Вторжение

Вторжение
Сергей Владимирович Аванесов

После праздника 8-го марта, в тела жителей страны начали вселяться инопланетяне, не переносящие алкоголя.

1

Тупо смотря на монитор, Сергей понимал, что ничего путного сегодня до обеда не сможет сделать, а возможно и до вечера. Тело внутри все было каким-то не своим, слегка потряхивало, немного знобило, во рту свинарник, со вкусом перегарища, в голове полное отсутствие каких бы то ни было умных мыслей. Каких умных? Мысли были, но совсем другие попроще,– как мне хреново, и праздник удался. Или даже где-то мудрые. Ну не нужно было столько пить. И правда не хотелось пить так много. Брат с женой – кубанские казаки, пару друзей с женами, наконец теща. Этим не объяснить, что завтра на работу, что ты не хочешь пить, да уже и не можешь, не то здоровье. И под чутким контролем близких людей приходилось пить до дна, что бы все были здоровы, уважаемы и любимы. А выпили много. Почти все тосты пили по делу, почти все за женщин, а за кого еще? Их ведь праздник, восьмого марта. И что, в итоге? Вон моя красота, как огурчик, с утра на работу улетела, все обрадованная подарками, цветами, и трезвая. А я здесь, дома больной, один и никому не нужный, практически умирающий. Вспомнилась фраза из детской сказки – «не пей, козленочком станешь». Да, какая народная мудрость заключена в такой короткой фразе, – подумал Сергей, встал, включил газ, поставил чайник, поплелся в ванную, посмотрел на себя в зеркало.

– Твою мать, – краще в гроб кладут, смотря на свое отображение в зеркале,– сказал он. Подставил голову под кран с холодной водой. Вода сделала свое дело. Стало немного легче, но в наклонённой голове резко сначала запульсировало, а потом откуда-то взявшиеся молотки забили по вискам с двух сторон.

– Уу, взвыл Сергей, – лучше б я вчера сдох, – сказал и поплелся в комнату за цитрамоном. От засвистевшего на плите чайника, у него чуть глаза не вылезли на лоб.

Попивая чай за столом, обратил внимание, что действие цитрамона начало свое благотворное действие. Но это все, что сделал цитрамон, немного ослабив головную боль. Остальные недомогания остались на месте. Прикуренную сигарету Сергей раздавил в пепельнице, вчера накурился на несколько дней вперед.

– Да уж, давненько я так не вкушал, прям огнедышащий дракон какой-то, – вслух сказал Сергей, и продолжил,

– Эти друзья, да родственники, вроде нормальные люди, при деле, должностях. А как какой праздник, бац и уже как обыкновенные алкаши, вообще без мозгов и тормозов, знают, что будут болеть, но все равно жрут. И я с ними. Безвольный и слабохарактерный. Но вчера день удался. Господи, ну как же хреново. Может нарушить традицию и похмелиться. Уж очень тяжелый случай сегодня, – снова сказал себе Сергей.

Внимание привлекло какое-то движение в коридоре. Он поднял голову и увидел существо похожее на человека, стоящее боком к нему, вздрагивавшие всем телом. Сергей и раньше видел в своей квартире, да и других местах где ранее жил, какие-то сущности. Но те предыдущие появлялись на секунду, две, и исчезали. Сергей тряхнул головой и пожалел. Такое впечатление, что в голове, что-то повернулось, возможно снаряд, возможно газонокосилка, а может просто воздушный шарик надулся, выдавливая мозги наружу, вот-вот готовый лопнуть. Он опять посмотрел в коридор, существо, никуда не исчезало. Повздрагивая на месте, повернулась к нему. Голое, полупрозрачное, худое тело, сероватого цвета, с выпуклым животиком, узкими плечами, странной лысой головой, без носа и ушей, и большим полуоткрытым беззубым ртом. И это существо не то пошло, не то поплыло в сторону Сергея. Большие круглые бесцветные глаза уставились на него.

– Вот она белочка. Ну что дожрался, пьянь, -сказал снова себе Сергей.

Однако не сильно поверив в свои слова, встал из-за стола, отступил назад, упершись спиной в стену кухни. Отступать дальше было некуда. Полупрозрачное существо не пошло к Сергею через стол, а стало медленно обходить, или оплывать его.

– Чур меня, – сказал Сергей, и перекрестился. Но ничего не изменилось, существо приближалось.

– Чур тебя,– сказал он, и перекрестил существо, которое уже подошло к нему, но и сейчас ничего не изменилось. Существо подплыло к застывшему от страха Сергею, и вошло в него. В глазах потемнело.

2

Сергей открыл глаза, осмотрелся. Он лежал на полу. Очень болело правое плечо.

– Наверно ударился плечом о стол, когда падал. Во дожрался до белки. Глюки всякие мерещатся, мучительно думал он.

– Придется похмелиться, иначе сдохну, или свихнусь, – снова в слух произнес Сергей. – Точно белка, раз с собой разговариваю, – подумал он. Белка – это вам не игрушки. Нужно взять коньяк и идти в биллиардную к пацанам. Сам же пить не буду.

Неожиданно в дверь постучали.

– Кого это черт принес, – снова почему-то спросил себя в слух Сергей, но обрадовался. Возможно и идти никуда не придется.

Стук повторился снова.

– Нетерпеливый кто-то,– подумал он. Посмотрев в глазок, с трудом узнал соседа, Вовку программиста, из квартиры наискосок. Открыл дверь.

– Извини, дядь Сереж,– сказал испуганный парень, и без приглашения проскочил в коридор, быстро закрывая за собой дверь.

– Дядь Сереж, вы как? Извините, что без приглашения. Мне плохо, у меня это, ну как сказать, глюки с бодуна. Страшно мне. На улицу в магазин боюсь идти, да и денег нет, в квартире остались. Я домой сам не пойду, там жена демон и эти, такие серые с глазами. У вас есть похмелиться? А то такое мерещиться. Никогда такого не было.

– И у тебя белочка? – перебил его Сергей.

– В смысле? Какая белочка? Глюки? А еще у кого? – спросил удивленно Вовка.

Сергей хотел ответить, но не успел. Рядом с Вовкой из серой дымки, появилось вздрагивающее серое пучеглазое существо. Вовке некуда было деваться, и он только вскрикнул, перед тем как существо вошло в него. Сергей непроизвольно подхватил падающее тело парня, и опустил его на пол, оперев о стену в узком коридоре.

– Что за хрень, ….. Твою мать, – констатировал в слух Сергей. Он хотел еще продолжить свои умозаключения в слух, так как таковых для такой ситуации сразу вспомнилось великое множество из большого и могучего русского языка, и уже совершенно не мешала куда-то отступившая головная боль, но тут его внимание привлек Вовка, из которого вылезло серое тело. Вернее, это было уже не серое, а какое-то серо-красно–бордовое, и напоминало оно какое-то изломанное страшной болью создание. Большие лупатые глаза выражали боль, полупрозрачное тельце подрагивало, извивалось и уменьшалось, пока не уменьшилось до бордово-коричневой точки, и пропало. Вовка зашевелился.

– О как? – Сказал Сергей. Пошел на кухню, достал из настенного шкафа два фужера, поставил на стол, налил коньяка.

– Это уже второй такой чел в меня вошел, теперь там уже два, – жалобно простонал, поднимаясь Вовка. – Что они там со мной делают? Жрут, что ли изнутри? Или личинки откладывают?

– Садись за стол, выпей, нет в тебе никого. Он ушел.

– Куда, – спросил Вовка.

– Я откуда знаю, я ему не путеводитель. А ну-ка расскажи о первом.

– В смысле?

– Пей, рыкнул Сергей. И залпом выпил свой коньяк. Посидел немного с закрытыми глазами, ощущая, как напиток движется к желудку, оставляя тепло по мере своего продвижения. Открыл глаза, взял сигарету, прикурил, затянулся. Что ж я себя так долго мучал-то, чувствуя, как жизнь возвращается, промелькнуло в голове.

– Рассказывай о первом, – снова вернулся к разговору Сергей.

– А, ну это, сидим мы на кухне завтракаем. Клавка картошку пожарила, а мне паршиво, жрать не хочу, чай пью. Клавка мне,– что не ешь?

Говорю, – плохо, за пивом нужно сбегать, здоровье поправить, потом и поесть можно. Короче сидим. Клавка с дочкой едят, я чай пью. Вдруг бац такие серые челы появились в кухне, из не откуда. Дочка Янка в крик, Клавка тоже за дочкой заорала. Один серый, который поближе к Клавке был, сразу в нее влез, и Клавку, как подменили. Орать перестала, повернулась к оставшимся серым, и на каком-то тарабарском языке, этим челам, что-то говорит, а в меня пальцем тычет. Двое развернулись и пошли в комнату, а третий на меня двинул. Я дочку собой закрыл, чел в меня вполз, и все, дальше ни че не помню. Очнулся на полу. Дочки рядом нет. Клавка недалеко стоит, какая-то растерянная, руками машет, чего-то кричит, на хренячем языке, оставшимся двум серым. Я вскочил на ноги, шмыг мимо них из квартиры, и это к вам. Они даже не стали меня останавливать, или гнаться за мной. А вообще она и на Клавку перестала быть похожа. Дядь Сереж, что это за фигня, что это происходит?

Сергей не ответил. Молча налил на глоток коньяка в фужеры, подвинул вазочку с конфетами. Молча выпил, и снова закурил. Вовка тоже выпил и закурил на халяву, помалкивал, думая о чем-то о своем, периодически озираясь.

– Да хватит уже башкой крутить, тебе они не опасны.

– Это как?

– Пока точно не знаю, но есть подозрение. Скажи, твоя беременная Клава вчера не пила.

– Ну почти, так пару глотков вина красного выпила и все.

– Ну это наверно не в счет.

– Что не в счет?

Сергей не ответил, снова разлил по бокалам на глоток, закурил сигарету, произнес,– ну, что Вовчик, за здоровье. Стукнул бокалом о бокал, выпил. Чуть поморщился, затянулся дымом, откинулся на спинку стула, с удовлетворением произнес, – Лечение пошло впрок. Ты как?

– Полегчало, – ответил Володя.

– Значит, так Вовчик, бери бутылку, и сейчас за мной. Ни в какие дела по дороге не встревать.

– Куда, мы?

– В биллиардную к Мишке. С пацанами посоветуемся, кто-то все равно там есть. А потом твою жену и дочку выручать будем.