Время бесов

– Так ты серьезно, про нечистую силу? Может быть, тогда поедем в другое место? – заволновалась атеистка.

– Не дрейфь, подруга, как-нибудь прорвемся, – пообещал я и направил лошадь к темнеющему на фоне облачного неба Чертовому замку

Чем ближе мы подъезжали к сакраментальному месту, тем тревожнее делалось на душе. Подвигов последних дней мне хватило с избытком, и душа требовала покоя и отдыха. Однако, другого реального варианта выбраться из наших передряг у меня просто не было. Пришлось взять себя в руки.

– Выпей коньяка, – предложил я Ордынцевой, останавливая лошадь возле распахнутых настежь ворот.

– Я боюсь, – ответила она, прижимаясь к моей спине.

– Все будет хорошо, сейчас взбодримся и вперед, через тернии к звездам!

Я спрыгнул на землю и помог спуститься Даше. Она встала так, чтобы лошадь отгораживала ее от страшного места. Я вытащил из своего «сидора» недопитую бутылку и протянул ей, Она взяла сосуд, подержала его в руке и жестом отчаянья приложила к губам. Сделала несколько глотков и закашлялась Я отобрал бутылку и допил остатки.

– Теперь идем, если там кто-нибудь есть, держись как можно естественнее, – попросил я.

– А кто там может быть? – дрожащим голосом спросила она.

– Кто, кто! Часовой!

– А я думала, нечистая сила, – успокаиваясь, произнесла Даша.

Я взял лошадь под уздцы, и мы вошли в до боли знакомый двор. Здесь было тихо и пустынно. Никаких часовых видно не было. Я сразу направился к месту, где находился генератор времени, замаскированный под могильную плиту. Бурьян, обычно росший в этой части двора, уже пожелтевшим лежал на земле, так что я издалека увидел нашу спасительницу.

То, как буднично и просто проходило наше бегство, меня немного озадачило. Обычно, стоило мне сюда попасть, начинались какие-то непредвиденные события. Однако, на этот раз, кажется, все обходилось без экстрима. Я освободил лошадь от уздечки, и она тотчас опустила морду к земле в надежде чем-нибудь подхарчиться. Я подхлестнул ее рукой по крупу, и она побежала к сторону открытых ворот. Без седоков животное двигалось довольно резво.

– И где мы здесь будем прятаться? – с иронией спросила Даша. – Под этой плитой?

– Нет, иди сюда, – позвал я, – нам просто нужно одновременно на нее встать. Это тебе не страшно?

– Страшно, но встану!

Я взял ее за руку и просчитал:

– Раз, два, три!

После чего мы одновременно шагнули вперед.

– Ну и что? – спросила Ордынцева, косясь на меня. – Ты меня разыгрываешь?

– Нет, потерпи немного, скоро все поймешь.

– Я не могу терпеть, у меня болят нога и зубы! У тебя не осталось коньяка?

– Подожди, будет тебе и коньяк, и марципаны в шоколаде. Стой на месте, – почти крикнул я, увидев, что Даша хочет сойти с плиты. Коньяк ударил ей в голову, и она стала не в меру оживленной.

– Хорошо, а ты меня любишь? – подчинившись грубой силе, подозрительно спросила она.

– Конечно, люблю.

– А без «конечно»?!

– И без «конечно», постой, ради бога, спокойно, – взмолился я. – Скоро все кончится.

– Что кончится? – игриво поинтересовалась она, наваливаясь на меня всем телом. – Ой, какая я пьяная!

– Зубы перестанут болеть, – пообещал я и столкнул ее с плиты.

– Смотри, дождик пошел, – сказала она, оглядываясь по сторонам, – а почему его раньше не было?

Я не ответил, сторожко оглядываясь по сторонам. То, что мы переместились, было понятно, только не у кого было узнать, в какое время!

Глава 16

Дождь был нудным и холодным. Как только стало понятно, что мы теперь в недосягаемости для недавних врагов, у меня начало спадать нервное напряжение, позволявшее продержаться все это время. Даша, в противоположность мне, искренне веселилась. Однако, как только первое приятное опьянение у нее прошло, неожиданно начала ко мне цепляться.

– Долго ты собираешься держать меня под дождем? – оборвав смех, строго спросила она

– Нам пока некуда идти. Придется дождаться утра

– Я не хочу ждать. Я хочу горячего чая с ромом!

– Чего ты хочешь? – поразился я такой странной фантазии.

– Ну, тогда хотя бы кваса, – пошла на уступки Ордынцева. – Почему меня никто не любит?

Время приближалось к часу ночи, и деваться нам было просто некуда. Тем более, что я не знал, в какой год мы попали, и поэтому посчитал, что лучше померзнуть ночью, чем нарваться на какие-нибудь очередные крупные неприятности

– Давай пойдем в Уком и устроим там диспут! – вышла со следующей инициативой моя пьяная соратница.

– Утром, все утром, – ответил я, думая, где бы нам провести оставшуюся ночь

Идти в темнеющую в нескольких десятках метров от нас хоромину мне категорически не хотелось. Слишком мрачным было это место для полуночных бдений. Правда, был здесь же в ограде сарай, в котором меня когда-то держали прикованным к стене сатанисты, но и он не вселял особой симпатии

– Эй, товарищ! Можно вас на минуточку1 – вдруг закричала Даша.

– Тихо, ты с ума сошла! – зашипел я на нее.

Однако, она, не обращая на меня внимания, быстро пошла в сторону ворот.

Я присмотрелся и увидел около них какого-то человека. «Этого нам только не хватает», – подумал я, вытащил из кармана наган, взвел курок и пошел следом.

Человек, стоя на месте, ждал, когда мы подойдем. Рассмотреть, кто это, было невозможно, но то, что в этом месте, пользующемся у жителей дурной славой, будет прогуливаться добропорядочный местный обыватель, исключалось

– Товарищ, – продолжала выступать пьяная Ордынцева, – у вас прикурить огонька не найдется?

– Даша, стой! Стой, тебе говорят! – шипел я сзади, но она не обращала на меня никакого внимания.

Когда мы подошли так близко, что можно было что-то разглядеть, я спрятал руку с оружием за спину. Неизвестный оказался бородатым мужиком, каких на Руси хоть пруд пруди, как сказал бы по его поводу какой-нибудь дореволюционный сатирик.