Холодное пламя: Гори!

– У меня так же.

Двое мужчин взглянули на дом и первым витавший в воздухе вопрос озвучил Сулим:

– А куда он деньги, интересно, девал?

– Куда девал – уже не скажет. Слег он с жаром.

– Сильно?

– Я такого раньше не видал, – покачал головой Торк. – Жар у него такой, что тряпка на нем шипит, да пар идет. Сестра говорит, что под ним простыни тлеть начали.

Сулим недовольно зашевелил усами и хмуро взглянул на кузнеца.

– Родители у него есть? Или он сирота?

– Сирота, за то он сам говорил. Только девка малая в доме одна.

– Сестра это, – пояснил Сулим. – Видал ее, помогала как-то к карнавалу, когда рук не хватало. Присыпку по цветочным корзинкам сыпала.

– Корзинки были что надо, – похвалил Торк, припомнив, как на осенний карнавал пробовал кремовые пирожные. – Моя Дола от них визжала прям.

– За похвалу спасибо, конечно, – улыбнулся толстяк. – Но что делать будем?

– Надо спросить сестру. Если он деньги дома прятал, то вызовем лекаря. Может, хоть посоветует чего, – произнес Сулим. – Жалко работящие руки.

– А если нет?

Пекарь хмуро глянул на кузнеца и спросил:

– Сами заплатим, а на него долг положим. По-людски, с отсрочкой.

– А если его боги приберут?

– А если приберут, то значит, мне не стыдно будет к нему на погребальный костер прийти, – пожал плечами пекарь и протянул руку. – Ну, как?

– Не по-людски рабочие руки оставлять, – кивнул Торк и пожал руку.

* * *

Лекарь остановился перед дверью и выжидательно уставился на сопровождавших его пекаря и кузнеца.

– Пожалуйста, – произнес кузнец и вложил три серебряные монеты в руку худощавого старика.

– Ну-с, – вздохнул он и, напялив на лицо маску с прорезью для глаз, вошел в дом.

Там он оглядел скудное убранство, покачал головой и подошел к кровати, на которой лежал больной. Он протянул руку к его лицу, но, не прикоснувшись, тут же одернул.

Брови старичка поднялись вверх, и он полез в принесенную с собой кожаную сумку. Вытащив из нее огромные кожаные перчатки с фиолетовым отливом, он тут же принялся их надевать. После этого он приподнял голову парня и, жмурясь от исходящего от него жара, оттянул ему веки.

– Вот как, – пробормотал старичок и аккуратно положил его обратно.

После этого он повернул его на бок и взглянул на доски кровати, которые уже почернели, а местами виднелись красные угольки.

– Третья степень, не меньше, – вздохнул он.

После этого он оглянулся и, найдя на полу тряпку, начал искать воду.

– Вода вот, – произнесла подскочившая сестра Руса.

– Благодарю, – произнес старичок и спросил: – А вы, барышня, кто будете?

– Сестра.

– А звать вас как?

– Луна.

– Какое интересное имя, – улыбнулся старичок. – Скажи мне, Луна, сколько твой брат так лежит?

– Третий день.

– А перед этим он на что-то жаловался?

– Да. Говорил, что жарко постоянно. Два дня не ел, только пил. Теперь уже не пьет.

– Угу, – кивнул старичок и смочил тряпку в ведре. Затем он достал небольшие песочные часы и, приготовив их, поставил на стол, одновременно положив тряпку на лоб больного. – Одежда где его?

– Я сняла. Рубаха его тлеть начала, вот я и испугалась, – призналась девочка. – И постельное убрала.

– Правильно сделала, – кивнул старичок, наблюдая, как идет пар от тряпки. Когда пар заменил дым, и тряпка начала чернеть, старик мельком глянул на песочные часы и вздохнул. – Четвертая степень.

– Он поправится? – с надеждой спросила девочка.

– Пока я не могу тебе точно сказать, – ответил старичок. – Надо переговорить с людьми, которые оплачивали его… осмотр.

– У Руса деньги были, – тут же затараторила девочка. – Двадцать серебром есть! Мы копили…

– Боюсь, этого для лечения будет мало, – задумчиво произнес старичок. – Да и лечением это не назвать. Тут скорее будет “временное решение”.

Старичок поднялся и, сложив в сумку инструменты, вышел из дома, где его ожидал пекарь с кузнецом.

– Жить будет или?.. – произнес кузнец, глядя на старичка.

– Начнем с самого главного, – хмыкнул старичок. – Это не заразно. Это не лихоманка и не синий круп. Бояться тут нечего.

Старик достал небольшую трубку и мешочек с табаком, усевшись на крыльцо дома, принялся набивать табак.

– С мальчиком случилось то, о чем мечтают многие благородные и обеспеченные люди. У него проснулся дар, причем очень сильный. Четвертая степень – это очень хороший показатель… Для нашего захолустья.