бой. Если ты даже попытаешься сделать зарядку, он поимеет меня, а потом и тебя. Если ты попытаешься заниматься чем-то, он тоже
самое сделает с нами. Не делай ничего, Крис. Как ты так вообще мог?
И я попал по самое не хочу, теперь меня считают…
– Шутом гороховым, – не давая договорить Бакстеру, прервал
Крис. – Тебя и так им считали, ты думаешь, со стороны не видно, на
что это все было похоже? Почему мне нельзя чем-то заниматься? Тут
что, коммунизм, я не пойму? Почему я не могу заниматься на трена-
жерах, как те парни?
– Эй, парень, очнись, ты в тюрьме. Ты не на воле. Тут большую
роль играет физическая сила, а кто ее имеет больше, тот и выигры-
вает, как в природе, все просто. Тайлеру вовсе не выгодно то, что
кто-то из белых или латиносов занимается. Он тут все под контролем
держит.
– Значит, он боится, что найдется тот, кто будет сильнее его?
– Этого каждый авторитет боится.
– А кто были те два черных, Бак?!
86
– Это прихвостни Тайлера.
– Что-то вроде тебя?
– Они самые, – не сразу осознавая, что сказал, ответил Бакстер. –
Эй, поосторожней со словами!
– А то – что?
– Ляпнешь что-то подобное кому-нибудь из здешних громил –
считай, что поженишься.
– Что значит поженишься?
– Значит, что поимеют тебя по полной. В прямом смысле этого
слова. Тот негр в душе постоянно пялится на парней. Ты бы поосто-
рожнее перед ним светился. А то понравишься еще.
Страх и ужас пробрал Криса. Он не рассчитывал на то, что может
оказаться под взором насильников. Не хватало ему еще этих проблем.
– А что мне делать, если…?!
– Держись поближе к массовке, как можно чаще. Не лезь, куда
попало. Не веди себя, словно заклеванный цыпленок, но и будь ти-
хим, не болтай лишнее языком. Может быть, ты выпадешь из списка.
Хотя, ты не выглядишь привлекательно. Может, на тебя и не поза-
рятся.
– Как ты вообще можешь рассуждать, как я выгляжу, ты же
мужик?
– Да я же в шутку, ты не волнуйся главное. В тюрьме шесть из
десяти попадают под насилие – это статистика такая.
– Спасибо, что утешил.
– Да не за что.
– Слушай, ты же сидел в других тюрьмах – они такие же, как и
эта?
Бакстер задумался и начал всматриваться в решетку, из кото-
рой попадал свет в камеру. Потом он медленно поднялся и подошел
вплотную к двери, как он часто любил это делать.
– Все тюрьмы похожи одна на другую, отличаются режимами, но везде одни принципы и понятия. Здесь творится невесть что. Все
87
недовольны, ты сам это видишь. Столько бунтов я не видел за все