Привратник

Во дворе спряталась детская площадка – песочница, несколько врытых в землю ярко раскрашенных автомобильных шин, да самодельные качели. Рядом, в тени раскидистой ивы, столик с двумя лавками. За ним в одиночку примостился тот самый мужичок, разложил небогатую закуску и уже раскупоривает бутылку водки. Сразу виден большой опыт вытаскивания пробок и питья прямо из горла и без собутыльников.

Одинокий жизненный путь сопровождает практически каждого «странного», который не контролирует собственный дар. Родители давно умерли, дети так и не родились, жена ушла, друзей нет, на работе сплошные неурядицы, и хорошо если она вообще есть, эта работа. Выпить и то, не с кем.

Кто же будет пьянствовать с человеком, после возлияний с которым возникает жуткое, просто убийственное похмелье? И вроде выпили всего ничего, бутылку на троих, а на следующее утро такое состояние, что хочется помереть. После третьего застолья подсознание связывает странную «болезнь» с одиноким, невзрачным соседом, и ты просто перестаёшь с тем общаться, отговариваясь постоянной занятостью.

– О! – Дим остановился возле алкаша и опёрся ладонью о столешницу. – Распитие спиртных напитков в общественном месте. Давно в околотке не был?

– Так я это, гражданин начальник, – подобное обращение мужика к Диму показывает, что да, был, не так давно и неоднократно. – Я только пробочку проверил, плотно ли сидит. Сейчас закручу получше и пойду. Я же сухой, начальник, сухой как осиновый лист. Могу дыхнуть.

– Не надо, – брезгливо отодвинул лицо от поднявшегося алкаша Дим и стиснув тому плечо усадил обратно на лавку. – Верю. Не пил. А вот нарушение общественного порядка, это уже другая статья.

Я тихо остановился неподалёку, чтобы не мешать охраннику разбираться. Он в таких делах мастер. Люди на которых Дим «наезжает», грозно глядя сверху вниз и расправив, и без того широкие плечи, даже не замечают, что тот в штатском. Официальный тон, строгое лицо и требовательный взгляд охранника у любого наблюдателя вызывает стойкую ассоциацию с представителем правопорядка. Людям и в голову не приходит, что стоило бы поинтересоваться документами у подозрительного громилы.

– Какое такое нарушение? Не было никаких нарушений. Тихий я. Безобидный.

– А крестом посреди улицы кто размахивал? Прохожих криками пугал? Граждане переживают, жалобы пишут.

– Не-не, начальник, там всё чин-чином, по закону.

– Что-то не припомню закона где людей пугать можно.

– Так, то же это… – мужик напрягся, мучительно что-то вспоминая. – Этот… Ну тот… Флеш-мобь! Вот.

– Что-о-о?

– Ну флеш-мобь, представление такое, как в цирке, только на улице. Развлечение современное. Модное.

– Я знаю, что такое флеш-моб, ты каким боком к нему отношение имеешь?

– Ну так подошли трое, этих… ну развлекаторов, в общем. Говорят заболел у них один артист, помочь нужно. Отблагодарить обещали, вот, – кивает на бутылку и закуску на столе. – Но ты не думай начальник, я сразу отказался. Знаю, что всякие представления на дороге запрещены. А они мне разрешение показывают с печатями и всё такое. Говорят с властями всё договорено, ну я и согласился. Ну раз договорено, значит можно?

– Опиши мне этих троих.

– Один здоровый такой, в пятнистое одет, тоже вроде бы артист, круглый как бочка, – размашисто разводит руки в стороны, показывая. – И ростом, прям как ты, начальник. А другие два обычные, только одинаковые.

– Одинаковые? В смысле близнецы?

– Может и близнецы, кто их знает? И улыбки такие широкие у них, неприятные.

– Широкие?

– Во-о-от такие, – проводит большим пальцем от уха до уха, демонстрируя размер улыбок.

Дим вопросительно глянул в мою сторону: – «Продолжать?»

Отрицательно киваю: – «Бесполезно»

Судя по ауре, дар «тёмного проповедника» у мужика, безусловно, есть. Но тусклый и не развитый. Пользуется он им редко и, больше машинально, не подозревая об этом. Такого добра везде навалом – почти у каждой «возлеподъездной» бабульки такой дар. Поэтому лучше «милых старушек» никогда не раздражать и всегда здороваться. А то нацепляют меток, вовек не отмоешься.

Дим ещё задал несколько вопросов: особые приметы, как одеты, на чём приехали, куда потом пошли. Но во время флеш-моба мыслями мужика всецело владела обещанная бутылка водки. «Развлекаторов» он особо не рассматривал, а больше предвкушал как будет распивать литровую благодарность. Так что толку от его наблюдений – пшик.

Впрочем, сравнение одного из трёх «развлекаторов» с бочкой, напомнило мне о здоровяке, что выскочил из «Баргузина» с ружьём шестнадцатого калибра. Выходит у него имеются ещё, как минимум, двое сообщников, предположительно, близнецов. Не густо, но хоть что-то.

Знаком показываю Диму закругляться. У него как-раз зазвонил телефон. Охранник поднял трубку, выслушал и улыбчиво кивнул:

– Большое спасибо Павел Семёнович, – затем повернулся к притихшему алкашу. – А тебя чтобы на детских площадках никогда не было, уяснил?

– Конечно, начальник. Как можно? Я же только пробочку закрутить. А так я никогда.

Не слушая оправдания мужика выдвигаемся назад к офису.

– Юрист отзвонился, – на ходу сообщил Дим.

– Да я слышал. Что там?

– Донцов Антон Степанович. Двадцать пять лет. Лейтенант полиции. Оперативный работник уголовного розыска. По месту работы характеризуется положительно, числиться в отделе МВД по Молжаниновскому району. Пол года назад хотели представить к внеочередному повышению, но что-то там не заладилось, что именно человек Семёныча не в курсе. Холост. Живёт в своём доме, за городом. Дом достался от родителей. Те, кстати, погибли в ДТП семь лет назад. Всё.

– Ничего примечательного, – неопределённо пожимаю плечами.

– Верно, – согласился Дим. – На месте нужно смотреть. Адресок есть, можно слетать. Далеко, правда, аж в Подрезково, но если выедим прямо сейчас, то вполне успеем к ночи в салон.

– Ну давай слетаем.

* * *

Дорогу к месту жительства Антона Донцова я не запомнил, хоть и пялился всю поездку в окно. Это на «четвёртом», отсчитав приблизительное число шагов, я могу сказать в каком приблизительно месте выйду наружу. А в физическом мире способен заблудится в трёх соснах. Видимо, природа одарив талантом легко ориентироваться в аду, напрочь отшибла умение разбираться в топографии реальности, чтобы не зазнавался.

Несмотря на близость Ленинградского шоссе, улочка, в которую свернул Дим, довольно тихая. Много зелени, много фешенебельных домов в несколько этажей, временами так просто замков. Но домик у которого остановился наш чёрный BMW ничем особо не выделяется. Видно, что построен с любовью и вниманием. Пусть одноэтажный и без изысков, но вполне добротный. Раньше хозяева не бедствовали и следили за хозяйством, но теперь строение несколько обветшало. Лужайки не кошены, ограда давно не крашена, окна не мыты. Сразу ясно – одинокий холостяк проживает, некогда ему разной чепухой заниматься, вроде разбивки клумб и ремонта отскочившей фасадной панели.

Только мы вышли из автомобиля, как в доме приглушённо прозвучало три выстрела.

– Да что же за день-то такой непутёвый? – быстро перебегаю к багажнику, достаю ножны и «"Glock"». Не взирая на тёплую погоду накидываю на себя плащ. Рядом появляется Дим, вынимает из скрытого отделения карабин «Сайга».

– Я с крыльца зайду, а ты давай на задний двор, под окна, – окинув опытным взглядом строение, начал охранник, в мгновение помолодев лет на десять. Это он с потусторонним не любитель связываться, а когда обычная потасовка с огнестрелом и материальными противниками наклёвывается, так только дай.

– Не гони коней, Дим, – в доме ещё раз выстрелили, я придержал за ствол «Сайгу», на перевес с которой охранник уже дёрнулся к крыльцу. – Это же ПМ бахает?

– Верно.

– Табельное оружие нашего парня?

– Скорее всего.

– Значит успокойся. Просто Антону Донцову мерещатся черти, видимо менталка всё-таки слетела в ноль. Нет нужды возбуждать полицейского ещё больше. Охраняй выход.

– Принял, – разочарованно произнёс Дим, но спорить не стал.

Я приблизился к крыльцу и осторожно поднялся по каменным ступенькам. Прислушался. Непонятная возня и сдавленные ругательства. Звуки доносятся из глубины дома, значит хозяин не в прихожей. Входная дверь оказалась не запертой и я юркнул внутрь, стараясь не создавать лишнего шума. Прижался к стене.