Квадратный метр неба

– Довольно глупо было с вашей стороны его критиковать, ведь никто даже и не видел ваше творчество со стороны, что уже ставит под сомнение вашу критику, – с умным видом говорил двадцатилетний Питер, стремящийся обратить на себя внимание главной фигуры литературного объединения, которое имело не малый успех не только среди стен университета, но и далеко за их пределами.

– Вы первый раз присутствуете на заседании и уже пытаетесь показать себя со всем размахом. Литературная критика не предполагает наличие собственных трудов. Да и как вы можете говорить о том, что с моим творчеством никто не знаком, если сами присутствуете здесь впервые? – улыбалась девушка, рассматривая очередного парня, стремящегося приковать к себе порцию внимания.

– Пожалуй, вы правы, – застыл на месте Питер, усиленно думая, чтобы такого ответить. – С вашим творчеством я ещё не ознакомился.

– Думаю, нам стоит перейти на «ты», ведь нет никаких ограничивающих факторов, которые могли бы говорить об ином, согласен со мной? Излишняя вежливость затормаживает творческую обстановку, – уже после того, как никого в аудитории не осталось, с расстановкой проговорила Ассоль, тщательно подбирая слова, которые могли бы подчеркнуть её лидерство и сохранить межличностную дистанцию.

Питер встал, запустил свою руку в волосы, поправил причёску и непринуждённо спросил:

– Тогда нам стоит познакомиться поближе в более неформальной обстановке, ведь нет никаких ограничивающих факторов, согласна со мной? – и в этом парнишке, совсем ещё юном, наполненном максимализмом, Ассоль увидела нечто такое, что не дало ей отнести его к обыкновенным болтунам, ведущим себя лишь только поначалу излишне самоуверенно и раскрепощённо. Девушка почувствовала, что в возникшем перед ней парне действительно имеется значительная сила, ещё ему неподконтрольная.

И с этого первого незамысловатого диалога началось совместное путешествие Питера и Ассоль в дальнейшую жизнь. Да, они не были рядом в прямом смысле слова, но не прекращали поддерживать тесную связь на протяжении многих лет. Безусловно, что в какие-то моменты она ослабевала, в другие же, наоборот, усиливалась, но никогда не обрывалась. Было бы ошибкой назвать их общение дружбой, но многое из того, что в себя вмещает смысл этого слова, действительно присутствовало. Совместное времяпрепровождение, взаимовыручка и помощь, поддержка и забота – эти атрибуты знакомы каждому человеку, у которого имеются друзья, но следует учитывать самое главное: Питер – мужчина, Ассоль – женщина.

Прошло много времени, прежде чем они смогли действительно узнать друг друга, заглянуть под оболочку, видимую каждому. Ассоль была девушкой, которая от возникающих проблем закрывалась в себе и убеждала себя, что ей так лучше с ними справляться. Она считала, что таким образом переварит их, а образовавшиеся отходы сможет выбросить в закоулки своего сознания, откуда они не смогут её потревожить. Но постепенно эти закоулки наполнялись мусором и превращались в мысленную свалку, которая с новой силой давила на уникально чувствительную девичью натуру. Питера привлекало в Ассоль её женственность, аристократическая лёгкость и чистоплотность. К тому же она была мудра не по годам, о чём свидетельствовали выводы из её наблюдений, небанальные взгляды на окружающий мир, скрупулёзное отношение к мелочам и условная дальнозоркость. Мудрость, переплетённая с внутренней неуверенностью, заставляла Ассоль сдерживать свои эмоции и чувства по отношению к людям. Ей было сложно довериться человеку, но если этот момент наступал, то весь внутренний мир девушки, в котором она сама толком не могла разобраться, представал перед другим в обнажённом виде. Ассоль была маленькой, беззащитной девочкой в оболочке сильной и независимой женщины.

К Питеру Ассоль привязали кардинально противоположные качества, недостаток которых у неё наблюдался. Её удивляла его уверенность, которая иногда ничем не была подкреплена. Девушке казалось, что Питер готов пройти сквозь языки пламени. И действительно, он без лишних колебаний не раз бросался в костёр, даже если после этих стремлений вперёд на его теле оставались ожоги, которые другого заставили бы в следующий раз остановится. Также Ассоль ощущала силу во взгляде Питера, который мог заставить человека изменить своё мнение, ни сказав ему и слова. И на фоне всего этого абсолютно неуместной была также и его доброта, которая могла распространиться даже на неприятных и чуждых ему людей. Но в этом и была его особенность, кажущаяся наблюдателю чем-то неправильным и далёким. Ассоль видела в Питера того, от кого непонятно чего и ожидать (и это несло в себе больше света, но иногда и могло застигнуть другого врасплох). Каждый новый день мог действительно стать новым, непохожим на предыдущий и на следующий. В последствии девушке станет понятно, что это довольное редкое качество, означающее то, что человек способен не дни вмещать в жизнь, а жизнь – в дни. Как уже можно было заметить, Питер олицетворял стихию воздуха, что уже обо многом говорит. В большинстве случаев он был лёгким ветерком, привлекающим своим дуновением окружающих его людей, но иногда становился и ураганом, отпугивающим его увидевших, способным в мгновение сдвинуть с места несдвигаемое.

И неправильно было бы считать, что Питер был человеком, у которого не имелось изъянов. Не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы их сосчитать. Одна из его пагубных привычек находила отражение к тяге к ранее неизвестному, и прежде, чем действовать, он не обдумывал возможные последствия и риски, что ни единожды приводило его к самым негативным результатам, о которых ему приходилось сожалеть. Пройдёт ещё немало времени, когда он наконец-то перестанет идти по этим граблям, поняв, что это не путь с препятствиями, а стремление к ним. Излишняя самоуверенность может показаться нам отрицательной чертой в характере и, вероятно, так оно и есть, но это и отличный пример, что в некоторых случаях закостенелое «плохо» может выступать в роли недооценённого «хорошо». Человек (не обязательно неуверенный в себе) рассудительный, склонный к кропотливому анализу в случаях, требующих сиюминутного решения, застопориться на месте, и его обгонит тот, кто чрезмерно уверен в себе. И только время покажет, врежется ли он на скорости в стену и расшибётся, или снесёт её, открыв для себя новые горизонты.

И вот таких два разных человека, наполненные всевозможными странностями и противоречиями, встретились. И до того момента, как они впервые уснули вместе, и не в одном помещении или даже кровати, укрываясь разными одеялами, а когда уснули так, чтобы проснуться и посмотреть друг другу в глаза, улыбаясь и понимая, что этот день настал, они прошли долгий путь, усеянный самыми разнообразными ситуациями, преградами, чувствами и эмоциями. Это, как уже известно, были и экстравагантные выходки Питера в различных состояниях, и искусственная отстранённость, а также попытки держать дистанцию со стороны Ассоль, и тишина, когда они оба старались сделать вид, будто им всё равно друг на друга, но в моменты этого молчания они разрывали сами себя на клочья, проклиная этот мир.

И по итогу всё это помогло им сблизиться до такой степени, что они чувствовали друг друга на расстоянии, знали, какое у кого настроение и что необходимо сделать, чтобы оно улучшилось. Они стали той парой, которую никогда бы не превознёс в своих стихал поэт, в картине – художник, в кинофильме – режиссёр, в звуках – музыкант. Они разбивали все рамки прекрасного, возвышенного и сокровенного, они разбивали их, потому что эти рамки были настолько узки для описания их взаимоотношений, что не выдержали бы того смысла, что кроился в одном лишь только взгляде, не говоря уже о других сторонах их общения. Два морских течения слились в одно. Спонтанный риск превратился в оправданный, неуверенность сменилась общей целью, попытки что-то найти с обеих сторон выросли в самореализацию. Каждый из них был самодостаточной личностью, но в совокупности Питер и Ассоль представлялись единым организмом, до такой степени познавшим гармонию, что вырабатывающаяся энергия заставляла не только их, но и окружающих людей двигаться вперёд. Звучит утопично и возвышенно, но было бы глупо это отрицать только потому, что мы редко видим союз таких людей в окружающей нас действительности.

– Мне сложно представить, что это такое – четырнадцать миллиардов лет наблюдаемой Вселенной. Понимаю, конечно, что этот тот свет, который смогло запечатлеть человечество, но подумать только – четырнадцать миллиардов! – лёжа на покрывале вместе с Ассоль, удивлялся Питер. Они решили выехать загород, чтобы подышать свежим воздухом, не пропитанным суетой, выхлопными газами и бесконечной спешкой прохожих.

В последнее время Питер заметил в девушке перемены, которые казались ему не самыми лучшими: её настроение заметно ухудшилось, взгляд казался далёким и не находящим радости в буднях, а движения приобрели скованность и незавершённость.

– Миллиарды… Миллионы… Обыкновенные числа с множеством нулей, какая в них разница? Мы смотрим с тобой на светящиеся точки на ночном небе, и это прекрасно… – с небывалой силой девушка прижалась к Питеру, который не менее крепко её прижал к себе.

– Это лишь потому, что человека пугают нули, пока мы не столкнёмся с ними в жизни. Самый элементарный пример: миллион секунд – это одиннадцать дней, а миллиард – тридцать пять лет… – цепляясь взглядом за звёзды, сказал Питер. – Другое дело игры со смыслами. Иногда мы можем этот миллиард вместить в миллион, и, думаю, у меня это получилось. – Он повернулся к Ассоль, заботливо обхватил её шею и нежно поцеловал.

– Интересно, а как бы сложилась твоя жизнь, если бы я не появилась у тебя на пути? – задумавшись, озабоченно спросила Ассоль.

Питер с лёгким недоумением посмотрел на девушку, его не покидало непонятное чувство тревоги, и каждый раз, когда он пытался прояснить, в чём причина поникшего и меланхолического настроения Ассоль, то она лишь отводила голову в сторону и выдавливала из себя: «Всё нормально», «Бывает такое настроение, скоро всё устаканится» или «Скоро приду в себя».

– Зачем вообще об этом думать? Мы не можем изменить прошлое, как бы того нам не хотелось. Но даже суть не в этом… Если бы я потерял память или меня каким-то образом получилось бы вернуть назад в прошлое, то первым человеком, которого я бы захотел встретить снова, была бы ты, Ассоль… – он посмотрел девушке в глаза и увидел постепенно наворачивающиеся слёзы, в которых отражалось ночное небо, отчего они казались вместительнее любого океана. Питер прижал её к себе настолько сильно, насколько это было возможным, чтобы не причинить боль. – Ну… Ты чего? О чём ты думаешь, какие мысли сидят внутри тебя, что ты сама их боишься? Посмотри мне в глаза…

Ассоль осторожно посмотрела и уже не смогла сдержать потока слёз, вырывающегося наружу. Все те эмоции, которые она пыталась заглушить, нашли свой выход в слезах, заставивших Питера серьёзно испугаться. Ассоль уткнулась головой в грудь Питера, который пытался её успокоить, поглаживая голову, и просидела так минут десять. Когда слёз уже не осталось, она обратилась к Питеру дрожащим голосом:

– Спасибо тебе…

– За что, Ассоль?..

– За всё-всё, за то, что я повстречала тебя в своей жизни, за то, что находишься со мной рядом, за то… – она резко остановилась, приподняла свою голову и с таким выражением посмотрела Питеру в глаза, что он запомнил этот взгляд на всю жизнь, который будет являться ему во снах и в периоды самого отчаяния. Этот взгляд был наполнен искренностью, нежностью, благодарностью. Питер окончательно понял, что действительно к нему испытывает Ассоль. – Я люблю тебя… – Впервые в своей жизни прошептала девушка эти слова, вместившие в себя всю её радость, боль, свободу, скованность, теплоту и, главное, обнажённую душу.

Уже в квартире, лёжа в постели, Питер не мог уснуть и смотрел в потолок. Его посещали довольно странные и волнительные мысли, связанные с Ассоль. Ему казалась, что она, сейчас уснувшая на его руке, своими словами (самыми долгожданными и счастливыми в жизни молодых людей), сказанными пару часов назад, попыталась подвести итог их взаимоотношениям на протяжении всего времени, начиная с того момента, как они познакомились. Он не сомневался в их искренности, но что-то подсказывало ему, что есть ещё что-то, сподвигнувшее Ассоль их произнести. Это и пугало Питера, заставляло его беспрерывно думать и искать ответы на интересующие его вопросы.

– Ты спишь? – шёпотом спросил Питер у девушки.

– Не могу уснуть… – ответила Ассоль и хотела повернуться к Питеру лицом, но он остановил её поцелуем в спину.

– Ассоль, расскажи мне, что тебя волнует?

– В скором времени ты всё узнаешь, Питер, а пока что обними меня покрепче.

– Может, я завтра никуда не поеду и лучше побуду эти два дня с тобой, а вместо меня пускай съездит Марк? Тем более в скором времени управление «PionArt» полностью ляжет на его плечи, – Питеру необходимо было слетать на пару дней в другой город, он хотел заключить договор с достаточно известным звукозаписывающим лейблом.

– Ты же сам говорил, что это важная встреча, требующая твоего личного присутствия, – девушка повернулась к Питеру и прижалась к нему. – Так что поезжай ты сам, а за меня не волнуйся, хорошо?

– Звучит невозможно, но постараюсь, – ответил Питер. Он ещё долго не мог уснуть. Закрыть глаза у него получилось только после пяти утра, да и то ненадолго – в семь часов прозвенел будильник. Всё это время он лежал и смотрел в потолок, не зная, чего ожидать от будущего. Ассоль также не спала, сгорая от внутренней тревоги. Каждый из них понимал, что никто в этой спальне не спит. Перед восходом солнца они с такой силой обнялись, что отпечатались друг в друге навсегда.

Ассоль не выходила на связь почти сутки, и Питер после деловой поездки, взволнованный и напряжённый, что есть силы спешил домой. Он поднялся в квартиру бегом по лестнице, не дождавшись, пока спуститься лифт. Трясущимися руками он с пятой попытки открыл дверь и, не успев заступить за порог, громче обычного произнёс:

– Ассоль, я дома! – но в ответ послышалась лишь тишина. Включив свет в прихожей, Питер обнаружил, что на нижнем уровне шкафа не было обуви девушки. Он поспешил в гостиную, затем последовал в спальню, и так пробежал все комнаты, но Ассоль ни в какой не было. Всё, что он смог заметить, так это отсутствие одежды и личных вещей девушки. Паника, переплетающаяся с самым настоящим страхом, усиливалась, и чтобы попытаться её преодолеть и обрести трезвый рассудок, Питер решил заварить себе кофе. Он подошёл к кофемашине, поставил кружку на подставку, нажал кнопку «Американо» и, пока уровень кофе поднимался в ёмкости, он заметил лист бумаги, сложенный пополам, на котором стояла чашка Ассоль – единственная вещь девушки, которую смог обнаружить Питер у себя в квартире. Он дотронулся до чашки, медленно сглотнул из-за стоявшего кома в горле, и вытащил из-под неё лист:

«Извини, Питер… Мне многое стоило бы тебе рассказать, но я не смогла, у меня не хватило смелости сделать это, глядя тебе в глаза. Да, я не такой сильный человек, как ты. У тебя всегда есть несколько вариантов решения проблемы, но в данном случае ты бы не смог решить эту проблему, точнее, попытался бы, и я не отрицаю, что у тебя бы это получилось. Но это было бы только твоим желанием. А я не хочу портить тебе жизнь и обременять тебя.

У нас почти что получилось, но не хватило совсем немногого, совсем чуть-чуть… И это невыносимо осознавать. За эти годы, которые мы с тобой знакомы, многое что изменилось. Ты уже не тот парнишка, готовый бросаться в бой, не думая о последствиях. Ты состоялся как мужчина, ты многое обрёл, многое отсеял. Я уверена, у тебя будет прекрасное будущее, наполненное самыми разнообразными ситуациями, но ты из них должен выходить победителем. Я верю, что так оно и будет. За столь короткий промежуток времени ты достиг того, чего другой бы не смог добиться за всю свою жизнь. Ты стал тем, кто может что-то изменить в этом обществе, и изменить в лучшую сторону. Но это твоё будущее и, к сожалению, оно будет без меня…

Ты замечал и чувствовал моё настроение и самочувствие на протяжении последних недель, желал узнать, что происходит. Извини, что я не могла полностью отвечать на поставленные вопросы. Именно поэтому я и решила дать тебе на них ответ в письменном виде. Дело в том, что я беременна… Не задавайся вопросом о том, как я узнала, что не от тебя. Это случилось ещё до нашей с тобой ночи около водоёма, давшей свободу искренней любви, которая не найдёт своего продолжения. Горько и тоскливо…

Ты бы сказал, что мы сможем найти выход, пересилить действительность, взять время и оседлать его, словно оно – конь. Но жизнь иногда ставит перед нами условия, игнорировать которые – равносильно смерти. Питер, ты знаешь моё отношение к зарождающейся жизни, впрочем, как знаю я и твоё. И я не хочу тебя мучить, у тебя, повторюсь, прекрасное будущее, и я не должна быть стоп-краном у тебя на пути. Надеюсь, ты меня поймёшь, хотя уверена, что ты не будешь со мной согласен. Можешь считать меня безответственной, слабой и неспособной менять направление своей жизни, скорее всего, так и есть… Необходимо время, чтобы всё образовалось, и после будней, разрывающих душу на куски, наступит время оттепели, твоё время, время, определяющее твою будущность.

Мне всё это дорого, мне очень дорог ты и то, что было и останется между нами, именно поэтому я и хочу оставить тебя в покое. Я не отрицаю, что время с момента нашего знакомства было и есть самым счастливым для меня, пускай оно порой и было наполнено не самыми приятными моментами, но всё же оно было настоящим, заставляющим меня жить и просыпаться после тяжёлых ночей. И это всё ты, Питер, в тебе течёт жизнь и способность менять жизни других людей.

Пожалуйста, милый… Не трать свои силы, чтобы попытаться связаться со мной. Не ищи меня, я покидаю эту страну, и не из-за того, что хочу от тебя убежать, а для того, чтобы дать тебе полноценную свободу. В этом и выражается моя искренняя любовь к тебе… И когда я это пишу или произношу такие большие слова, то это, поверь, от чистого сердца.

Я не знаю, как сложится моя жизнь, но я действительно хотела связать её с тобой, но немного опоздала. Питер, ты тот человек, который раскрыл мне глаза на многие вещи. Спасибо тебе… И я люблю…».

Записка медленно упала из рук Питера, приземлившись на то место, где по утрам стояла в ожидании кофе Ассоль. Не веря в происходящее, Питер достал сигарету и закурил прямо на кухне, взял кофе и присел за стол. Он не знал, что ему сейчас делать и как быть. В голове образовался вакуум, мысли оставили его на время, не желая усугублять обстановку. Сигареты, одна за одной, исчезали из портсигара, и только когда они закончились, Питер частично вернулся к обезумевшей действительности. Он залпом выпил холодный кофе, наткнулся взглядом на упавший лист, перечитал его содержимое и только тогда осознал, что произошло. Он открыл окно, набрал полные лёгкие воздуха и начал кричать, будто тонущий человек, пока совсем не осип. «Почему? Почему мы разбились около финиша?» – спросил он сам у себя и, опёршись о стену, скатился вниз, вытирая руками влажное от слёз лицо.

За окном в это время город готовился ко сну: в окнах домов гаснул свет, на дорогах всё реже появлялись автомобили, в парках остались последние посетители – птицы. Летний вечер, переходящий в беспроглядную ночь…

IV

Это были бесполезные старания, направленные на поиски Ассоль. Питер был загнан в угол со всех сторон, его психическое состояние было отвратительным, но он сам себя пытался подбодрить: «Ничего не потеряно, пока есть силы». Но этих сил у него не оставалось, и он не желал себе в этом признаться. Он был схож с нищим изголодавшимся человеком, внешне напоминающим скелет с накинутой на него кожей, который отказывается от протянутого ему куска хлеба, так как если он принял бы его, то подтвердил своё затруднительное положение. Необъяснимым был тот факт, что хоть Питер и был полностью выжат, но ещё не утратил способности к анализу и самообладанию. Находиться наедине с собой он, естественно, уже не мог, не считая двух-трёхчасового сна, о котором уже умолял организм. Всё остальное время он находился в движении или с кем-то, кто хоть как-то мог отвлечь его от действительности.

Первым делом, как только Питер пришёл в себя, он отправился в квартиру к Ассоль, наивно полагая, что она может находиться там. Только спустя некоторое время он узнает, что жилое помещение уже не принадлежит девушке – она продала его за неделю до двухдневной командировки Питера. У нового хозяина квартиры он узнает, что тот приобрёл её за смехотворную сумму, что говорило о спешке со стороны Ассоль. В издательстве, где также работала девушка, ему расскажут о том, что она уволилась уже как две недели назад и о планах на будущее ничего конкретного не дала знать. Друзья и знакомые Ассоль, которых Питер знал или видел, точно также абсолютно ничего о её местонахождении не знали и даже удивлялись вопросам, которые он им задавал.

Невозможность что-то конкретное узнать об Ассоль привели Питера прямиком к её родителям, которые находились на другом конце страны. И как только он о них подумал, то первым же рейсом к ним вылетел. Они жили в небольшом домике, небогато оформленном, но крайне уютном и ухоженном. Денег от девушки они не принимали, так как для пожилых людей купюры – это лишь бумажки, неспособные заменить внимания, которого хочет каждый человек в возрасте. Со своими родителями, вернее будет сказать с матерью и отчимом, Ассоль поддерживала отношения, но они были достаточно поверхностными в виду того, что своими истинными внутренними переживаниями и эмоциями она с ними не делилась, то ли боясь заставить их волноваться, то ли боясь просто поделиться частицей своего внутреннего мира, что было не удивительно.

Вообще, на формирование личности Ассоль коренным образом и повлиял развод родителей, который девушка восприняла крайне тяжело. В тот период ей было не более шестнадцати лет – достаточно сложный возраст, который и без того требует особой внимательности и чуткости к ребёнку. Но так уж происходит в нашей многообразной и многоугольной жизни, что не всегда мы получаем желаемое, даже если к этому стремимся. В союзе между двумя людьми требуется постоянная работа над отношениями со стороны каждого.

И вот шестнадцатилетняя девушка, которая почти уже стоит на развилке самоопределения, не знает, куда идти и что делать дальше, нет рядом тех людей, которые должны подтолкнуть в нужном направлении и сказать подбадривающее и сопутствующее слово. Те люди выясняют отношения, практикуются в остроумии, язвительности, высвобождают недовольство и гнев, а потом идут со своими проблемами к девочке, надеясь, что она их выслушает и поможет – и она им помогает. А этой девочке самой нужна помощь, она сама захлёбывается в слезах, которые мешают разглядеть, куда же ей двигаться дальше. И некоторые родители всё же осознают свою ошибку и пытаются её исправить, но перед ними уже не тот ребёнок, который был до этого. Ребёнок-то уже замкнут, не смеётся в голос с шуток матери и отца, которые и до этого не сказать, что были смешные. Так и Ассоль, она накинула на себя мантию серьёзности, замкнутости, самонадеянности и недоверия к людям, но под этой накидкой до сих пор скрывается часть ребёнка, чьи проблемы не были решены и деформировались в комплексы.

Питер не успел постучать в двери дома, которые, казалось, сделаны не из дерева, а из множества слоёв краски, как ему тут же открыла невысокого роста седоволосая женщина. Она была стройна для своих лет, на ней было строгое летнее платье оливкового цвета, скрывающее от глаз других недостатки фигуры, вызванные возрастом. Но первое, что увидел Питер, – это были её глаза, форма и глубина которых не оставляла сомнений, что этот человек – мать Ассоль.

– Добрый день, чем могу быть любезна? – дружелюбно поприветствовала незнакомца женщина и жестом попросила его пройти.