Выходит, что стоят здесь незаконно,
Хохлов что ль караулят у ворот-
Они ж их самозванные потомки!
А, может, их к потомкам отпустить?
А, может, Киев превратить в обломки?
А, может, просто взять, и всех простить?
Ведь говорят: в семье не без урода,
А что с них взять на голову больных?
А как иначе доказать народу,
Что все мы с ними из одной страны?
Что все мы русские и со времён далёких,
Нам с ними было нечего делить —
Всё было общее для всех – от бед жестоких
До съездов, где умели похвалить…
Теперь они и похвалы не стоят,
Теперь пора их, видимо, лечить?
Вот только, где лечебницу устроить?
А чтоб не строить – просто замочить
Всех в Чёрном море? Ведь они ж отрыли
Когда-то это море для себя…
А если вдруг об этом позабыли,
Пусть им тогда Атланты подсобят…
…За этот бред меня уж вы простите,
А что сказать, коль вся страна в бреду?
Теперь, видать, делитесь, не делитесь,
Ведь всё равно они уже в аду…
А, как закончить этот ад, не знаю,
И потому в их Киев не спешу,
Пусть сам народ там за себя решает,
А, как решит, потом вам напишу…
А смерти нет…
Часы стучат, как молотом, по нервам,
Звучат в ушах набатом колокольным…
Сегодня я уйду туда не первым
И не последним – будь душа довольна,
Что мы с тобой не будем одинокими
И там найдём опять друзей себе,
И здесь оставив все земные склоки,
Смиренно отдадим себя судьбе…
Ну, а пока мы здесь ещё живые,
Лежим и ждём, когда наступит ночь,
И смерти страх почувствуем впервые,
Как жизнь из нас навек уходит прочь…
Глаза закроем, чтобы тьму увидеть,
Но вместо тьмы увидим снова свет,
И смерть вдруг перестанем ненавидеть,
Хотя б за то, что смерти вовсе нет…
Но на вопрос, что ждёт нас после смерти,
Ответить вам я так и не смогу,
Когда уйдёте, сами и проверите,