Бойся желаний чужих

Сергей отнял его руки, и осмотрел рану. Темная густая кровь медленно сочилась из раны проделанной осколком. – Наверно стекло, или что-то другое. На каждом дроне было закреплено по одной семидесяти пяти граммовой тротиловой шашке. Они создают ударную волну. Это их основная ударная мощь. А тут осколок. – Кречет вернул на место руки раненого, произнес, – Все хорошо, сегодня ты не умрешь. – Он положил правую руку, на руку раненого, левую на его лоб, сосредоточился. – Все будет хорошо Ваня. Ты будешь жить, и будешь жить еще долго, если сменишь профессию. Когда выздоровеешь, съезди к родителям, они соскучились и ждут. А теперь спи. Скоро тебя заберут, и отвезут в больницу.

Кречет поднялся, отер мокрую от крови руку об штанину, и пошел к лестнице, ведущей в подвал. Теперь он знал где искать. Открыв дверь в подвал, начал спускаться по лестнице. Здесь не было уже той красоты, что на первом этаже дома. Ровные бетонные стены светло – серого цвета подвального помещения, освещались редко расположенными, встроенными светильниками, на потолке, типа Амстронг[55 - Потолок Армстронг – это подвесная система, которая быстро монтируется и дает много возможностей для создания интерьера], наверняка прикрывающие многочисленные коммуникации дома. Ровный, не сильный гул, с небольшим дребезжанием, говорил о том, что где – то работает электродвигатель. В центре подвала, не далеко от лестницы, на треноге стоял Корд.

– Ну дела, – вспомнив присказку Зекана Мизановича, подумал он, осматривая местоположение пулемета. Слева и справа находились двери. Он открыл одну, заглянул внутрь. – А это точно для меня, – негромко произнес Сергей. – Это же выходы в вентиляционные шахты. Тут бы меня в капусту и покрошили.

В коротком, но широком коридоре, виднелась по центру, последняя, третья, массивная дверь, покрашенная светло – серой молотковой краской, в тон стен, а может наоборот, стены были окрашены в соответствии с цветом двери. В любом случае дверь выглядела солидно, и, если постучать, наверняка ее не откроют. Кодовый замок мог открыть только обладатель отпечатка пальца. Сергей попытался сосредоточиться на ударе в дверь, с помощью своего устройства. Немного, бетонной, крошки ссыпалось на пол, и больше ничего не произошло. Он попробовал еще, но ничего не изменилось.

– Крепкая, ничего не скажешь. А как же Гена стену ломал? – Размышлял Кречет. Он искал в настройках, пульта, но ничего не находил. И тут в памяти всплыло поведение Тамары. Она наставляла в его сторону руку, как будто пыталась атаковать его. Сергей решил повторить ее прием. Он выставил вперед руку, с распрямлёнными и сжатыми пальцами, направив ее на дверь. На экране монитора вспыхнула надпись: При использовании максимальной активной защиты, пассивная защита будет отключена. И ниже два квадрата с надписями внутри: Зеленый – Применить, красный – Отклонить. – Как же много я еще не знаю об этом приборе, – подумал Сергей. Указательным пальцем он, собрался, дотронулся до зеленого квадрата, как за спиной раздался одиночный выстрел пистолета. Кречет вздрогнул, и резко развернулся. Перед ним стоял Иван Иванович Иванов. Его руки держали Корд, указательный палец лежал на спусковой скобе пулемёта. Выражение триумфа на лице сменилось удивлением. Он попытался обернуться назад, но смог сделать всего пол оборота, ноги подкосились, Иванов упал лицом на пол. На куртке, бежевого цвета, рядом с левой лопаткой, расширялось пятно крови.

– Ты снова спас мою жизнь.

– Видимо такова моя доля, спасть тебя, друг мой, – улыбнувшись ответил Глеб. – Решил тебя подстраховать, мало ли что. В боевиках всегда, дерьмо в конце случается.

– Вы что господин Миранчук, часто боевики смотрите? – Сергей подошёл, обнял друга.

– По молодости смотрел, регулярно.

– Наверно мы все смотрели. Ты, лучше, вернись обратно. Я тут новую функцию своего пульта буду пробовать, мало что.

– Как скажешь начальника, – улыбнувшись, с акцентом ответил Глеб. – Я немного наверх сдам, и за тобой буду присматривать, а то не известно, как дальше сложится. Ты если что, на пол падай, я их крупными маслинами[56 - Маслина – на уголовном жаргоне называются пули или патроны] нашпигую, – погладив пулемет, добавил он.

Кречет вернулся на прежнее место, пальцем прикоснулся к зеленому квадрату. На экране вспыхнула надпись: Пассивная защита отключена. Сергей выставил левую руку вперед, повторив жест Тамары, и сосредоточился. Несколько мгновений спустя, к ровному гулу электродвигателя, прибавился треск в проеме двери. На пол посыпалась бетонная крошка, дверь начала прогибаться внутрь. А затем огромная сила, неизвестного поля, вырвало ее и кинула внутрь помещения. Кречет напрягся, ожидая новую опасность. Тяжелая дверь пролетев несколько метров с грохотом упала на пол, со скрежетом, оставляя на плитке пола глубокие борозды, проскользила, и остановилась. На экране его монитора выскочил баннер: Пассивная защита включена.

Кречет шагнул вперед. В огромном помещении, в его ближней части, стояло несколько столов, в нескольких метрах от левой стены, на которой были закреплены три больших работающих монитора.

– Смотри Глеб, – сказал Сергей подошедшему товарищу, – Тут настоящий командный центр со всем необходимым. А хозяев нет.

– Так нас увидав уже в побег собрались. Они за тобой все время по мониторам следили. Вон смотри, топают по дорожке к вертушке.

Кречет связался с Денисом.

– А я вас собирался вызывать Сергей Александрович, ответил он. – Тут два косолапых из дома вышли, не спеша ковыляют к вертолёту. Водила вертушку уже запустил.

– Далеко им еще? Мне с этой камеры не понять.

– Минуты три, четыре. До вертушки метров двести, может меньше, но они же идут, как в штаны насрамши.

– Можем не успеть, – ответил Кречет.

– А может мне вертушку спалить? Я пять штук в воздух поднял. Еще секунд тридцать, и они на месте будут.

– Отсеки их от вертушки. Вертушку не трогай, если им помешаешь. Пусть пилот улетает.

– Добро.

– Смотри не промахнись. Они мне живые нужны.

– Понял Сергей Александрович. Будьте спок.

Выход из командного центра им преградила такая же дверь, через которую они вошли. Кречет открыл ее, как и первую, с той лишь разницей, что она снесла установленный на треноге Корд, и остановилась у открытой обычной входной металлической двери, ведущей на свежий воздух. Поднявшись по ступенькам, они увидели, что дорожку, вымощенную прорезиненной тротуарной плиткой, перегородила стена пламени шириной метров десять. Беглецы неуклюжими руками, снимают свои шлемы, а вертушка, поднявшись в воздух, уходит на запад.

Сергей направился к тем, кого он так искал. Сейчас в его душе не было, ни радости победы, ни предвкушения скорого возмездия над врагом. Он и сам удивился своему душевному состоянию. – Наверно это пульт. Нормальный человек не должен так себя вести. Возможно, кто – то другой, более сдержанный, но не я, – подумал он. – Я так хотел их найти. Найти и отомстить.

– Господа, прошу снять свою спецодежду и проследовать со мной.

Семен Владленович скривился, но промолчал.

– Не до оценили мы тебя, Кречет, – сквозь зубы, ответил Соломон Степанович.

– Ну и ладно. Что уж теперь. У меня, как у юриста, к вам Семен Владленович, очень много важных дел. Пойдемте. И вы тоже господин Вассерфирер. – Он развернулся и пошел вокруг домовладения в сторону проходной.

Глава 24

– Ну что Глеб согласен, – спросил Сергей, сидя, напротив друга, на веранде отцовского дома.

– Ты мне предлагаешь оклад, суммой, больше, чем я за год сейчас зарабатываю.

– Так и должность какая? Господин Властелинов нам такую империю отписал, что я, и сам в начале, в шоке был. Это только в нашей стране такое возможно, за двадцать с небольшим лет, из рядового номенклатурщика, стать долларовым миллиардером.

И это еще не все господин Миранчук. По итогам года дивиденды, с большим количеством нулей.

– Ну, не знаю. Твое предложение меня просто ошарашило.

– Другого кандидата я не вижу. Знаю, что справишься. Мне нужен на этом месте свой, проверенный человек. К тому же, я у тебя в долгу. Ты уже два раза жизнь мне спас.

– Ну, этот вопрос мы можем легко уладить. Там у тебя в баре стоит бутылка Гленфаркласа[57 - Гренфарклас – шотландский виски пятидесятилетней выдержки], разлива, две тысячи пятого года. Я ее еще в первый свой визит к тебе приметил. Грешен, люблю хороший вискарь. Плесни мне на два пальца в стакан, и мы в расчете.

Сергей, засмеявшись, поднялся.

После ужина, который подала Мария Семеновна, оба прихватив бокалы, вышли покурить на веранду. Сидя в креслах, разговаривали на посторонние темы. Глеб рассказывал, как познакомился с Александром Львочем, как тот помог ему, и он благодарен судьбе, что был знаком с этим человеком. Сергей молчал, слушал. В темном, фиолетовом, небе промелькнул метеорит, прочертив яркий след, не долетев до земли.

– Ты загадал желание Глеб?

– А, ты об этом. Нет, не верю. Даже если это народная примета, – ответил тот. – Если бы такие желания сбывались, думаю, мир погрузился в хаос.

– Возможно ты и прав. Человечество еще не готово к таким возможностям. Когда я был маленький, летом с родителями ездили к бабушке, папиной маме. Она жила в деревне, Ставропольского края. У нее во дворе стояла старая железная кровать. Летом, папа иногда там спал ночью. А я боялся там спать. Боялся, что, кто – то нападёт на меня из темноты. Спасть не спал, но иногда лежал с папой в темноте, и смотрел на звезды. Это не передаваемое зрелище. Вокруг темнота, а там за кроватью, своя жизнь. Какое – то шуршание, скрипы, писки, иногда страшный крик совы, а рядом со мной отец, и ничего не страшно. Мы лежим и смотрим на звезды. Говорим, о чем – то. Я не помню, о чем. Да это и неважно. Миллиарды, и миллиарды звезд, яркий млечный путь, иногда пролетающие спутники, иногда сразу несколько. И падающий метеорит, иногда, каждые несколько минут. Сейчас такое наверно можно увидеть только в горах. В населенных пунктах везде освещение, и кажется, что на небе совсем мало звезд. Если бы можно было загадать желание, я бы загадал, чтобы вернуться туда, в детство. Снова лежать рядом с отцом, смотреть на звезды, о чем – то разговаривать, и осознавать, чтобы не случилось, он меня защитит, и сделает все, чтобы я был счастлив.

– Давай помянем твоего отца Сергей, – сказал Глеб, разливая виски по бокалам.

– Давай помянем всех близких, которых мы потеряли. Тех, кто сами ушли, и тех, кто мог бы еще жить, и радоваться жизни.

Они засиделись за полночь, и когда Глеб ушел, Сергей принял душ, отправился спать.

Тишину ночи разорвал треск бьющего стекла. Кречет вскочил с кровати. Комнату, в которой он спал, стремительно заполнял дым. Слышались громкие, четкие, команды, шум многочисленных человеческих тел, падающая мебель, испуганный крик и кашель Марии Семеновны. Сергей закрепил пульт на голове, включил его. Не спеша, стараясь не столкнуться с незваными вооруженными людьми, в коих признал представителей спецслужб, оделся, продолжая огибать снующих в разных направлениях бойцов, в поисках его, Кречета Сергея Александровича. Подойдя к сидевшей в своей комнате Марии Семеновне, тихо сказал, наклонившись к ее уху, – Спокойно Семеновна, не волнуйтесь, вам ничего не грозит. Я сейчас уйду, и все улажу.

Он вышел из дома через входную дверь. Проходя мимо вытянувшегося в струнку бойца, что – то сказал ему, и начал спускаться по лестнице.

– Служу России, господин президент, – ответил тот.