Девять Бегов. Бегущая по мирам – 16

Понеслись! Не все. Но не меньше сотни дур и дурней с визгом бросились бежать по вечернему городу, распугивая довольно многочисленную гуляющую публику. В панталонах. Парни. Ну а девицы в трусиках и лифчиках. На части было что-то одно, а на некоторых и ничего. Парни тоже частично были голые. Стаду пьяных дураков нужен вожак. Ну а вожак с мелким подельником тихонько оделись и выскользнули мимо привратника, который смотрел вслед последней голопопой красотке и бормотал:

– Мне капец! Ладно, меня здесь не было. И хозяйке допрос меня тайной стражей очень не нужен.

Из дома повылазили слуги и оркестр, которые до этого вообще не появлялись, работая только за перегородками, но они тоже на парочку одетых прохожих не смотрели.

Мы сели в трамвай и через несколько минут были на площади. Здесь уже шла драка! Смотревшие на казнённую лады и роны били морды охреневшей золотой молодёжи, для которой ничего святого. Солдаты дружно их разнимали, спасая будущую элиту империи от тяжёлых последствий. Ну а на эшафоте пьяный Блудила с разбега, вернее наката, долбился в трясшийся кол, подпрыгивая перед тараном. Идиот. Ведь говорили и про палку в рот, и про верёвку, он даже присмотрел какой-то груз, к которому верёвку с петлёй из натасканных заранее можно прикрепить, а потом груз столкнуть. Даже про перегрызть кол. Ну и в резерве было просто нападение меня, даже хламида с капюшоном и какие-то боты ждали в урне.

Впрочем самый дубовый вариант прошёл, и после тычка этак шестого кол качнулся достаточно и Сибра слетела. Блудила зубами схватил её за замызганную косичку и парочка исчезла в люке эшафота. Всплеск говна я не слышал. Я только подобрал через десяток минут уже сполоснувшихся в фонтанчике собутыльников, вынул кляп, сунул в сумку, где уже ждала их бездонная чекушка водки, помыл руки в фонтане и пошагал в таверну. Рядом ржал Шнырь.

Неожиданно у меня перерыв образовался, и девицы ко мне не приставали. Постельная ронка ещё не отошла от утренней любви, но рвалась в бой, я ей дал четвертак, чтобы отстала, с маскарада я. А Лана и Оля весело пили вино в окружении дюжины бабочек, и это не считая дозорных. Дурочки. Выдал им шлепков – нам ещё на дело! Императорский дворец обносить. Хотя… Оля здесь останется, а Лану я и в виде поклажи дотащу. Ну и вампиретта, в отличие от принцессы, не такая и пьяная была. А после того как я их макнул несколько раз в прохладную ванну, неплохо протрезвели.

Вывел девок на балкон, рассказал, что это за далёкий шум, да и около нас пара стражников пробежала. Объяснил, что пьянство, это не хорошо. Лана похлопала глазками и начала перечислять подробности моих попоек с чертями. Но это другое! Ржал и сам. Уложил Лану поспать, поворчала притворно, но заснула быстро в моих объятьях.

Часа в два ночи пошли брать дворец. Там, блин, триста метров вверх. И на самом деле неприступная это твердыня. Внутри стражи как тараканов у грязнули. Снаружи каменные стены тоже под наблюдением, не то чтобы смотрят непрерывно, но по белой стене при свете луны и сверхновой незаметно не забраться. Но у нас есть винт с левой резьбой и на эту задницу! И банально, как ни странно – одни из первых могучих чар, с которыми меня Лана познакомила. Горгулинг! Так что залезть мне пришлось только в крону большого дерева, что для меня банально даже с Ланой через плечо. Какой-то домик в ветвях был, и там даже кто-то спал, но мы выше поднялись. Там Лана разделась и быстро и умело превратила нас в чёрных горгулий – она себя не удосужилась научиться с одеждой превращать. Похихикала, упаковывая свою одежду, что можно и обсудить вопросы прав девиц в этом мире, где их ущемляют, намекая на закидоны впервые превращённых в горгулетт. Я тоже прикололся, отломал прутик – но Лана только шутила. Но горгулий тоже наверняка увидят. Так что ещё колдовство. Ну а что, раз нас ловят с магией, то нам чего отставать. Лана похихикала:

– Я в образе горгулетты могу и не смочь вызвать Праздник Огней.

– Ну значит превратишься в вампиретту, вызовешь, и быстро опять в горгулетту, – спокойно прорычал я.

Но вызвала, и весьма сильно. Небо наполнилось огнями и грохотом. И летали фигуры драконов, пегасов, кораблей, вадов, голых девиц, и много чего ещё! Ну и в этом фейерверке две горгульи нормально взлетели под самый верх дворца. Причём даже окно оказалось открыто.

Лана превратила себя в вампиретту. Одеваться не стала, сразу начав переколдовывать поисковые артефакты, вернее просто портить настройки. А я присвоил Великую Книгу Бабочек и Великое Кольцо Бабочек. Саму бабочку-кролика брать не стал – её хватятся, а книга и кольцо… решат, что кто-то унёс на склад, и маловероятно, что скоро хватятся. Так что пусть живёт бабочка в клетке с растениями и нектаром. Работа у насекомых такая – расходный материал природы!

Ну а уж горгулу всякую хрень совсем не жалко. Хотя горгульи к природе очень бережно относятся, даже на одежду и любые вещи ресурсы не переводят. Но и это тоже неважно – всё можно, только осторожно. И я осторожно даже шлепочка отвесил носившейся голенькой ладкообразной вампиретточке, огорчаясь, что будучи в образе огромного чёрного горгула нахожу мою прекраснейшую любимую не очень и привлекательной, хотя отлюбить можно ради и такого опыта для обоих, но… мелкая она и хрупкая… Проявил осторожность и сдержался.

Забавно, что фейерверк даже не успел отгреметь! Лана очень быстро испортила наведение полусотни артефактов – ломать не строить, меньше двух минут хватило. А потом десяток секунд на превращение, и мы быстро спикировали обратно в крону. На крыше домика под нами стоял пожилой эльф и восторженно хлопал в ладоши, глядя на представление. Даже он нас не заметил! Хотя горгулья это не слон, умеем мы и аккуратно. С последними всполохами салюта и раскатами хлопков, мы уже ладом и неправильной вампиреттой спустились на брусчатку и смеясь побежали в таверну.

Только поселившийся в таверне Шнырь, устало балагуривший с моей постельной служанкой, расстроился. Он догадался, что наше возвращение после невероятного фейерверка над дворцом, с дворцом и связано, ну и с нами. И расстроился, что его не взяли. Добрая Ланочка хотела передать в голову рона мои впечатления и воспоминания об операции, сообщив это мне телепатией. Но я телепатически же запретил ей это – если Шныря поймают, то мозги могут выпотрошить, а зачем выдавать врагам наши козыри? А превращения в горгулий тоже козырь. И Праздник Огней. Да всё важно.

Оля уже окончательно отмыла Сибру и Блудилу от дерьма и сладко спала. А два артефакта тихо напивались водкой, выкатываясь покурить на балкон. Сибра неловко, но уже делала успехи, и ей нос, подбородок, уши и коса кататься мешали. И Сибра была без своих очков, пьяно сказав:

– Я в камень всего три раза превращала, с двадцати попыток. Не моё это. Да и не хочу вас обижать. Вы спасли меня. Спасибо. И твои защиты от магии любые мои чары отразят играючи. Я вижу, оракул я. А равампу вообще таким не пробить. Разве только Олю, но зачем? И я за полчаса в камень превращаю, любой кто хочет, если не полный простолюдин, остановит превращение. Дурацкая магия. За полчаса можно и отвёрткой убить, если руки есть.

– Кто за полчаса, а кто за полминуты, – улыбнулась Лана, положив руки на голову, вернее на саму Сибру, поёжилась и отправилась спать, заснув мгновенно.

А я ещё полчаса пил и курил на балконе с парочкой артефактов.

Утром я привёл помятую Ланочку в кузню. Здесь уже толклись мастер, подмастерья, ученики. И сидел древний как дерьмо мамонта – ладно, водится мамонт в мирах, значит как дерьмо зомба, хотя и зомб свежих версий в Хаосе встречается – рон. Мастер грустно пробормотал:

– Всё зря. Он уже еле ходит, и память теряет… Я и притащил его только показать тебе, что сделал всё, что мог. Так что давай мечи ковать.

Лана окончательно проснулась, начала есть её и ждавшую куриную ножку, хихикнула, глянула, что артефакторша ещё не пришла, указала на дверь подсобки, сказала:

– Оттащите дедулю в подсобку. Я с ним поговорю… минут десять, – поняла моё удивление, что она забыла про запрет модификаций, пояснила. – Но не думайте, это другое.

А ментально передала мне: «Просто передача энергии вампира и взятие информации из мозгов, с его разрешения конечно, потом тебе просто передам, а старикан и не нужен будет, поживёт немного, но он уже на том свете, и даже если можно будет модифицировать, то не нужно, это судьболомство».

Я отнёс невесомого старика в подсобку, Лана зашла, закрыла дверь. Все разинули пасти. Через пятнадцать минут Лана вышла, демонстративно завязывая поясок платья, а за ней довольно бодро вышел старикан, хлопая пастью. Ну и у него ещё хватило сил следующие три часа показывать, как ковать полужидкий металл. И он прохрипел ещё:

– Очнулся, а тут такая красотка! Сказала, что если я расскажу как ковать умею, то она голой себя покажет! Я только и успел кивнуть! Ну а как разделась, то с таким красавчиком как я и о своей дури забыла! Только вертелась и по голове меня гладила! Эх вы, юнцы! Вам не понять! Теперь я всё видел! Помирать можно с радостью!

Лана только хихикала и притворно жаловалась, что у неё голова пухнет. На неё ошарашенно пялились роны и эльфийка-артефакторша. А в подсобке эльфийка даже попробовала мне сказать, что у Ланы крыша поехала. Ну а когда Лана посидела в перерыве у меня на коленях, уткнувшись лобиком в мой лоб, я понял, что в эту кузню могу больше не приходить. Только часть огромных знаний старого могучего кузнеца – которые он и сам забыл даже полвека назад – ссылалась на Книгу Кузнеца. Там есть то, что он не изучал, а Великое Кольцо Кузнеца он много лет носил периодически, и Кольцо Кузнеца. Лана ещё спросила артефакторшу, а она Великую Книгу Бабочек уже успела немного глянуть:

– А почему есть Великие магические Книги? Ведь они такие же.

– Откуда ты знаешь? – удивилась колдунья, но потом пояснила. – Просто у нас, в светлейшем мире Янгл, так называются магические книги, в которых описано всё про узкий раздел магии.

– Тараканы, – улыбнулась Лана.

– Что?

– Да мне сказал один маг, когда я отказалась после пения и танцев на площади пойти с ним в номера, что таких как я надо прихлопывать Великой Книгой Тараканов, – выкрутилась моя малышка.

Эльфийка рассмеялась. А за диалогом удивлённо следил приведённый Шнырём ещё один ронёнок, такого же примерно возраста или немного младше, но их не поймёшь, с большой серьгой в левом ухе. А потом он сказал мне, пока я курил на улице:

– Я Мишторалик. Ты ищешь Великую Книгу Кузнеца?

– Я.

– Почитать или навсегда?

– Лучше навсегда.

– Тогда… сто… двадцать золотых!

– Годится.

– Завтра… Но мне нельзя будет возвращаться в кузню эльфов… Возьмёшь к себе?.. Учеником.

Я посмотрел на пацана, пытаясь определить ложь Кольцом Слепца или из опыта. Но ничего было не понятно. Но Кольцо Слепца лишь немного позволяет определять обман. Я кивнул, если что разберёмся. Да и спрошу…

Но Шнырь сказал, что пацана сам не знает, просто забрасывая удочки сумел разыскать, и тот как-то продавал что-то украденное в своей кузне. Но заверил, что про нельзя вернуться в кузню, похоже на правду. Какого-нибудь подсобного рабочего даже не хватятся. Ну сбежал, или помер, или просто нашёл другую работу. И не найдут ронёнка, которого даже в лицо эльфы особо не помнят. А ронов в их кузнях мало, да и те предпочтут соврать. Ну а Книгу спереть можно, особенно если не в день исчезновения, а заранее спрятать. И хватиться могут не скоро. Офигенное раздолбайство! Ну нифига не ценят великие вещи! Лана промурлыкала, когда я спросил её:

– Не вижу ауру, вернее вижу ложную, простую и красивую. Прячет. Или умеет, может и маг кое-какой, но с Кольцом Кузнеца и ты стал в некотором роде магом, колдуешь же. А может артефакт подмены. Покопаться?

– Пока не надо, – пожал плечами я.

А не ушедший Миш… Мишель, как я его обозвал, сам снял все сомнения, просто и буднично поклявшись под Гонг не причинять мне и моим друзьям вреда, и дружить. Сам предложил, с меня только Гонг. Ну и отлично. Я отсыпал новому соратнику полсотни золотых авансом, больше просто не было с собой. Но ронёнка просто восхитил. Он даже сказал:

– Я же не клялся, что книжку продам, а дружить можно и на расстоянии, ну и если кто такие деньжищи спёр, то лучше подальше держаться, а вредить и трудно, и не надо… Хотя, а кинуть, получив аванс, это же не вред?

– Деньги ничто, дружба всё, – усмехнулся я. – Но ты сам-то понял, что хочешь? Ну а… мне полусотней монет ты точно не навредишь.

– Правда?

– Брысь. До завтра. Жду тебя с вещами. И с Великой Книгой Кузнеца. А сейчас занят, железо стынет.

Когда я уже заканчивал ковать верхнюю часть полужидких латных доспехов, с рукавами, и это очень быстро, но и я уже монстр ковки, и собирался на сегодня закончить, пришла моя виконтесса. В шляпке с вуалью и в тёмных очках. Дождалась когда я сказал, что конец делу венец, взяла меня за руку и повела в подсобку, ну а куда ещё, ха. Там сняла вуаль и очки. Фингал на глазу, глаза заплаканные. Сняла платье – попа напорота отлично. Начала жаловаться на тяжкую судьбу – глаз ей в пьяной драке подбили, а дома запретили лечить фингал, ну и выпороли крепко. Я подарил девице самое прекрасное успокоительное, с удивлением послушал, как она сказала, что хочет повторить такую вечеринку.