А и Б сидели на трубе

– Ты, говорят, Витёк, сегодня с Ахундовым биться будешь? – спросил меня Ваня, прикончив свою порцию макарон.

– Правильно говорят, – отвечал я, в свою очередь закинув в рот последнюю макаронину, – и не только с ним.

– Значит мы не всё знаем, – продолжил Серёжа, – а ещё с кем?

– С Бобом и с Босым.

– Ну ни хрена ж себе, – присвистнул Ваня, – как это ты сумел?

– Само собой как-то сложилось, ничего специально не делал.

– Не страшно? – это Серёжа спросил, – они ребята резкие и в авторитете, изуродуют тебя, как бог черепаху.

– Если все вместе накинутся, то наверно, – осторожно предположил я, – а по очереди… там разные варианты возможны.

– Где биться будете?

– Вот после обеда и займусь оборудованием площадки, на задах дебаркадера вроде есть пара мест подходящих… приходите посмотреть.

– Обязательно придём, – ответил за обоих Ваня, – в кои-то веки у нас в лагере что-то интересное случается, такое пропускать нельзя.

– Вот и ладушки…

После обеда все разбрелись кто в лес, кто по дрова, а я развил бурную деятельность по обустройству места будущих боёв без правил… я так понимаю, что особых правил никто там устанавливать не будет, так что будем биться, как бог на душу положит. Если вы думаете, что у меня на душе было спокойно, то вы сильно ошибаетесь – кошки у меня на душе скребли, очень чёрные и очень злые, причём в четыре лапы сразу. Все трое этих парней были не простыми орешками, выше и тяжелее меня. А Бобиков-Боб даже в секцию самбо ходил когда-то… давно правда, но был такой эпизод у него в биографии. Ну ничего, бог, как говорится, не фраер, косяки исправит.

Зашёл сначала к завхозу, есть у нас и такая единица в штатном расписании, звать его было Захар Кузьмич, лет ему было далеко за полтинник, голова у него была лысая и не очень умная, поэтому все вопросы, обращённые к нему, приходилось дублировать минимум два раза. На второй раз он среагировал.

– Какую ещё сетку? – задал он не совсем логичный вопрос, пришлось уточнить в третий раз.

– Волейбольную, какую – и желательно две штуки.

– Аааа, волейбольную, – наконец-то въехал он, – а зачем тебе?

– Турнир хотим организовать, спортивный, – пояснил я.

– Аааа, турнир, – с трудом въехал Кузьмич, – ну если турнир, тогда ладно. Но чтоб завтра утром всё взад сдал, понятно?

– Конечно понятно, Захар Кузьмич, куда уж понятней. Где сетки-то?

Кузьмич далее без лишних вопросов проводил меня в кладовку позади столовки, открыл ржавый висячий замок на железной двери и сказал мне:

– Найдёшь если, всё твоё – вперёд.

Бог мой, чего там только не было в этой кладовке, ни пером описать невозможно было, ни пишущей машинкой. И всё в навал… но я сумел отыскать там целых две нужные мне сетки всего за какие-то четверть часа. Зачем они понадобились тебе, Витёк, зададите вы недоумённый вопрос, а я вам отвечу – подождите немного и всё узнаете.

– Вот, – сказал я Кузьмичу, – ровно две сетки, вот одна, вот вторая. Верну в целости и сохранности завтра… может даже и сегодня после девяти вечера.

– Сегодня не надо, – твёрдо обломил меня он, – я спать ложусь в полдевятого.

Ну не надо, так не надо, пожал плечами я, завтра значит завтра – и быстрым шагом обогнул дебаркадер. Там между двумя очередными волжскими старицами с непременными смородиновыми кустами (на которых почему-то ее росли ягоды) имелась относительно ровная песчаная площадочка, как нельзя лучше подходящая для вечернего шоу. Там меня ждал Колька Гарин.

– Достал? – спросил он меня сразу в лоб.

– Ясен пень достал, – продемонстрировал я ему две свёрнутые рулончиками сеточки, – в полном объёме. А ты сделал, что я просил?

– Сам смотри, – и он широким жестом продемонстрировал он сделанное. – Я старался.

В песочек были вбиты четыре колышка квадратом со стороной в пять метров примерно.

– Отлично, – похвалил я Колю, – где колья-то взял?

– Места знаю, – туманно отвечал мне он.

– А забивал чем?

– Кувалда возле столовки валялась, ей и забивал.

– Супер, – подытожил я, – давай сетку натягивать.

– А что это такое будет-то, расскажи, – попросил Колька.

– Ринг, неужели непонятно, – начал растолковывать я, – у нас же поединок будет… то есть даже три поединка… ну это если я до третьего дотяну. А поединки обычно на ринге происходят, квадрат со стороной от 4 до 6 метров по разным стандартам (я взял средние пять), огороженный столбиками и натянутыми между ними канатами. Столбики ты обеспечил, канатов, извини, в ЛТО мы никак не достанем, но вместо них прекрасно пойдут волейбольные сетки, вот они. Давай натягивать.

– Понятно, – въехал Колян, – а откуда ты знаешь про размеры рингов?

– Книжки иногда умные читаю. Не, кроме рингов бывают ещё и октагоны, там бьются разные восточные единоборцы, но это совсем уже лютая экзотика, так что давай ограничимся классикой.

Мы в четыре руки быстренько закрепили сначала одну, потом вторую сетку на колышках. Крепили простым наматыванием и ещё верёвочками закрепили снизу и сверху, получилось довольно прочно.

– А зачем так высоко? – продолжил тупить Коля, зацепившись за нижнюю кромку.

– А как туда запрыгивать прикажешь, если её совсем низко опустить? А тут подлезть довольно несложно будет. Давай проверим крепость.

Проверили налеганием на сетку всем корпусом – держалось прочно.

– Ну вот, всё готово к бою, – бодро сказал я, – к боям то есть. Надо потренироваться что ли ещё, обычно боксёры перед матчем разминаются.

– Говори, что надо делать, помогу, – согласился Коля.

Я наскоро сделал несколько разминочных упражнений, а потом поставил Коляна в стойку, а руки ему дал небольшую картонку, валявшуюся тут неподалёку.

– Вот эта картонка теперь мой соперник, двигай её в разные стороны, но чтобы плоской стороной всегда ко мне была, – сказал ему я и начал отрабатывать давно и прочно забытую технику ударов руками и ногами.

Получалось, прямо скажем, не очень, но Коле всё равно понравилось.

– Ты где так научился махаться-то? – с большим интересом спросил он, – что-то раньше я у тебя таких навыков не замечал?

– Да, – отмахнулся я, – в одной полуподпольной секции, там тренером казах был.