать не хотелось бы, но если ты говоришь…

– Да нет! Ты что? Ты неправильно меня понял! Живым, в смысле – мертвым, в смысле… короче, трупы тут разбирают на органы!

– На органы? На все что ли? – прошептал Стас  и глянул на свое  причинное место, – хотя,  в принципе, логично! Безотходное производство – это умно. Только вот  не пойму, зачем ты мне говоришь о том, чего все равно сделать нельзя.

– Но… но…

– Никаких но! Ты выбраться хочешь? Или как?

– Да, но… просто я не знаю, как можно отсюда выбраться. За все время, что существует это место, отсюда выбрались лишь трое.

– Всего трое?!

– Да! Да и то – это было лет десять назад!

– Десять или нет, а раз им это удалось, то и нам удастся! Так как они это сделали?

– Просто вернули долг.

– И все!?

– Ну, нет!

– Рассказывай, не тяни.

– В общем, есть тут одна, как бы это правильно назвать, опция  – "день на воле".

– День на воле?