Война… Как много в этом звуке!

Его брат, Борис, тоже был стольником, судьёй, воеводой в Астрахани, Севске, Белгороде, Смоленске и Яблонове, возглавлял посольство в Польше.

Алябьевы

Предки Андрея Алябьева, скорее всего, были выходцами из Польши. Отцом его историки считают Семёна Алябьева, который служил в Астрахани. Он был убит в 1568 году — оказался замешанным в каком-то заговоре. Старший брат, Дмитрий, назначался воеводой в Дорогобуж, жил в Нижнем Новгороде, а в Новгороде Великом, будучи дьяком, поддерживал близкие отношения с Василием Шуйским.

Когда родился Андрей Алябьев, точно неизвестно. Впервые упоминается он в документах в 1588 году, как «выборный дворянин Дорогобужа». В 1595 году Борис Годунов посылает его «в посольство к императору Священной Римской империи Рудольфу II» (ЦАНО). Миссия, надо сказать, была чисто разведывательная. До Годунова дошли слухи о том, что Рудольф — самый настоящий чернокнижник, что ему якобы удалось найти философский камень, который согласно легендам дарует власть, богатство и бессмертие. Годунов тогда еще не пользовался таким влиянием, как потом, и вёл борьбу за трон с другими боярами. Вот и хотел с помошью Алябьева узнать секреты чернокнижника.

То, что германский император действительно занимался оккультизмом, подтверждают документы того времени. В Прагу, где была его резиденция, он пригласил из Англии алхимиков и астрологов Джона Ди и Эдварда Келли, астронома Тихо Браге, но, судя по всему, тайну бессмертия разгадать ему не удалось, так как умер, не дожив до своего 60-летия.

Никаких тайн Алябьев не выведал, и Годунов был разочарован. Он назначает Андрея Семёновича дьяком в Галич, где Алябьев ведает финансами. На этой должности он оставался вплоть до 1604 года. Есть свидетельства, что воевода присутствовал вместе с Дмитрием Пожарским на свадьбе Лжедмитрия I c Мариной Мнишек.

В боях с Тушинским вором раскрылся полководческий талант Андрея Алябьева. Войско под его началом громило отряды самозванца у Ворсмы и Павлово, штурмом взяло Арзамас, а затем Муром и Касимов. Только за два первых месяца 1609 года царь Василий Шуйский прислал в Нижний Новгород семь грамот, в которых благодарил за храбрость и мужество и Алябьева, и Репнина.

После избрания царём Михаила Федоровича Романова окружение Василия Шуйского было переведено на менее престижные должности. В марте 1615 года Алябьев исполняет обязанности судьи в Московском судном приказе, а в 1619 году назначается воеводой в Вологду.

Умер Андрей Семёнович, вероятно, в 1620 году. В Писцовой книге по Нижнему Новгороду за 1622 год упоминаются сыновья Андрея Алябьева — Григорий и Фёдор, а также его вдова Мария. Григорий был воеводой в Болхове, Путивле, Вязьме и Пелыме, послом в Голландии. Женой его стала Василиса Доможирова из Нижегородского уезда, где брат Григория, Фёдор, имел большие наделы земли. В его вотчину входили деревни Чушкино, Малое и Большое Белозерово, Малое Внуково, Старая Грива и Семенцово.

Фёдор входил в свиту царя Михаила Фёдоровича, был стряпчим с платьем, присутствовал на его свадьбах с Марией Долгорукой, которая заболела и умерла через полгода, и с Евдокией Стрешневой. В 30-х годах XVII века Фёдор Алябьев был воеводой в Галиче, Уфе и Ельце, а затем заведовал приказом каменных дел. Искал золото на Урале, но не нашёл.

Казнь изменников

В начале декабря 1608 года неподалеку от Нижнего Новгорода объявилось мордовское войско под командованием Варгодина Качинкова. Объединившись с Андреем Суровецким, Низовцевым, Подбельским и другими изменниками, перешедшими на сторону Тушинского вора, оно напало, откуда не ждали, — из района современных Щербинок.

Алябьеву, который находился в освобождённой Балахне, пришлось вернуться. 10 декабря 1608 года тушинцы и мордовское войско были разбиты. Однако это была не полная победа. На следующий день отряды балахнинцев и примкнувших к ним суздальцев снова осадили Нижний Новгород. Это уже было серьёзно. Если бы не пробившийся на подмогу из Казани боярин Фёдор Шереметев, ситуация могла быть плачевной. Между прочим, в отряде Шереметева были и нижегородские дворяне, и московские стрельцы, и астраханские казаки, и чуваши, и башкиры.

Наиболее серьёзные столкновения произошли в 1609 году. 17 января нижегородское войско Алябьева разгромило у села Богородское отряд тушинцев во главе с князьями Семеёном Вяземским и Тимофеем Лазаревым. «И воров побили, и языки многие поймали», — докладывал Василию Шуйскому Андрей Алябьев (ЦАНО).

Пленных действительно было много. Практически все главари разбойничьих шаек сдались на милость победителей. Но никому не было пощады. Тимофей Лазарев, Семён Вяземский, казачий атаман Тимофей Таскаев, боярский сын Иван Гриденьков (Рединков), суздальцы Елизар Редриков, Лука Синий (возможно, Синёв), Семён Долгий (Долгов), балахнинский воевода Степан Голенищев и другие их сподвижники были казнены как изменники на Базарной площади даже без согласия на то Москвы. В то время на смертную казнь моратория не было.

Лазарева и Вяземского обезглавили на Лобном месте у храма Иоанна Предтечи. Тела их сбросили в прорубь.

Жестокость, да, жестокость

Не буду ничего говорить о жестокости нравов тех лет. Время было такое. В феврале 1609 года у села Кадницы Алябьев разбил тушинцев, захватив их воеводу Ивана Кологривова и казачьего атамана Ивана Телякова. Никаких сведений о их судьбе я не нашёл, скорее всего, их постигла судьба Семёна Вяземского и Тимофея Лазарева.

Летом или осенью 1609 года князь Алексей Михайлович Львов был направлен с войском на помощь Андрею Алябьеву, осадившему Арзамас. По дороге Львов, ставший в 1610 году воеводой в Нижнем Новгороде, нанёс поражение «воровскимказаками и черемисе» у села Ельня. Арзамас был взят штурмом только в июне 1610 года. Командира одного из тушинских отрядов Якова Соловцова принародно повесили. Другой отряд самозванца был разбит в селе Помры.

Были ли оправданы эти казни? Как расценить убийство 11 декабря 1610 года Лжедмитрия II татарским князем Петром Урусовым, мстившим за смерть касимовского царя Ураз-Мухаммеда (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D1%80%D0%B0%D0%B7-%D0%9C%D1%83%D1%85%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D0%B5%D0%B4)? Как зло или благо? Или как историческую закономерность? Ведь именно после этого начинается формирование сначала первого, а в 1612 году — второго нижегородского ополчений, благодаря которым со Смутой было покончено.

ДВОЙНИКИ ДВОЙНИКОВ

Из самозванцев больше других известны оба Лжедмитрия и Емельян Пугачёв. Особенно последний. Личность весьма неординарная и противоречивая — о предводителе бунтовщиков даже императрица Екатерина отзывалась уважительно: «Он не умеет ни читать, ни писать, но это человек чрезвычайно смелый и решительный».

Но были и другие самозванцы.

Предшественники

Они появились на Руси во время Смуты. К Лжедмитриям надо прибавить и «чудом спасшегося» сына Бориса Годунова, и целый легион якобы отпрысков Ивана Грозного: Августа, Осиновика, Лавра и других. Некто Илейка Коровин, родом из Мурома, выдавал себя за сына царя Федора Иоанновича. Лжедмитрия III (вора Сидорку) убили поляки, хотя и не исключено, что его тайно казнили в Москве. И непризнанные монархи не появлялись с той поры почти полтора века.

Новый всплеск самозванства произошёл за год до смерти императора Петра III, который стал жертвой заговора. Уже тогда в народе кипело возмущение. К будущей императрице, немке по национальности, патриархальное население относилось крайне негативно. Бытовало мнение, будто управлять государством могут только мужчины. Монарх, погибший от рук убийц, представлялся героем, который хотел дать народу волю. И на протяжение трех десятилетий, вплоть до 1797 года, один за другим, как чертики из табакерки, стали заявлять о себе не только двойники Петра III (всего их, по подсчётам историка Олега Усенко, было 24), но и «сыновья» Петра I, Елизаветы, «богопризнанные женихи» и «мужья» Екатерины II, «сестры» Петра III, «земные боги», «ангелы», «апостолы», «премудрые философы» и даже «принц палестинский»..

Первым засветился в 1761 году Иев Семилеткин. Он выдавал себя за Петра II», но о нем известно лишь то, что Семилеткин пудрил мозги своим соплеменникам около четырех лет. Отсутствуют какие-то достоверные сведения и о Теофиле Гаудекере, «племяннике Петра I».

Двойник Петра III, Антон Асланбеков, нарисовался в 1764 году. Разорившийся армянский купец был арестован с фальшивыми документами неподалеку от Курска. Надеясь на поддержку крестьян, он провозгласил себя императором. Асланбекова сослали на вечное поселение в Нерчинск.

После хитрого армянского купца «спасшихся императоров» было много: Антон Любимский, Иван Евдокимов, Василий Сергеев, Михаил Иванов, Влас Дубровкин, Николай Колченко, Григорий Васильев, Федот Гришин, Павел Петров…

И крестьяне, и дворяне

Какие же социальные слои представляли самозванцы? Оказывается, самые разные. Были среди них и мещане, и беглые крестьяне, и дворяне, и иностранцы, и казаки, и купцы, и разбойники, и священнослужители, и даже… один чиновник. Сколько насчитывалось безумцев, не выяснено. Сколько авантюристов, действовавших ради личной выгоды, – тоже. И только Емельян Пугачёв и Никита Сенютин обещали даровать крестьянам свободу. Они, а также Гаврила Кремнёв, Петр Чернышёв, Федот Богомолов и Кондратий Селиванов увлекли за собой на борьбу с несправедливостью многочисленных сторонников.

Гаврила Кремнёв, отслужив 14 лет рядовым в Орловском милицейском полку, в 1765 году дезертировал и объявился в Воронежской губернии. Сначала он представлялся офицером, а потом – императором. Распускал слух о том, что отныне винокурение запрещается, как и подушная подать. Его повсюду встречали хлебом-солью и колокольным звоном, в его отряд вступали крестьяне. Вскоре он насчитывал уже свыше 500 человек. Однако вооруженная вилами и топорами разбойничья ватага не смогла противостоять царским войскам. Кремнёв был арестован и приговорён к смертной казни, но Екатерина II неожиданно смилостивилась и заменила казнь ссылкой во все тот же Нерчинск, где томился Асланбеков.

Кремнёв словно передал эстафетную палочку другому самозванцу – Петру Чернышёву, тоже беглому солдату. В отличие от своего предшественника Чернышёв был грамотным, обладал красноречием достаточным для того, чтобы увлечь за собой крестьян. В слободе Купянке Изюмского уезда Украины он пытался организовать сопротивление властям, но был пленён и сослан в Нерчинск, где продолжал утверждать, что он —

император. Местные жители, заинтригованные его посулами освобождения от помещичьего ига, организовали каторжнику побег, но самозванец заблудился в тайге. Изголодавшего и обессиленного, его поймали, но Чернышёв через несколько дней скончался.

Вместе с тем слухи о том, что Петр III жив, продолжали циркулировать. Вскоре судьбу Асланбекова и Кремнёва разделил казак из Исетской провинции Каменьщиков, «распускавший крамолу». Он тоже оказался в их компании. Другого казака, Конона Белянина, который должен был выступить в роли императора, выпороли плетьми, и он посчитал, что ещё легко отделался.

А вот подпоручика армейского Ширванского полка Иосафата Батурина за «противуправные» разговоры с солдатами о Петре Федоровиче сослали на Камчатку, откуда позже он сумел сбежать, приняв участие в авантюре Морица Беневского.

Король Магадаскара

Беневский родился в 1746 году. Национальность его определить трудно: в жилах его бурлил коктейль из австрийской, венгерской и словацкой кровей.

Будущий авантюрист рано начал свою военную карьеру. Когда ему только-только исполнилось 16 лет, принял участие в Семилетней войне на стороне Австрии. Был ранен.

После войны молодой дворянин попытался завладеть землями своей матери, которые она завещала дочерям от первого брака. Попал под суд, но ему удалось бежать. В 1768 году присоединился к польским повстанцам, но был взят в плен русскими войсками. Его сослали сначала в Нижний Новгород, а затем в Казань, но Беневский снова совершил побег. И – вновь неудачно. Конфедерата задержала царская полиция. Его отправили на Камчатку, где он и познакомился с Батуриным.

7 мая 1771 года Беневский и другие ссыльные взбунтовались, убили губернатора, захватили военный корабль и покинули пределы Российской империи. Осенью того же года после многочисленных приключений бунтовщики добрались до португальской колонии Макао.

Дальше путь Беневского и его ближайшего сподвижника Батурина лежал в Европу. Но шторм занес парусник на Мадагаскар, который европейцам был практически неизвестен. И Беневского с «Петром III» осенила идея: сделать из большого и богатого острова французскую колонию. Людовик XV эту идею поддержал.

В феврале 1774 году авантюристы с небольшим отрядом численностью всего 260 человек высадились на Мадагаскаре. Не встретив никакого сопротивления, они захватили власть. Беневского избрали королем, а Батурина – главой правительства.

Но европейцы никак не могли адаптироваться к тропическому климату. Их косили болезни. В числе двухсот французов умер от лихорадки и «русский император». По некоторым данным, в Нижнем Новгороде проживали его жена и двое детей. У них было много потомков. Фамилия Батурины здесь очень распространенная.

Что касается Беневского, то судьба преподнесла ему ещё немало сюрпризов. Он вернулся в Париж, ему присвоили звание генерала. Потом он подружился с американским посланником Бенджамином Франклином. А вскоре вновь взялся за оружие, сражаясь на стороне Австрии в войне за Баварское наследство. Новый австрийский император, как и французский король, хотя и одобрил проект колонизации Магадаскара, денег на это не выделил. И Беневский в 1783 году получил наконец-то финансовую поддержку от Лондона.

Спустя два года авантюрист отправился на Мадагаскар, где основал новую столицу – Мавританию. Но французы отнеслись к этому крайне негативно. Их эскадра обстреляла позиции англичан, Беневский погиб. Похоронен король Магадаскара рядом с двойником Петра III.

Другие авантюристы

Беглый крепостной Федот Богомолов не сам объявил себя императором. Это сделали волжские казаки. С марта по июнь 1772 года шайка его была неуловима.

Но недолго продолжалась гульба ватаги. Двойника Петра III арестовали, вырвали ноздри и погнали вместе с другими каторжниками в Сибирь. Однако до места поселения Богомолов не добрался – простудился и умер.

Незадолго до Пугачёва объявил себя «чудесно спасшимся государем» бежавший с Нерчинской каторги разбойничий атаман Георгий Рябов. Судьба его неизвестна, хотя он и положил начало новому явлению – когда человек выдавал себя за самозванца, то есть был двойником двойника. В итоге сподвижники Рябова влились в отряды Емельяна Пугачева, заявляя, что Рябов и донской казак – одно и то же лицо.