Гроза революции. Эпизод первый

Артём подошел сзади.

– В чем дело?

Пристав повернулась к нему и проговорила заученную наизусть фразу:

– По решению суда производится арест имущества гражданки А. Ковальчук. Вы ей родственник?

У Карпова заболело в животе и стало неловко. На его глазах нагло и цинично, власть фашизма обдирала и без того бедную гражданку до последнего кредита. И возмутительнее всего то, что власть сначала загнала её в долговую яму, а теперь – привет, салам, как говорится, мы по-закону и у нас есть решение суда.

Карпов не мог внятно понять суть происходящего. Сначала он увидел служащих, которые конфисковали холодильник, купленный лично на сбережения Карпова ко дню рождения Ковальчук. Кажется, фашисты рылись в нем, проверив, какую еду покупают и хранят простые граждане. Лучше бы у Спрутса посмотрели, тот, небось, жрет устрицы и попивая коньяк, обдумывая поправки к законам. Да чтоб на этом месте тут же разорвалась бомба!

И она действительно разорвалась – адреналиновая, внутри. Карпов даже едва не взмыл в небо: тело онемело, накатил жар, вперемешку с яростью, страхом, ненавистью и неисчерпаемой злобой. И мысль одна: пистолет. Он был так близко, что рукой взять да достать, а потом вынести бабенке мозги, если они есть, конечно.

– Не делайте этого, – вполголоса сказал Карпов. – Я вас прошу, не делайте.

– Молодой человек, есть решение суда. Мы должны ему повиноваться, правильно?

Карпов потянулся за оружием.

– Не правильно. – Нащупав рукоятку, он вытащил пистолет, и, приставив к затылку женщины – выстрелил. БЛАМ! Чернявая пристав упала замертво. Карпов не раздумывая навел ТТ и перестрелял патрульных.

Соседи в панике бросились в стороны. Карпов переступил мертвеца и вошел в дом Анны. Там он нашел канистру, от которой несло бензином, и облил комнату, мебель, столы и стены.

– Обойдетесь! – Карпов бросил зажженную спичку.

Бензин вспыхнул. Пламя взмыло по стенам и охватило комнату.

Анна прибежала, когда дом полыхал на всю катушку. Пожар бушевал в окнах и валил густой дым. Карпов взял Анну за руку, увел в сторону, а она смотрела на убитых и рыдала, не в силах поверить, что с ней это происходит.

Они долго шли по дорожке, окаймленной высокими колючками на берег реки, не проронив ни слова. У берега Карпов лег на траву, уставился в звездное небо. Он лежал и молчал, закрыл глаза, и Анна, сидела рядом, держала за руку, гладила по голове.

– Вот здесь, – Артём Карпов сжал одежду на груди, – так погано. Болит внутри.

– Что теперь делать? У нас нет дома.

– Я должен был его сжечь, чтоб он не достался тварюкам. Пускай подавятся, пусть нажрутся сажи.

– Это пройдет. Поверь.

– Не пройдет. Но надо что-то менять. Так оставлять нельзя. Мы свергнем их любой ценой, – Артём на мгновение замолчал. – Ты со мной?

Ответа не было. Анна молчала. В реке заплескалась рыба, и подул ветер, зашумев в тростниковых зарослях.

– Ты со мной? – с тяжестью повторил Артём.

– У тебя есть другая?

Она склонилась к нему на грудь и зарыдала.

Глава 2

Гений

Одноэтажный дом родственника Круглого располагался на отшибе поселка со стороны лесного массива в пяти километрах от АЭС. В комнате скромного жилища витал аромат пресных овощей и грибов, доносившийся откуда-то сверху. Артём уселся за стол, мельком глянул на Круглого, который устроился верхом на стуле, сложив руки на спинку, и, переведя взгляд на Анну, сказал:

– Остается решить один вопрос – вы со мной, братья мои… и сестры?

Замолчал и ждал ответа. Анна смотрела на него, эпизодически вспоминая вчерашнее приключение: убитых патрульных и чернявую девушку-пристава, которую застрелил Артём. Круглый, на удивление, оставался спокойным.

– Я с тобой, Ромыч… – сказал он с ноткой протеста. – Только нас мало, трое всего, не выстоим против державы – убьют сразу.

Артём пожал плечами.

– Если Бог даст.

– Как-то не хочется в могилу раньше времени опускаться. Знаешь, сколько таких было и где они сейчас? Вспомни, чем закончилась забастовка рабочих!

– Артём! Он прав, – Анна кивнула на Круглого. – Ты же был на площади, видел на что они способны!

Артем посмотрел на неё кротко, но с укоризной.

– Верно, – ответил он, поднялся и начал ходить по комнате. – Всё правильно, моя дорогая. Мы обязательно когда-нибудь умрем. Но вопрос в том, как: в бою и с оружием в руках… или прося милостыню на вокзале, с протянутой рукой, потому что на лекарства не хватает. Лучше погибнуть от пули, сражаясь, чем сдохнуть нищим от голода.

Артём вытащил ТТ и положил на стол.

Круглый сдержанно усмехнулся.

– Аргумент твой – оружие?

– Пузырь, ты со мной?

– Да, сказал же, с тобой, – ответил Круглый, а потом тяжело вздохнул и добавил: – Кстати, о Самохвалове знаете…

– Что с ним?

– Снайпер на площади ранил. Его на «красном плюсе» увезли в больницу. А потом спросили, есть ли у вас, гражданин Самохвалов, полис страхования? Без него, говорят, мы вам ничего не будем, хоть ты подыхай! А где ему-то взять полис, ведь за полис нужно деньги заплатить. При такой-то зарплате, – Круглый сморщил лицо, – штука эриданских кредитов.

Артём от злости сжал кулак.

– Он жив?!

– К счастью. Врачи хотели с огнестрелом на улицу выкинуть. Слава Богу, жена деньги в долг взяла… А потом узнали, мол, подстреленный-то на площади, и его легавые прямо с палаты под ручки и в участок.

– Вот, суки.

– Жена его мне рассказала. Человек пятьдесят вчера по городу ловили. Всех эти джипы гвардии, в общем… в кутузку и…

Воцарилась тишина. Артём сел обратно за стол, откинулся на спинку деревянного стула и закрыл глаза.