Конунг 2: Треверская авантюра

Все 360 парней еще на стадии отбора прошли через внимательную комиссию из опытнейших хирдманов, поэтому сразу четко знали к чему их будут готовить в первую очередь. Никто изначально и не рассчитывал, успеть в такой короткий срок сделать привычных дружинников-универсалов. Поэтому основная масса кандидатов должна была стать алебардщиками.

И это было главным – концептуальным новшеством. Настоящим прогрессорством, вместо унитарного патрона, командирской башенки, или даже просто рецепта пороха.

Само оружие, конечно же, было известно. Но вот превращать его в главное снаряжение группы бойцов – это пока никто не пробовал. По меньшей мере, среди фризов.

Во-первых, секира на длинном 2-2,5-метровом копейном древке, с крюком и копейным же острием – стоила на порядок дороже привычного и простого оружия. Ведь его, в отличие от алебарды, можно было клепать и из самого плохого железа.

Во-вторых, при отсутствии «инфернального» внешнего врага, как и в раздробленной Руси начала XII века, на побережье большинство конфликтов решались быстро и с помощью небольших собственных или наемных дружин. Батавам же, в их степях и лесостепях, чаше приходилось действовать с седла и применять лук, чем схватываться со своими традиционными противниками лоб в лоб.

Поэтому – одно дело велеть сковать некоторое число алебард, чтобы в трудный час рубить штурмующих стены собственного дома, а другое – раздать в десять раз более дорогую приспособу небогатым бондам. Пусть и временно, но с неизвестным результатом.

Когда десятники наконец-то узнали эту часть плана, сразу их одолело продолжительное молчание. Потом, пошушукавшись и, с подсказки Игорь, поэкспериментировав, согласились, что два-три ополченца с алебардой, точно будут опасны даже опытному воину. Особенно в строю.

Это была высокая оценка. Учитывая, что при стандартном раскладе, стараясь атаковать пусть и не лоб в лоб, но хирды профессионалов легко громили пятикратно превосходившее их ополчение.

Правда, большинство из их юных кандидатов, пока оружие видели не больше одного раза, да и то – в ознакомительных целях и в руках наставников. Единственное исключение сделали для пяти дюжин лучников, собранных в отдельный отряд. В основном – еще только будущих стрелков. Вот они – уже вовсю совмещали владение оружием с шагистикой.

Тех, кстати, кто уже был знаком со стрельбой из лука, принимали с минимальными придирками. Игорь заранее обозначил необходимость набрать минимум 60 юношей, способных в короткий срок начать попадать прицельными залпами по выбранной командиром толпе врагов. Хотя бы шагов за сто.

Не требуя героических свершений, хевдинг потребовал достичь минимального уровня умений, отличающих неорганизованную толпу лесных охотников, от пусть плохонького, но армейского отряда стрелков.

Остальные в это время лишь ходили, бегали, таскали с места на место тяжести, копали рвы и возводили валы. Основным условием было, во-первых, чтобы к концу дня непоседливые подопечные не были способны даже рукой пошевелить. Во-вторых, и самое главное, необходимость приучить их все делать не меньше чем отрядом в 12 человек.

Планы поесть или отправиться к выгребной яме означали одно: вся дюжина вставала, и – обязательно строем – маршировала в нужном направлении. При этом никто не давил на кандидатов классическими речами сержантов из американских фильмов, про то, что они «дерьмо» и прочими осколками масс культуры.

В этом не было необходимости, хотя бы потому что в глазах любого фриза вне зависимости от возраста, опытный хускарл был героем, а его даже самые странные приказы – автоматически имели смысл. Тем более что юношей сюда собрали не принудительным призывом, а предоставив шанс изменить судьбу.

Правда многие упражнения и экзерциции[28 - Экзерциции (лат. exercitio) – устаревший термин, означающий «упражнения»; здесь – воинские и спортивные упражнения.] их наставникам и самим были внове. Сменяя друг друга в течение дня, каждый из них заставлял своих подопечных выполнять многое из того, о чем узнал лишь на пару дней раньше.

Наблюдавший с интересом за этим сумасшедшим домом Анвар, легко узнавал родные советские потогонки, вроде «веселых стартов», почти узнаваемого футбола и упрощенный вариант баскетбола.

Это когда плотно стянутый кусок кожи вместо мяча, нужно было нести в руках, быстро перебрасывать товарищам, и в итоге загонять в плетеную корзину без дна, укрепленную на высоте в полтора роста. Однако здесь, по-прежнему, запрещались захваты и подножки.

Дней шесть назад, немолодой зодчий ворвался вечером в шатер к Игорю, и чему-то радостно улыбаясь, стал настойчивого тянуть с собой. Скучающий, посреди всего этого сумасшедшего дома попаданец, заинтересовался – и не прогадал.

На импровизированном футбольном поле команда, набранная среди наставников, вкатывал очередную «банку» в ворота сборной хирда. И все это, под сумасшедшие индейские вопли разновозрастной толпы, в которую смешалась его дружина.

Конечно же, победителям «пришлось» выдать переходящий кубок-приз и по индивидуальному чемпионскому браслету. В дальнейшем, команде наставников пришлось хотя бы раз в месяц защищать право на все это великолепие от очередных обнаглевших претендентов.

В остальном – коллективные подтягивания, приседания и отжимания, перетягивание каната и скоростные карабканья на вкопанные и тщательно ошкуренные столбы – все это, как минимум в виде концепции, было фризам знакомо. А вот все вместе – заметно изменяло отношения внутри спешно и довольно неожиданно родившегося хирда.

Подхватившие футбольную заразу хускарлы перед заходом светила – по холодку, – с удовольствием устраивали дружеские матчи. И соперничество на поле, почти всегда перерождалось в дружбу за его пределами.

Незадолго до отъезда из Линкебанка, Игорь сделал еще одно, может и предсказуемое, но «открытие».

Смыв пот, после очередной вечерней тренировки, он решил изобразить скучающего ревизора и прогуляться до ужина. Тут-то и обнаружилось, что вокруг их «полевых» тренировок давно пасется толпа зрителей.

Недолгие расспросы показали, что если поначалу среди ближайших к лагерю кустов шуршали лишь получившие отворот-поворот юноши и любопытные подростки, то постепенно к их традиционным вечерним играм, стали собираться менее стеснительный зрители возрастом постарше.

За сутки до начала погрузки, например, собралась толпа минимум в шесть-семь сотен болельщиков. Поэтому он уже спокойно воспринял приключившуюся с ним порцию самых настоящих оваций, когда на следующий день, возглавлял следующую в порт колонну.

Это помогло по-настоящему осознать, насколько хирд, да и он сам, стали популярны среди неизбалованных регулярными зрелищами горожан.

* * *

Но накануне произошли и более важные события. Игорь наконец-то принял от здешней гильдии оружейников последние партии заказанной брони и снаряжения, а казначей Карл – больше часа отсчитывал и любовно взвешивал серебро.

Учитывая размеры сделки, во время этого трогательного момента присутствовал специально приглашенный в качестве свидетеля чиновник из магистрата. Крупный и громогласный мужик благообразной внешности оказался самим бургомистром, и Игорь с удовольствием пригласил его остаться вместе с самыми уважаемыми мастерами гильдии, на пир в честь официального принятия юных кандидатов в младшую дружину и выдачи им оружия.

В итоге никаких «таких» разговоров они между собой не вели, но во время застолья глава городской исполнительной власти этого купеческого анклава, с интересом ко всему присматривался и, очень охотно и благожелательно улыбался…

Груз, кстати, получился действительно объемным, но и дорогим*. Помимо новеньких алебард, уже насаженных на выдержанные ясеневые древки в 2-2,5 метра длиной, было немало и других ценных игрушек.

* Общие расходы на снаряжение младшей дружины:

8 640 гельдов – 60 кольчуг с длинным рукавом мечникам первого ряда

7 920 гельдов – 330 шлемов, по типу «шапель»[29 - Шапель (капеллина) – общее название наиболее простого и дешевого вида шлемов, в виде металлических колпаков с полями. Слегка опущенные книзу поля могли защитить не только саму голову, но отчасти и плечи. Были удобны, прежде всего, тем, что хорошо защищали пешего воина от ударов кавалерийского клинкового оружия и навесной стрельбы из лука. Кроме того, оказались хорошо приспособлены для защиты воина во время штурма укреплений от падающих камней, поленьев или песка.], для большинства рядовых

7 200 гельдов – 240 алебард, из которых 60 – пойдут в запас, на случай порчи или утраты

5 400 гельдов – 300 защитных рубах из кожи и льна остальным воинам младшей дружины

5 200 гельдов – около 16 000 боевых стрел, от массовых до некоторого числа специальных

4 320 гельдов – 60 луков, самых недорогих, среди сложносоставного оружия этого типа

4 320 гельдов – 120 фальшионов[30 - Фальшион – недорогой и популярный европейский меч, с расширяющимся к концу коротким клинком с односторонней заточкой, по форме больше напоминал огромный кухонный нож. Получил распространение не ранее первой половины XIII века, и очень ценился благодаря способности наносить разваливающие рубяще-режущие удары. Различают несколько типов клинка, но главный герой выбрал оружие, не исключающее успешного колющего выпада.], для мечников, командиров дюжин и их помощников

2 700 гельдов – 300 боевых перчаток бойцам ближнего боя

2 160 гельдов – 180 традиционных круглых щитов, для вооруженных мечами и стрелков из лука

1 440 гельдов – 30 шлемов, внешне похожих на приземистые турецкие «ерихонки»[31 - Ерихонка – куполообразные шлемы, с элементами защиты ушей, затылка и лба, известны еще до нашей эры, но скользящий наносник появился лишь в XIV веке. Этот тип защиты сложился в XV—XVI веке в Турции, и был чуть позже перенят на Руси и в Западной Европе. В сцене покушения на Ингвара Чужеземца в Линкебанке, и у него, и у его телохранителей именно такие шлемы приторочены к седлу.], командирам дюжин в младшей дружине

= 49 300 гельдов (83,8 кг отчеканенных монет или более 342 марок серебра)

(из записей Анвара Гарипова)

Несмотря на все скидки, выдавленные за необычно объемный и разнообразный заказ, Игорь впулил в это заметно больше, чем эквивалент стоимости всей своей добычи из предыдущего похода. За исключением разве что клинка, снятого с тела стража в храме каменных выдр, да украшений и прочих ценностей, подаренных на радостях ярлу, его ближайшим соратникам и женской части попаданцев.

В средневековом мире было не принято делать такие массовые покупки. Воины, даже из крупных хирдов, привыкли сами подбирали себе оружие и броню. Поэтому впечатленные гильдейцы сильно упирались при попытке снизить цену, но охотно дарили какие-то дополнительные товары или услуги, очевидно пытаясь обеспечить работой и доходом каждого из своих.

Навязываемые услуги Игорь старался не принимать, но на нужные товары охотно давал себя уговорить. В итоге, удалось сэкономить на 360-ти широких кожаных поясах, усиленных бронзовыми пластинами, и таком же числе не дорогих, но качественных боевых кинжалов. Они достались именно в качестве скидки.

Уже к концу переговоров, когда он осознал сумму, в которую должен был обойтись заказ, Игорь заявил, что «временно» прекращает переговоры. Не желая признаваться в страхе растратить все, что у него есть, хевдинг наобум рявкнул о планах посетить Бувайю и изучить тамошнее предложение. Удачный экспромт принес заметные подвижки по некоторым позициям, а также еще 60 щитов в подарок, и предложение оплатить покупку четырехсот пар обуви, о которой на тот момент и не думал.

В здешнем жарком, а временами еще и влажном климате, крепкая обувка, похожая на древнеримские солдатские полусапоги «калиги», была очень популярна среди воинов и путешественников. Толстая кожаная подошва сандалий снабжалась шипами, и давала надежное сцепление с грунтом. Чулки из того же материала и ремни, покрывали голени почти до половины, и неплохо защищали ноги от случайностей.