Янтарный свет: Лишь тот…

– Ты в своем уме? – возмутился Гош. – От нас потом неделю ладаном за версту нести будет! Что тут может быть такого, что ты собрался тут на некромантов ловушку строить?

– Береженого Единый бережет, – отсек претензию клирик. – Если тут была тварь, за день способная вынести столько дверей и не насытиться от парочки трупов, то я лучше посижу в «Янтарном круге», чем буду смотреть, как она пожирает мою селезенку.

– Зануда, – буркнул паладин и тоже скинул на землю мешок.

Он отошел в сторону и принялся снимать с себя броню. Раздевшись до исподнего, он начал доставать из мешка легкую кольчугу с голубоватым оттенком металла и облачаться в нее. При этом он поглядывал на клирика, который достал колышки и веревку, после чего принялся вычерчивать сложный узор на земле.

– Письмена священные на щит нанеси, – произнес он, не отвлекаясь от своего занятия.

– С чего ради? – буркнул Гош. – Я и мечом прекрасно справлюсь, и вообще…

– Гош! Тут тварь, за один день обнесшая всю деревню! А если у нее когти твою гномью кольчугу не глядя порвут как бумагу?

– Подставляться не надо…

– А если это не одна тварь? Что, если тут стая упырей? – спросил Снек и протянул белоснежный мел размером с указательный палец. – Штук так двадцать…

Гош поджал губы, надулся, засопел, но в итоге все же подошел к клирику и взял у него из рук мел.

– Только чтобы ты не нудил, – буркнул он, отойдя к своей амуниции.

За приготовлениями пришла ночь.

Ясное небо усыпало звездами, и на небосвод неторопливо, демонстрируя свое величие и изящество, выползла неполная луна. Снек сидел в центре ритуала, а Гош пристроился чуть в стороне, жуя кусок вяленого и явно пересоленного мяса.

– Нет, Галусу я точно в бубен двину, – буркнул он, наблюдая, как его напарник едва слышно читает молитву.

– Тогда я подам прошение в епархию, чтобы с меня сняли обязательства твоего духовного подкрепления, – прервал молитву клирик.

– И? Кому ты нужен? – фыркнул Гош. – Я же точно знаю, за тобой как минимум пяток отпрысков у монахинь.

– А за тобой сотни невинных душ, – не остался в долгу напарник. – Когда на тебя обет наложили и все ножи отобрали, ты даже тогда умудрился забить кулаками насмерть тех двоих.

– А что мне было делать? Деньги им отдавать? – возмутился паладин. – Или я это отребье убеждать должен, чтобы они на путь истинный встали и покаялись?

– Ты мог их не убивать.

– Я и не собирался! Кто знал, что у этих идиотов лица, как глина, внутрь вогнутся?

– Ты знал! – возмутился Снек. – Ты знал, что бывает, если свет из души твоей в кулаки идет!

– Я не со зла тогда, – тут же сник воин. – Припугнуть хотел, а они…

В этот момент послышался тихий рык.

Хр-р-р-р…

Гош мгновенно умолк и повернул голову в ту сторону.

Из леса, горбясь и припадая на длинные лапы, вышла неизвестная тварь. Она проковыляла до края села и остановилась, к чему-то принюхиваясь.

Клирик и паладин переглянулись.

Воин встал и медленно, чтобы не издать ни звука, вытащил оружие из ножен. Его броня уже была покрыта священными писаниями, как и щит.

Тварь молча подошла к дальнему дому, тому самому, где была запертая дверь. Оказавшись возле нее, она встала напротив и издала истошный вопль:

УА-А-А-А-А-А!

Вой был усилен темной силой, и у любого неподготовленного человека пошла бы из ушей кровь, но Снек и Гош прекрасно знали о подобном и благоразумно заткнули их приготовленными шариками из ткани.

– Пресвятой Георгий, дай мне сил… – начал шептать под нос молитву паладин.

Письмена на броне начали наполняться светом. Сначала медленно, неохотно, а затем все сильнее и сильнее.

Напарник тоже принялся шептать и осторожно достал темный пузырек из мантии. Откупорив пробку, он капнул всего одну каплю на кусочек ладана, лежавший точно посередине подготовленной защиты.

От него тут же в небо поднялось облако ароматного белоснежного дыма.

РА-А-А-АВГА-А-А-А!

Тварь метнулась к дому, со всего размаху влетела в дверь, но тут внутри дома вспыхнул яркий, желтый свет. Он ударил из окон и всех щелей. Казалось, что даже из печной трубы в небо уперся столб золотистого цвета.

Тварь отпрянула, завизжала, но тут же снова завопила.

УА-А-А-А-А!

Снова бросок к двери, и ее отбрасывает с такой силой, что она покатиласья кубарем до самой ограды двора.

ХЛОП!

Дверь соседнего дома слетела с петель, а из нее выскочили трупы, которых двое напарников осматривали днем.

Они быстро пробежали расстояние до светящегося дома и с ходу начали ломиться внутрь. Без криков, хрипов и прочего шума. Только кулаки и человеческие ногти, которыми они принялись скрести в дверь, в тщетной попытке прорваться внутрь.

Они лезли в окна, ломились в дверь, а парочка особо ловких уже взобрались на крышу, в попытке пролезть в печную трубу.

– Именем Единого… – громко крикнул Снек, поняв, что тянуть дальше опасно. – Да обратит на вас он свой взор!

Кусочек ладана в этот же момент превратился в небольшой вулкан. В небо ударила струя дыма, который на высоте в десяток метров принялся расползаться вширь, превращаясь в белоснежное облако.

ГАР-Р-Р-Р-РА-А-А-А!

Тварь заметила посторонних и тут же сменила цель атаки своих марионеток.

– Хрен тебе по всей морде, – произнес паладин, вставший на пути мчащихся на него мертвецов.

Его доспех сиял белоснежным светом, глаза затянуло пеленой, а на лице сияла? хищная улыбка.