Война… Как много в этом звуке!

Уже в наше время героем России стала Ирина Янина. Во время чеченской войны эта медсестра вынесла с поля боя 28 тяжелораненых и погибла.

Сегодня примерно десять процентов наших Вооруженных Сил составляют женщины. Но нам пока в этом плане далеко до других стран, например, Израиля.

5.НЕДАРОМ ПОМНИТ ВСЯ РОССИЯ

«ЕРОСТАТ» ДЛЯ РУССКОЙ АРМИИ

Наполеон в 1812 году наверняка не дошел бы до Москвы, если бы изобретатель Франц Леппих довел до ума свой «еростат», и тогда бы на головы «лягушатников», как называли французов, посыпались бомбы и зажигательные снаряды. Впрочем, это могла быть и грандиозная акция по камуфлированию другой, еще более секретной.

Немного истории

Первая попытка пересечь Ирландское море на аэростате была предпринята Ричардом Кросби 19 января 1785 года. Как писал историк А.В.Таланов в книге «Всё о воздушных шарах» (Москва, издательство «АСТ», 2003), «начало полета было удачным, но Кросби решил отложить перелёт ввиду наступления сумерек… 12 мая того же года Кросби предпринял вторую попытку перелететь Ирландское море, но она не увенчалась успехом».

Спустя полгода аэронавты Франсуа Пилатр де Розье и Жюль Ромэн, разбились, пытаясь пересечь Ламанш. Но через три месяца пилотируемый полет на аэростате француза Жан-Пьера Бланшара уже был вполне успешным. Как и его гастроли в Бельгии и в Америке в 1793 году.

Впервые аэростат был использован в ходе военных действий в июне 1794 года, причем именно во Франции. Наполеон прекрасно был осведомлен об этом, так что непонятно, какими мотивами он руководствовался, выслав Франца Леппиха из своей страны.

В России в 1803 году успешный полет на аэростате продемонстрировал опять-таки французский воздухоплаватель Гарнерен. Это было 20 июня, а 18 июля того же года русский генерал Сергей Львов совершил уже совместный полет с Гарнереном. Он изучал возможности применения аэростатов в военных действиях. Львов заявил императору Николаю I, что это заслуживает самого пристального внимания. Естественно, интерес к Францу Леппиху со стороны российских властей был не случаен.

Шмидт, который не Шмидт

В августе 1812 года в Нижний Новгород сплошным потоком потянулись тяжело груженые подводы. К причалам один за другим швартовались суда, грузчики трудились в поте лица. К Москве приближались французы, и генерал-губернатор Первопрестольной Федор Растопчин, не дожидаясь распоряжений Михаила Кутузова (формально он подчинялся главнокомандующему русской армией) и Александра I, начал эвакуацию правительственных учреждений. Потянулись в Нижний и беженцы.

Массовый исход из Белокаменной начался после Бородинской битвы. Тайно и под усиленной охраной был доставлен в Нижний Новгород золотой запас казначейства. Вывезли в полном составе и со всеми бумагами Сенат, государственные архивы, почтамт, Московский университет. Но еще большей завесой тайны было обставлено появление в городе некоего доктора Шмидта. Он прибыл один в просторной карете с бумагами, подписанными Ростопчиным. Губернатору Толстому предписывалось предоставить «означенному Шмидту надежный дом с охраной, груз также хранить, как зеницу ока» (ЦАНО).

Только много лет спустя выяснилось, что Шмидт — совсем не Шмидт, а германский подданный Франц Леппих, известный изобретатель. Вёз же он с собой огромную оболочку воздушного шара, на изготовление которой потребовалось больше трех с половиной тысяч погонных метров «тафты особого тканья» — прочной и очень дорогой материи.

Гений или шарлатан?

В Нижнем вёл себя «доктор Шмидт» тише воды, ниже травы. Он ни с кем не общался, из дома, куда его поселили, не выходил, ждал, когда ему будет разрешено появиться в Петербурге. И когда получил такое разрешение, немедленно покинул место своего временного пребывания. Ему нужно было доделать то, чего он не успел доделать.

Францу Леппиху накануне исполнилось 37 лет. Он прославился у себя на родине, в Тюбингеме, тем, что изобрел принципиально новый вид фортепьяно. А потом его вдруг потянуло в небо. В начале 1812 года Леппих предложил Наполеону построить управляемый воздушный шар, который «способен поднять на большую высоту разрывные снаряды и сбросить их на головы врага». При этом шар будет недосягаем для ружейного и артиллерийского огня.

Наполеон посчитал Леппиха шарлатаном и распорядился выставить его из Франции. Но вскоре лазутчики донесли, что «шарлатаном» заинтересовалась Россия. И действительно, 22 марта 1812 года русский посланник в Германии докладывал Александру I: «Сделано открытие великой важности. Оно должно иметь выгоднейшие последствия для тех, которые первыми оными воспользуются» (там же). Далее в донесении описывалось устройство «летучей машины» Леппиха с оригинальными «веслами-крыльями».

Император повелел немедленно доставить изобретателя в Россию и обеспечить его всем необходимым для работы.

Плохому изобретателю железо мешает

В середине мая 1812 года Леппих приступает к реализации своего проекта. В подмосковном селе Вороново, в усадьбе Федора Растопчина он вместе с кузнецами, слесарями и белошвейками начинает сооружать нечто огромное. О масштабах работ можно судить по тому, что только железа и серной кислоты потребовалось больше шести тонн. Часть железа пошла на изготовление «весел-крыльев», а другая часть – на выработку водорода, получаемого в ходе реакции с серной кислотой.

Федор Васильевич Растопчин постоянно информировал императора о том, что делается в Вороново. Но постепенно в его рапортах стало проскальзывать разочарование увиденным. «Шмидт уверял, — писал Растопчин в июне 1812 года, —что он уже поднимался на маленьком шаре с полной удачей, что и служит ему ручательством того, что и попытка с большим шаром будет успешной. Но когда он мне объяснил теорию, то я возразил, что тяжесть весел-крыльев, с помощью которых он хочет перемещать в воздухе свой шар, переломит пружины. И я не ошибся. Опыты, которые он делал два раза на маленьких шарах, ему не удались: рессоры ломались сразу же. Шмидт сваливал вину на дурное качество железа. Я доставал ему лучшее – английское, которое тоже ломалось» (Сочинения графа Ф. В. Растопчина, Москва, Университетская типография, 1823).

К 10 августа работы были в основном закончены. Растопчин посылает царю депешу: «Через 10 дней Шмидт произведёт небольшой опыт с крыльями. Я отправил в Вороново двух офицеров и 50 солдат для несения охраны» (там же).

Но Растопчин обо всем этом Кутузова почему-то не информировал. Тот узнал о «секретном оружии» от государя. И главнокомандующий пишет Растопчину: «В каком состоянии еростат? Прошу мне сказать, как его употребить удобнее?» (там же).

Увы, генерал-губернатору Москвы сказать было нечего. «Еростат» так и не взлетел.

Просто сумасшедший

Чтобы скрыть следы работ по изготовлению огромного воздушного шара или какой-то другой, Растопчин накануне вступления Наполеона в Москву поджигает свою усадьбу. Шмидта-Леппиха вместе с шелковой оболочкой шара отправляет в Нижний. А императору пишет следующее письмо: «Он построил шар, который должен был поднять 50 человек, и назначил час поднятия. Но прошло пять дней, и ничего не готово. Вместо шести часов Шмидт употребил целых три дня, чтобы наполнить оболочку газом. Но шар не мог поднять и двух человек. Одним словом, большая машина не готова, надо отказаться от возможности извлечь из нее ту пользу, которую ожидали. Можно только пожалеть о 148 тысячах рублей, потраченных на ее изготовление». А в заключение Федор Васильевич делает такой вывод: «Я уверен: Шмидт — просто самый настоящий сумасшедший шарлатан» (там же).

«Просто сумасшедший» в 1813 году появляется в Петербурге. И вновь обращается к Александру I с просьбой предоставить ему возможность исправить допущенные ошибки. И Александр, словно завороженный, почему-то дает добро.

И снова повторился до мельчайших деталей предыдущий сценарий. Снова Леппих жаловался на плохое качество железа, снова шар никак не хотел взлетать. Было истрачено ещё 185 тысяч казенных денег. И опять — впустую. Ученый Артиллерийский комитет, рассмотрев результаты работ, признал, что «прожект был неудачен». Изобретатель с позором был изгнан из России.

Легенда прикрытия?

До сих пор нет ответа на вопрос, почему загорелась Москва, когда в неё вошёл Наполеон. Существует немало версий на этот счет. В числе тех, кто якобы отдавал распоряжение о поджоге домов, называют и Кутузова, и самого императора, и Растопчина. Другие считают, что пожар — это дело рук французов. Сами же москвичи, ставшие свидетелями постройки огромного воздушного шара с «веслами-крыльями» утверждали, что все это было как бы прикрытием другой секретной работы. На самом деле Леппих по заданию Растопчина изготовлял зажигательные смеси.