Хроники Януса

***

«Стояла глубокая ночь, когда меня разбудил цокот лошадиных копыт, доносившийся с улицы и, вслед за этим, частый громкий стук кованого кольца о ворота. Я прислушался. Ворота во дворе скрипнули. Я услышал громкие голоса внутри дома и рывком поднялся с кровати. Спешно одевшись, я вышел из комнаты и проследовал в атриум. Навстречу мне быстрыми шагами уже приближался Геллий. С ним был офицер из городской охраны, которых сопровождал мой распорядитель дома с факелом. У всех были крайне встревоженные лица. Геллий был с мечом и в латах.

После того как Геллий мне всё рассказал, я был настолько потрясён, что не мог вымолвить ни слова. Чуть оправившись, я тут же приказал Порциру седлать коня…

Мы прошли внутрь. Стол был подвинут в центр. Вокруг него я заметил стоящих Атилия, Каллиста и Непота уже прибывших сюда, а также патрульного офицера из префектуры. Они расступились.

Я увидел, что на столе лежит он. Его одежда была в крови. Он был мёртв.

***

Мы начали допросы с трактирщика. Вот что он нам описал.

Ближе к полуночи в харчевне появился Марциан. Он заказал ужин. Спустя некоторое время, в харчевню пришли двое других. Судя по одежде и манерам, из простолюдинов. Они заказали рыбы, маслин и вина. Эти двое подсели за стол к Марциану. Им просто хотелось поболтать. Они что-то его спросили. Марциан ответил. Постепенно беседа завязалась. Со слов трактирщика, они стали обсуждать результаты последних скачек. Марциан был в курсе, так как, со слов трактирщика, сказал, что посещал ристалища и делал ставки. Двое пришедших доели рыбу и допили вино. Затем попросили ещё кувшин. Они предложили Марциану выпить за здоровье какого-то наездника. Марциан присоединился к их тосту. Теперь они вели громкую беседу на тему следующих скачек. Марциан заявил, что ему всегда благоволит Фортуна и он, делая ставки, много раз угадывал победителя. Рыжий счёл это бахвальством и произнёс что-то вроде «если Фортуна благоволит тебе в одном, то должна благоволить в другом, или ты просто хвастун» и предложил это проверить на игре в кости. Его реплика показалась Марциану обидной, и он согласился. Первый вынул кости и предложил делать ставки. Марциан вытащил кошель с монетами. Так они стали играть. Они играли довольно долго и заказали новый кувшин вина. Марциану не везло, он проигрывал. Тот, кто играл, сказал трактирщик, постоянно поддразнивал Марциана с каждой проигранной монетой. Он забирал монету, смеялся и, тыкая пальцем на чеканку, приговаривал: «видишь, Фортуна выгравировала здесь моё имя!». Все были уже изрядно пьяны. Когда Марциан снова проиграл и услышал очередную насмешку то, взбешённый, вдруг бросился на него. Повалив, его на пол, он начал его душить. У того, кого он повалил, был нож у пояса. Ему удалось выхватить нож и нанести Марциану удары. Затем он сбросил Марциана на пол и вскочил на ноги. Оба, напуганные случившимся, ринулись к двери и убежали.

Таковы были показания трактирщика. Два других свидетеля рассказали то же самое почти что слово в слово.

Всё, что мы услышали о произошедшем, по меньшей мере, озадачило нас. Мало того, что их показания были одинаковыми вплоть до мелочей – они плохо соотносились с тем, что мы знали о нашем друге. Например, Марциан никогда не говорил, что делал ставки на конных состязаниях. Или никто из нас ранее не замечал его в пристрастии к вину, не говоря про игру в кости. Бывало, что по какому-то поводу мы собирались и пили, но это было нечасто. При этом он был самым умеренным из нас. Зная его характер и чувство долга, трудно вообразить, что он стал бы пить и играть в кости накануне напряжённого дня. А уж вывести его из себя, чтобы душить кого-то из-за нескольких проигранных монет, это вообще не укладывалось в голове…

Следующим пунктом, заставившим нас усомниться в его показаниях, были следы от ран на теле. Все трое сказали, что убийца выхватил нож и, говоря о ноже, описали его как нож пастуший или нож мясника, что носит всякий сброд. Но подобные ножи не оставляют таких следов. По характеру ран мы определили, что это был кинжал. Лезвие кинжала было длинным и узким. Первый удар был нанесён справа в подреберье в область печени. Второйй удар был нанесён очень точно в сонную артерию, что вызвало большую кровопотерю. В пьяной драке весьма трудно рассчитать точность удара. Две раны на теле нашего друга не были похожи на пьяную поножовщину. Это был почерк тренированного убийцы.

Сопоставив всё это, мы поняли, что свидетели лгали нам. И по тому, что они лгали нам в совпадающих мелочах, мы вывели, что их научили так лгать.

Район был немедленно оцеплен. Однако поиски по горячи следам с привлечением собак не дали нужных результатов. Зато дали пищу для сплетен и кривотолков среди знати, живущей здесь. Что же до свидетелей, никто из них не напоминал сообщников убийц, ибо у всех была работа, семьи и жизнь без преступных деяний. Но, учитывая особенность преступления, мы допускали, что и среди них мог быть убийца. Поэтому до конца расследования все трое были задержаны и отправлены в тюрьму Карсер Туллианум.

… Мы продолжили допросы. Среди свидетелей был некий торговец рыбой, поставлявший её в таверну. Им лично занялся Геллий. Показания этого человека и во время первого допроса вызывали подозрения: торговец запинался, постоянно поправлял себя, а глаза его бегали, словно он что-то недоговаривал. Во время второго допроса Геллий прямо уличил его в лжесвидетельстве, когда снова попросил описать момент убийства. Тот повторил, что сидел и видел как убийца наносит удары ножом. Тогда Геллий подметил, что тот сидел сзади и правее от них – а именно там он и сидел – и видеть, что они упали на пол, никак не мог из-за выступа в стене, в отличие от трактирщика и его слуги, которые стояли за прилавком и которые могли это видеть. Такое несоответствие смутило торговца. Геллий же, уцепившись за это, перешёл в наступление. С суровым лицом он схватил его за шею и припёр к стене.

– Отвечай как было на самом деле, – пригрозил он.

– Я ничего не знаю, я просто поставляю рыбу в харчевню, – испуганно бормотал торговец.

– Не ври мне, или пожалеешь!

– Клянусь, я сказал тебе то, что видел…

– Лжёшь! – Геллий надавил предплечьем на его шею.

– Я говорю правду! – взмолился он, задыхаясь.

– Дело твоё.

Геллий разжал пальцы. Затем вытянул меч из ножен к вящему ужасу торговца.

– Если ты лжёшь, то ты соучастник. Если ты соучастник гибели римского советника, ты враг Рима. Если ты враг Рима, ты отброс. Я имею право убить тебя прямо сейчас и мне ничего за это не будет. Говори или, клянусь всеми богами, твоё тело завтра выловят в Тибре!

Торговец рыбой упал на колени.

– Сжалься, советник. Они убьют мою семью!

– Нет, это прежде я убью тебя как их пособника.

– О нет, прошу тебя. – Он беззвучно заплакал.

– …Но если ты скажешь мне правду, я прикажу охранять тебя и твою семью.

Услышав это, торговец поднял голову. Затем поднялся с колен с надеждой посмотрел на Геллия. Геллий кивнул ему на стул. Тот присел. Геллий вложил меч в ножны и присел рядом, приготовившись слушать.

Торговец сильно волновался.

– Я правда могу тебе верить, что моя семья получит защиту? – спросил он с тревогой в голосе.

– Как и ты сам. Даю тебе слово.

Он налил ему воды.

– Это они научили тебя так говорить?

– Да, советник. Нас двоих.

Торговец залпом выпил воду, поставил кружку и вытер губы.

– Двоих? Как насчёт этого малого, слуги трактирщика? – спросил Гелий.

Торговец оглянулся по сторонам.

– Этот слуга – их человек, – полушёпотом сказал он. – Он сообщит им если почует, что я сказал правду.

– Откуда тебе известно, что он – их человек?

– Мне это неизвестно, советник, но я так думаю. Я видел, как тот, что в длинном плаще, подозвал его и они удалились для разговора.

Геллий вскинул брови.

– О ком в длинном плаще ты говоришь?

– Здесь был третий. Он пришёл спустя время, после того как вошли эти двое. Я говорю правду.

Геллий промолчал, подозрительно посмотрев на него.

– Если ты действительно говоришь правду, тебе нечего бояться. Но если ты лжёшь…

– Нет, я не лгу тебе.

– Ладно. Что было дальше?

Торговец снова налил воды в кружку и отпил из неё.

– Как я сказал, в харчевню пришёл третий – тип в плаще с капюшоном на голове. За всё время он не проронил ни слова. Он сидел в углу, наблюдая за двоими. Теми двоими, которые пришли раньше и подсели к вашему человеку, пытаясь его разговорить. Но он не хотел говорить. Мы почувствовали неладно, когда человек в плаще встал и направился к выходу. Но он не собирался уходить, а лишь задвинул засов с внутренней стороны.