Короткими перебежками

А ей бумагу назад швыряют и говорят:

– Ты что, очумела, старуха, лучше деньги давай!

– Как, – кричит, – деньги? Их же отменили теперь! Не слыхали, что ли?

В магазине все со смеху покатились.

– Ты, бабка, не с той ноги, видать, встала! Ум за разум зашел! Где это ты такое слыхала?

– Да как же! Да в соседнем же магазине. Бумагу вот еще выписали…

– А, так это они пошутили. С первым апреля тебя, бабка, в календарь посмотри.

Тут она и упала в обморок. Нервная была бабушка.

Случай на пашне

Как-то раз весной пахал граф Лев Толстой свою десятину. Устал, запарился, уже бросить хотел, да неудобно – мужики из-за забора глядят.

Дошел до того края, поворачивает, а лошадь встала как вкопанная, ни с того, ни с сего, и говорит:

– И не стыдно тебе, старик, дурью маяться? Книжку лучше пиши…

Граф сперва удивился, а потом рассердился.

– Это что еще за фокусы! Кто тебе велел разговаривать?! Забыла, что я в это не верю? Сколько раз говорил: не бывает так в жизни!

– Бывает или не бывает, – говорит она, – а я тебе о деле толкую…

– Ишь, чего выдумала, – возмущается граф пуще прежнего. – сказал «не верю», значит – не верю! И нечего с толку сбивать. Чтоб я этого больше не слышал! Забыла, чему я тебя два года назад учил? Когда перевел из ездовых в пахотные…

– А все-таки глупой ты, граф, как я погляжу…

Мотнула головой и дальше пошла, а граф сзади идет, весь красный, сердится и нагайкой ее наяривает по хребту. Мужики только головами качают: опять ему дело сказали, а он не слушает. Ну, и граф!

Финансы поют романсы

Художникам выплачивали аванс. Ввиду отсутствия денег аванс им выдали исключительно красками и бумагой.

– Изверг! Урод! – кричала дома жена художника Плинтусова. – Чем же я вас месяц теперь кормить буду? Бумагой, что ли?

– Не шуми, Маша, – успокаивал её Плинтусов, – это ещё ничего. У соседа вон сын в сталепрокатном цехе работает. Так ты знаешь, чем им за рплату последний раз выдавали?

Вредные привычки Деда Мороза

Найти человека на роль Деда Мороза для профкома фабрики имени 1 Мая оказалось нелёгким делом. Общее заседание вышло бурным. Кого бы ни предлагали, приходилось отказываться – слишком много вредных привычек.

Главного инженера Букреева отмели сразу – пьёт и не лечится, какой пример будет детям и взрослым?! Бухгалтера Водопьянова тоже пришлось вычеркнуть – недавно развёлся, живёт с любовницей, совсем разложился морально.

– Слесарь Кугельсон с пятого участка подойдёт, – вспомнила главбух Лешакова. – Тихий, примерный, двое детей.

– Возражаю! – решительно отмёл кандидатуру председатель месткома Зотов. – Еврей, пусть лучше волка играет.

– А, может, Мазаев из планового? – спросили с другого конца стола.

– Он у нас уже в детском саду играл, слишком много чести, – возразил Зотов.

– А Костоедова из санчасти не хотите привлечь? – спросила медсестра Филимонова.

– Религиозный сектант. Еще начнёт вместо поздравлений концом света пугать.

– А, может быть, Трушкин?…

– Коммунист. Подумают, что они к власти вернулись.

– Я знаю! Я знаю! – выкрикнул радостно юрисконсульт Пружанский. Все обернулись к нему.

– Селёдкин из первого корпуса! Он у нас ни в чём не замечен, – пояснил тот.

– Тем более не пойдёт, – сказал Зотов. – Был у нас такой тихий в позапрошлом году. Оказался нудистом.

Сидевшие смущённо потупились.