Степка

– Да получилось неплохо. Хорошо, что еще есть лавровый лист, и перец горошек. Жалко, что нет никакой крупы, тогда вообще вкуснятина получилась бы.

Татьяна не сказала дочке, что кроме мышки в похлебке сварила и умершего ночью хомяка. На вопрос, заданный утром дочкой, где Мотя? Сказала, что он умер, и она его закопала во дворе. Удивительно, что дочка даже не спросила, где конкретно, она его похоронила. Она совсем не ожидала, что дочь воспримет смерть своего любимого питомца так спокойно. Катя даже не заплакала. Просто сказала, – жалко. Потом они говорили о другом, о разном, пока завтракали хлебом, запивая горячей водой. После завтрака отправились за дровами. Паркетные планки Татьяна отрывала от пола с помощью большой отвертки, найденной в инструментах мужа. Они четыре раза приносили дрова домой. Во второй раз, когда они тащили на покрывале дрова, их увидела Варвара Семеновна, и тоже пошла с ними. Принесенных дров должно было хватить на долго. Печь, конечно, топить не получиться, а греть воду и готовить вполне можно. Только, из чего готовить?

– Надо будет на барахолку мои золотые часы отнести и папины запонки. Поменяем на крупу. А может чай?

– Не лучше на крупу, сказала Катя. Без чая обойдемся. Помнишь папа говорил, что он пил чай из веток и листиков яблони, груши, смородины, вишни. У тебя в больнице сад. Надо веточек наломать, и сухие листья еще висят. Давай я завтра к тебе приду и насобираю.

– Какая ты сообразительная Катюха. Мы с тобой точно не пропадем. Как– нибудь переживем зиму. А завтра обязательно нужно набрать веточек и листьев. А то деревья наверно скоро на дрова спилят.

Глава 5. Ноябрь месяц 1941 года

Что-то врезалось в заднюю лапу неожиданно и сильно. Боль пронзила ее и передалось всему телу. Степка дернулся, мяукнул от сильной боли и упал. Попытался вскочить, но задняя правая лапа отнялась и не работала.

– Ура, я попал, закричал мальчишка плотного телосложения, лет десяти, выскочив из-за перевернутого остова, когда-то легкового автомобиля, а теперь груды рыже – грязного ржавого, местами покрытым копотью металла. В одной руке у него была рогатка, в другой кусок арматуры. Следом за ним появился другой подросток примерно такого – же возраста, но явная противоположность первому. Мальчик был худ, весь вид его выражал борьбу организма со смертью, которую этот организм медленно проигрывал. В руке у него был кусок кирпича.

– Витек, давай быстрей, крикнул крепыш. Он пытается удрать.

Кот справился с первой болью, попытался побежать, но лапа отказывалась работать. В нескольких метрах от него находилась гора строительного мусора, ранее представлявшая часть рядом стоящего дома, туда и запрыгал на трех лапах Степка, к этому спасительному нагромождению, представляющего собой битый кирпич, штукатурку, сломанные и целые балки перекрытий, порванные и искорёженные куски кровельного железа. Сзади раздавался быстро приближающийся стук каблуков преследователя. Крепыш настиг кота, замахнулся и попытался ударить куском арматуры. Раненое животное из последних сил ускорилось и юркнуло под ближайшую балку. Опускающаяся рука врага арматурой задела шерсть на конце хвоста и ударилась об асфальт. Крепыш быстро стал на колени и заглянул в проем под балкой. Потом просунул руку с арматурой в проем, и пошурудил там.

– Ну, где он там, чёли, убег? – Спросил подошедший Витек.

– Да куда он денется. Там он. Поднимаясь с колен, ответил Санек. Я его правда не увидел, но он там. Куда ему деваться. Жалко, не успел ударить. Теперь придется кучу разбирать.

– Да, плохо. У меня и сил нет совсем, три дня уже не ел, ответил Витек, присаживаясь на груду мусора.

– Потерпи, скоро мы его достанем, – откидывая кирпичи в сторону, и пробуя вытащить кровельное железо, как крышей прикрывающее место, где сидел кот. Железо еще не сдвигалось под детскими руками, но количество строительного мусора, придавливающего его, уменьшалось, приближая тот миг, когда желанная добыча окажется в их руках. В это время из громкоговорителя голос Михаила Меланеда сообщил об авиационном налете, и завыла сирена.

– В бомбоубежище нужно бежать, сказал Санек, отряхивая от строительной пыли руки.

– Покамест мы там сидеть будем, он убежит.

– Может. А если бомба упадет, нас тут и накроет.

– Ходи сам, я здеся посижу, что бы он не сбежал. Все равно силов у меня нет бежать.

– Давай помогу, – предложил Санек.

– Не, не надо, мобыть не сдохну.

– Как хочешь, ответил Санек, и трусцой побежал к бомбоубежищу.

Витек, присел на груду мусора рядом, с проемом, где спрятался Степка, продолжая держать кусок кирпича в руке.

Перекрывая вой сирены, послышался звук бомбардировщиков, целью, которых были мирные жители города, старики, женщины, дети. Витек уже видел в хмуром небе приближающийся самолет, в облачках, разрывающихся рядом с ним зенитных снарядов, не попадающих в цель. Видел, как из бомбового люка вывалилась огромная чушка, и полетела вниз. Мальчик попытался подняться, чтобы искать спасение от летящей сверху неминуемой смерти, но упал на колени, возможно от страха, а возможно от того, что голодного ребенка покинули последние силы. В это время, мимо него, стоящего на четвереньках, не пробежал, а медленно проскакал на трех лапах в сторону рядом стоящего дома Степка. Витек, протянул в его сторону руку, и жалобно крикнул, – Стой. Вместе с котом, от него убегала последняя надежда поесть. Его мать, три дня назад ушла на работу вместе с продовольственными карточками, и больше не вернулась. Мальчик проводил взглядом кота, сел, облокотившись на лежащую рядом балку, поднял голову вверх. Сверху продолжала лететь бомба. Падающая бомба летела почему-то на парашюте, все увеличиваясь в размерах. Витек, как заворожённый смотрел, как она медленно приближается к земле, совсем не далеко от него.

– А почему она на парашюте, – равнодушно спросил у себе Витек, совсем не интересуясь ответом. До этого он никогда не видел, бомб, летящих таким образом. Ход его мыслей остановился, так как бомба почти достигла земли. Мальчик закрыл глаза, сжался, ожидая взрыва. Нос бомбы ударился об асфальт дороги. Полотно парашюта еще подрагивало, укладываясь на асфальте, закончив свой полет, а Витек так и не дождавшись взрыва, осторожно открыл глаза. Бомба, упавшая метрах пятнадцати от него, лежала целой на боку, а из ее задней части, вылезали здоровые пятнисто – коричневые крысы, и разбредались в разные стороны.

Воздушная тревога закончилась, и люди начали появляться на улице. Выскочивший одним из первых, Санек сбил арматурой двух совсем не пугливых крыс. Но появившийся патруль забрал их, пояснив, что отправят их на проверку, как переносчиков болезней. Санек сообщил, что у его друга пропала мать, и он голодает. Поэтому вместе с крысами забрали и Витька, для передачи его в детприемник. Витек, уходящий с патрулем, крикнул Саньку о сбежавшем животном.

В это время Степка из глубины подвального помещения, сидя на строительном козле, неизвестно с каких времен забытом в подвале, стоящем напротив маленького подвального окошка, через которое он залез внутрь, и расположенного на уровне тротуара, наблюдал за всем происходящем на улице. Уже ушел патруль, вместе с Витьком и убитыми крысами, разошлись свидетели падения бомбы, и только Санек еще ходил вокруг. Он убил еще несколько крыс, и теперь стоял на том месте, где еще недавно в куче мусора прятался кот. Он пару раз махнул по воздуху арматурой, а затем зашагал по улице в сторону центра. На некоторое время улица оказалась безлюдной, за исключением нескольких крыс, которые не скрылись еще в близстоящих домах. В это время две их них не спеша шли по – широкому, более метра длины, проему подвального окна, через которое Степан осматривал улицу. Они достигли края окна, продолжая ходить по краю, ища спуск вниз. Одна крыса пытавшиеся спуститься по стене местами с отставшей штукатурке, сорвалась и упала на пол подвала, прямо на лапы, продолжила только ей известный план маршрута. Другая, крыса развернулась, пошла обратно. В это время мимо окна прошли два прохожих. Крыса остановилась, передумала, повторив путь первой крысы, но стой разницей, что ей удалось спуститься по стене примерно половину расстояния. Она тоже упала на лапы, и двинулась следом за первой.

Скоро в подвале не было слышно ни единого звука, и сколько не напрягал слух Степка, ничего услышать не мог. Он не ожидал здесь встретить своего собрата. За последний месяц, полтора, его собратьев сильно поубавилось. Иногда он встречал метки, оставленные представителями его кошачьего племени, но сам он их не видел уже несколько недель. Сегодня он осознал, всю опасность, которая исходит от каждого из людей. На улице уже начинало темнеть. Степка решил прыгнуть на окно, расстояние до которого не превышало метра. Но не смог даже совершить попытку. Лапа в середине сустава опухла и сильно болела. Кот решил отложить свое путешествие домой до утра. Ни о какой попытке добыть добычу, из – за чего он последнее время каждый день выходил из дома, он уже не думал. Свернувшись калачиком, Степан начал чутко дремать.

– А Степка, где, спросила Татьяна, когда поздоровалась с дочерью, справилась о ее самочувствии, узнала, чем она занималась сегодня.

– Он не приходил. Как ушел утром с тобой, так пока и не вернулся.

– Придет, уверенным голосом сказала мать, хотя сама переживала за Степку не меньше дочери. Она понимала, что для любого человека в городе он будет желанной добычей. Давай вот, что сделаем, Катюша. Сейчас попьем чаю с хлебом, а потом почитаем друг другу немного и спать.

– Хорошо, только давай печку немного подольше потопим, а то я сегодня с обеда Степку все время выглядываю, несколько раз на улицу ходила, что – то замерзла, и не могу до сих пор согреться.

– А ты часом не заболела?

– Нет просто замерзла.

Татьяна подошла к дочке, приложила губы к ее лбу.

– Вроде не горячий.

Раздавшийся негромкий стук в дверь, прервал их беседу.

– Интересно кто это может быть?

– Не знаю мама, я сейчас открою. И она скрылась за занавеской.

Татьяна, услышала приглушенные голоса. Потом радостный крик дочери.

– Ма, бабушка Варя пришла, принесла котлеты.

– Откуда котлеты, выходя в прихожую спросила Татьяна. Тут ее пронзила страшна мысль.

– Вы, где мясо взяли, а ну говорите?

– Тебе какое дело? Спасибо лучше бы сказала? Я вот принесла по-соседски.

– Где Степа, – крикнула Татьяна.

– Какой Степа? – Не поняла сначала Варвара Семеновна. Ты че ополоумела Танька? Я по чем знаю где он? Я его дано не видела. Она продолжала стоять с тарелкой руке. От тарелки исходил давно подзабытый вкус жареного мяса. И тут Татьяна все поняла. Внутри у нее похолодела. Она подошла, вытолкнула стоявшую на пороге соседку.

– Никогда больше не приходите с таким предложением Варвара Семеновна, слышите, никогда. И со всей силы захлопнула дверь.

– Совсем ты чокнутая Танька. Сдохнешь с голоду со своей Катькой, – услышала она слова удаляющийся соседки. – Вот сейчас Драчевским отдам, они уж мне спасибо скажут. А ты дура о себе бы подумала, да о дочке. А она все про кота, будь он не ладен.

– Ма, а ты зачем бабу Варю выгнала, она вон нам котлеты принесла. Я так давно не ела котлет. Очень есть хочется. Они так пахнут вкусно.

Татьяна присела, обняла дочку.

– Не могу я дать тебе такие котлеты доченька.